— Мистер Малфой, Вы не помогли бы нам? — попросил он. Тот кивнул.
— Один, два, три! — скомандовал тот. Гермиона была уже готова отражать заклинания, но профессор опустил палочку. Девушка, выучившая в своё время на зубок весь дуэльный кодекс, знала: этот жест означает, что противник даёт право первым напасть своему оппоненту. Гермиону не надо было просить дважды и она, помня о том, что профессор дал разрешение на использование всех заклинаний, кроме Непростительных, начала:
— Конфундус! — воскликнула она и жёлтый луч, способный дезориентировать противника, понёсся к профессору. Тот не стал изобретать ничего нового, а просто принял его на щит. Гермиона вновь атаковала. — Импедимента! Остолбеней!
— Рефлекто! — сказал профессор, и красный с голубым лучи полетели обратно в девушку. Но та не зря столько практиковалась в щитовых чарах, по этому мигом возвела Протего. Вдруг девушка почувствовала, что кто-то касается её разума.
«Мисс Грейнджер, атакуйте более мощными заклинаниями, — послышался в голове Гермионы голос Поттера. — Я же позволил почти все. Я уверен, что Вы знаете на много больше прочих учеников».
«Хорошо, профессор!» — мысленно воскликнула девушка, надеясь, что профессор её услышит. По его довольному лицу Гермиона решила, что её послание дошло.
— Секо! Импедимента! Затмись! — провела девушка цепочку заклинаний. Вообще-то, последнее заклинание — очень простое, но его невозможно блокировать простым Протего. Профессор, по-видимому, это прекрасно знал, потому что просто напросто увернулся от заклинаний.
«Уже лучше, — послышался одобрительный голос. — А что Вы ещё умеете, мисс Грейнджер?»
«Что-то вроде такого!» — усмехнулась Гермиона:
— Фурункулус! Денсонджео! — Первое заклинание могло вызвать нарывы по всему телу, а второе — увеличить длину передних зубов до гигантских размеров.
«Эй! — обижено воскликнул профессор, блокируя заклинания. — Мисс Грейнджер, Вы что, хотите изуродовать моё прекрасноё лицо? Ну я Вам это так не оставлю!»
— Риктусемпра! — воскликнул он, посылая в Гермиону заклинание щекотки. Девушка увернулась, и ответила:
— Секо! Петрификус Тоталус!
— Протего Хоррибилис!
Где-то с минуту Гермиона и профессор с огромной скоростью перекидывались разнообразными заклинаниями, не обращая внимания на удивлённых такой прытью девушки шестикурсников.
«А теперь попробую мою любимую связочку!» — мысленно усмехнулся профессор. Гермиона вмиг напряглась.
— Секо! Импедимента! Остолбеней! Риктусемпра! Петрификус Тоталус! — протараторил профессор.
— Протего! — воскликнула девушка. Режущее и два оглушающих заклинания щит блокировал, но на большее энергии не хватило. Простенькое заклинание щекотки, пробив щит, пропало в девушку, а парализующее сковало девушку. Подвижным осталось только лицо, и Гермиона изо всех сил старалась не поморщиться и не рассмеяться от щекотки, охватившей всё её тело.
— Ну что ж, мисс Грейнджер, Вы меня порадовали, — улыбнулся профессор, снимая заклинания с Гермионы. — Вы сражались гораздо лучше большинства присутствующих…
— Просто Вы ей поддавались! — воскликнул Уизли. Профессор повернулся в сторону рыжего.
— А Вы можете это доказать, мистер Уизли? — изогнул бровь Поттер.
— Да! — сказал Рональд. — Вы первое время вообще только защищались, а атаковали только простейшими заклинаниями. Да так бы и я Вас победил! — надменно заявил Рон. Профессор усмехнулся.
— Да? В таком случае Вы не откажете мне в дуэли? Покажете, каким образом Вы собираетесь у меня побеждать.
— Запросто! — гордо сказал Уизли, выходя вперёд и становясь на против Поттера.
— Ну что ж, — вздохнул профессор. — Мистер Малфой, не поможете нам ещё раз?
— С удовольствием, — усмехнулся блондин. — Один, Два…
Но не успел слизеринец сказать «Три», как Уизли взвопил:
— Остолбеней! — Профессор от этого заклинания только легко отмахнулся.
— Минус пять баллов, мистер Уизли, — констатировал Поттер. — Я же говорил не нападать раньше времени. — Но Рон не обратил на замечание профессора никакого внимания.
— Импедимента! — закричал он.
— Протего. Мистер Уизли, что Вы так кричите? — лениво протянул Поттер. — Или Вы считаете, что чем громче произносить заклинание, тем мощнее оно становится? — Гермиона усмехнулась. Девушка знала, что у большинства магов существует такое заблуждение. И Уизли — их явный пример. Но Рональд не останавливался:
— Экспульсо!
— И опять Протего! — фыркнул профессор. — Вы знаете что-нибудь помощнее, а? А то я уже устал создавать лёгкие щиты. — Рон оскорбился.
— Бомбарда Максима! — сотворил он мощное взрывное заклинание. Все ученики поспешили пригнуться, дабы не пострадать от взрывной волны.
— Протего Тоталус! — Профессор выглядел слегка злым. — Левикорпус! — Гермиона не знала это заклинание, а Рон и подавно, по этому, не зная что делать, просто пропустил его. Через миг он, под смех шестикурсников, висел вверх тормашками.
«Эх, жаль, что он в джинсах, а то было бы смешно!» — вновь услышала Гермиона у себя в голове голос профессора. Повернувшись к Поттеру девушка отметила, что он не смотрел в её сторону. Из этого Гермиона заключила, что профессор Поттер — очень сильный легилимент. Профессор тем временем подошёл к висящему вверх ногами Уизли и, вздохнув, сказал:
— Мистер Уизли, Вас мама в детстве головой не роняла? — устало спросил он. — Вы что, совсем не понимаете, где находитесь? Использовать мощное взрывное заклинание в закрытом помещении. Это кем нужно быть?!
— Это просто нужно быть Уизли, профессор, — с кривой ухмылкой протянул Малфой. Слизеринцы засмеялись. Поттер повернулся к блондину.
— Не скажите, мистер Малфой, — покачал он головой. — В целом Уизли — достаточно разумные люди. Но, как говориться, в семье не без Рональда, — усмехнулся он и, повернувшись спиной к Рону, направился к парте. Тут рыжий из Золотого трио сделал то, что шокировало всех, даже гриффиндорцев. Направив палочку в спину профессору он воскликнул:
— Секо! — Заклинание полетело прямиком в голову. Гермиона, стоявшая в удобном месте, не помня себя воскликнула:
— Протего! — и луч режущего заклинания разбился об щит. Поттер медленно повернулся к девушке. Улыбнувшись, он сказал:
— Двадцать пять баллов мисс Грейнджер за спасение жизни и здоровья профессору Поттеру, то есть мне. — Профессор слегка поклонился. Гермиона немного покраснела, смущённая похвалой. Выпрямившись, Поттер резко подошёл к Рону, всё ещё висящему в воздухе. Тот, осознав, что только что сделал, весь сжался. — Мистер Уизли, скажите пожалуйста, как Вы попали на Гриффиндор? — тихо проговорил он, но воцарившейся тишине его голос звучал отчётливо. — Ведь, на сколько я знаю, Гриффиндор — это факультет храбрецов, смельчаков, которые не страшатся встретиться с врагом лицом к лицу. А Вы напали в спину как последний… последний… — У профессора не хватало слов.
— Как последний слизеринец, Вы хотели сказать? — внёс своё предположение Терри Бут. Малфой и остальные слизеринцы на это заявление поморщились, словно только что целиком съели лимон. Профессор покачал головой.
— Нет, мистер Бут, — возразил он. — Слизеринцы, хоть и очень изворотливые, хоть и стараются выиграть любым способом… Я уверен, что ни один уважающий себя представитель этого факультета не станет подло нападать в спину. Это противоречит кодексу чести. Нет, мистер Уизли поступил как последний трус. Жалкий, никчёмный, ни на что не годный трус. — Рон по цвету лица приблизился к своим волосам. — Я не буду снимать с Вас баллы, мистер Уизли. Но думаю, что два месяца ежедневных отработок у мистера Филча вправит Вам мозги. — Профессор усмехнулся. — Тем более наш завхоз жаловался, что давно он не чистил в совятне. Как он сказал? Ах, да: «Там уже скопилось столько птичьего помёта, что и за месяц не вычистишь». А у Вас, мистер Уизли, будет целых два, уж я-то позабочусь, — пообещал Поттер. У всех слизеринцев, да и у некоторых представителей других факультетов, были такие лица, словно они только что выиграли тысячу галеонов лотерею. В частности, Симус, являющийся основателем антидолгопупсового течения на Гриффиндоре, сверкал как начищенный сикль. Сам же Уизли выглядел так, как будто его только что приговорили к смертной казни через трудотерапию. Тут действие заклинания закончилось, и он с истошным криком громко шмякнулся на пол. В эту же секунду раздался звонок. — Урок окончен, до свидания! — попрощался профессор.
