— Эх, сюда бы еще и водяной матрац! — пробормотал я, засыпая.

Башня Ксардаса, по всей вероятности, уступала по количеству звездочек основным отелям мира. Но у нее было одно неоспоримое достоинство: здесь никогда не снились плохие сны. Мне приснилось, что я бабочка и порхаю на великолепном лугу от цветка к цветку, опуская свой хоботок в сладкий нектар и лакомясь им. Это было просто великолепно! Ваш покорный слуга проснулся в отличном настроении и тотчас услышал звуки поглощения пищи. Открыв глаза, я констатировал, что за столом сидит Ксардас и трапезничает.

— Ты во сне так вкусно чавкал, что я не выдержал, — пояснил он, — что жрал хоть?

— Нектар! — потянулся я, а косточки мои сладко хрустнули.

— Ого! Снилось, небось, что ты — греческий бог?

— Не-а! Снилось мне, что я — бабочка Павлиний глаз.

Ксардас хрюкнул. Конечно, в его системе ценностей греческие божества располагались куда выше Павлиньих глаз и Махаонов Маака, но настроение мне он испортить не сумел. Осознав это, Некромант буркнул:

— Иди жрать, а потом я требую полного отчета о твоих приключениях. Не то устрою так, что тебе приснится, будто ты — мясной жук, и тобою завтракает какой-нибудь Гомез!

Я немного испугался. Черт его знает, шутит Ксардас или нет. Попробуй, уразумей, если в этом человеке треть от чекиста, треть от Мага и еще треть — от лукавого. Быстренько насытился супом из всяких корешков с мясом, а затем прикончил оставшийся от Ксардаса кусок окорока. В это время Некромант пил кофе (без дураков, настоящий — бразильский!) и сотворил чашку для меня. Несмотря на то, что напиток был обжигающим, я мигом выдул двойную порцию и полез в рюкзак за найденным мечом.

— Вот это охранял один из полумертвых братьев-шаманов.

— Не понял? — изогнул брови мой собеседник, — что значит «полумертвых». Пьяных, что ли?

Я расхохотался и рассказал ему все, что знал о строительстве Подземного Храма. Со слов Ур-Шака. Затем показал найденный дневник пленного строителя. Он удивленно посмотрел на меч и сказал:

— Ну-ка, дай посмотреть на это творение лап человеческих! Ох, ептыть!

Это он взял протянутый одной рукой меч двумя своими руками и все равно, согнулся под его тяжестью в три погибели.

— А ты стал очень силен! — заметил он, — под Колпаком не осталось никого, кто бы мог сравниться с тобой по части силы. Да и во всем королевстве, бьюсь об заклад, немного отыщется таких героев. Разве что Хаген да Гаронд… ладно, не стану тебе башку загружать ненужными сведениями. Знаешь, а ведь ты можешь быть тем героем, из орочьих легенд…

— Каких еще легенд? — не понял я.

— В орочьих пророчествах упоминается некто под именем Священный Враг. Типа, придет он и окончательно покончит с властью Спящего. Крушака, то бишь.

— А может, это и не я вовсе?

— Может, и не ты! — задумчиво сказал Ксардас, — но вот меч ты знатный притащил. Ведь это знаменитый «Уризель», который считался утраченным полторы тысячи лет назад. Гоблины сперли его у одного героя и продали оркам. А уж те твари постарались его хорошенько запрятать!

— Значит, плохо старались! — хмыкнул я.

Некромант на это спокойно заявил, что то, что было украдено у одного героя, может быть возвращено другим. Странно только другое: он совершенно не чувствует в легендарном мече магии. А она должна быть! Пусть его разопрет, как обожравшуюся клевера корову, но этот меч — магический. Когда-то, давным-давно он был выкован из неизвестного металла (скорее всего, метеоритного железа), мог пробивать любые доспехи и заклинания. Куда же могла подеваться магия?

— А можно ли вернуть мечу магическую силу? — спросил я.

Ксардас сказал, что он в этом не сомневается. Вопрос только в том, где найти такое количество магической энергии.

— А как насчет магической горы из Нового Лагеря? — поинтересовался я, глядя на него искоса и ожидая реакции.

— Мысль дельная. Но как ты туда проникнешь?

— Это уже мои заботы. Так что, я пошел?

— Ох, какие мы быстрые! А заклинание по обмену энергией у тебя имеется?

— Нет, но я думал, что ты мне его дашь…

— Откуда оно у меня? — пожал плечами Некромант, — я что, каждый день легендарные клинки нахожу? Заклинание, юноша, пишется несколько суток. Как отчетная работа за семестр, понимаешь?

— Понимаешь! Ладно, Паганини, пиши свое заклинание, а я тем временем подыщу себе доспехи получше. В этом чертовом Храме меня едва не убили. У тебя на примете нет ничего похожего, или опять скажешь, что хорошие доспехи нужно делать несколько суток?

Ксардас рассмеялся.

— Хорошие доспехи делаются несколько лет! Лет!!! Но, по счастью, нам это не нужно. В моей затонувшей башне здесь неподалеку хранится один комплект магических доспехов. Между прочим, доспехи принадлежали тому же герою, что и «Уризель»…

— А доспехи у него кто спер?

Мой собеседник сделал вид, что не услышал вопроса. Он продолжил:

— Вот тебе ключ от сундука, а вот тебе верное направление. От моей башни ведет к озеру тропинка. Та, где ты так по-молодецки изничтожил големов (сукин кот, теперь там всякий сброд шляется, все покои на первом этаже загадили)! Из озера торчит половина моей бывшей башни…

— С рогами такая?

— Этакая! Попадаешь внутрь путем подныривания — и ты в дамках. Смотри только — там парочка шкилетов водится, чисто для охраны, но вот… купи у меня несколько заклинаний «Уничтожение нежити».

Я захохотал.

— Ты чего? — обиделся Ксардас.

— Анекдот вспомнил. На войне идет мужик по местам боев. Видит, еврей смертельно раненый лежит. «Браток!» — шепчет, — «добей!» Так патронов нет! «А ты у меня купи!».

Маг заржал басом. Отсмеявшись, он выдал мне пять свитков с заклинаниями и велел двое суток не появляться у него и ему не мешать. А то заклинание получится с глюками. Я пообещал с три короба и покинул этого развеселившегося Некроманта. Поскольку прямо от Ксардаса спуститься вниз не получалось, пришлось мне прыгать вниз, превратившись в мясного жука. У этого насекомого шанс уцелеть при падении с двадцати метров был на порядок выше, нежели у восьмидесятикилограммового Марвина. Что полностью подтвердилось опытным путем.

Озеро я нашел довольно быстро. А что его было искать, если я здесь был несколько раз! Только вот пришлось испытывать свои крабьи доспехи на плавучесть. Волк обещал, что я в них смогу плыть. Как показала практика, плыть — это громко сказано. Барахтаться в воде, пытаясь не тонуть — да. Все остальное — от лукавого. Кое-как я добрался до островка, возле которого и находился затопленный вход в старую башню. Пришлось тут же на берегу сбрасывать доспехи — для ныряния они не годились вовсе. Я с ними или утону, или не нырну.