– Нет, порезался, когда брился, – морщась от боли, ответил Аруш.

– Как меня бесит, когда со мной такое происходит, – дал он волю своему раздражению, – будто мало на мне дырок. Скоро кожа станет украшением для шрамов, а не наоборот. Мечник, сменил повязку и взглянул на терпеливо сидящего рядом ученика.

– Я думаю, что желание увидеть старого ворчуна было не единственной причиной, по которой ты здесь.

– Учитель, ваша прозорливость с годами лишь выросла, – склонив голову в легком поклоне, произнес айзин. – Да, меня попросили вас разыскать и передать послание от настоятеля.

– Я слушаю, – ответил мечник, нахмурив брови.

– Настоятель и совет смотрящих просят вас забыть былые обиды. Они ждут того момента, когда вновь смогут увидеть вас.

– Чем же вызвана столь не обычная просьба, – с усмешкой спросил Аруш у бывшего ученика. – Всевидящему надоели слащавые речи бездарей, вылизывающих ему задницу? Или захотелось остроты ощущений? Так в моем роду никогда не было шутов. Не стану им и я. Так и передай ему, – жестко произнес мечник.

Аруш сел на поваленное дерево, закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Обида на нынешнего правителя ордена не прошла, как ему казалось раньше, а только спряталась за ворохом прожитых лет.

– Я рад видеть тебя Чьен, – произнес Аруш, – передай всевидящему мою благодарность за эту встречу, но даже тебе не вернуть меня назад, и не уговаривай.

– Может тебе приказано доставить меня любым способом? – после не большой паузы спросил мечник.

– Нет, учитель, мы искали вас, чтобы передать просьбу наставника. Но если вы отвергните его просьбу, он велел кое-что к ней добавить – Чьен встал, в плотную подошел к учителю.

– Зеркало Леза треснуло, – прошептал он. Лицо мастера меча помрачнело. Он взглянул на ученика и спросил:

– Кто еще знает?

– Всем рыцарям ленты послана весть. Я не знаю, кто из них получил её, – ответил айзин, вернувшись на прежнее место.

– Значит, первый знак получен, – задумчиво произнёс Аруш.

В глазах ученика проскользнуло любопытство, но закон запрещал открывать тайные знания без обряда посвящения в рыцари ленты, высшей касты ордена айзины.

– Вы возвращаетесь. Передадите Окатэ, я не вернусь, пока не вернусь. Надо найти людей, о которых говорилось в пророчестве. Одним нам на этот раз не устоять.

У Чьена слегка вздрогнула бровь, когда он услышал настоящее имя наставника. Немногие знали, тем более решались произносить его, зная, что всевидящий отказался от имени.

– Учитель, – подал голос бывший ученик, – мы остаемся с вами. Наставник предвидел, что вы так поступите.

– Ещё бы он не предвидел, – буркнул под нос Аруш.

– В трех днях отсюда, – продолжил Чьен, – нас ждет корабль, с ним и отправим весть.

– Он что, решил приставить мне соглядатаев, – начал закипать мастер меча.

– Нет, что вы учитель, – спешно заговорил айзин, зная взрывной характер учителя, – только опасение за вашу жизнь, и моя личная просьба руководили им.

– Если я буду настаивать, чтобы меня оставили, вы исполните? – задал вопрос Аруш.

– Мы исполним любой приказ, – ответил Чьен, – но учитель, не уж то в вас совсем не осталось веры в меня?

– Чьен, – вздохнул мечник, – ты айзин, давший клятву верности, а я – изгой, твой враг.

– Учитель, простите, что перебиваю вас, – произнес айзин и полез во внутренний карман. Через мгновение он вытащил оттуда футляр, обтянутый змеиной кожей. – Всевидящий просил вам передать, если вы заговорите об изгнании. Аруш взял футляр:

– Что здесь?

– Указ главы смотрящих и совета дарующих. В нем говорится о признании всех ваших прав, как благородного рыцаря и ариция и возврата всего имущества. Мечник прочитал документ и отбросил его:

– Я не нуждаюсь, в чьих-либо подачках.

– Учитель, всевидящий и совет дарующих никак не хотел задеть вашу гордость. Прошу примите свиток. Он позволит мне вам помогать, не теряя чести, – Чьен поднял и вновь протянул свиток учителю. Аруш долго смотрел на айзина, прежде чем взял документ.

– Хорошо, Чьен, я возьму его. В твоих словах есть зерно мудрости. Признаю, я вспылил, обиды былого иногда мешают думать. Вставай, надо найти место для стоянки, да и подлатать меня пора.

Прошел год с тех пор, как Дхим, Глава рода Има объявил о походе. За это время он успел привлечь под свои знамена более слабые рода, обещая им свою защиту и новые земли.

Он не спешил, так как понимал – поражение или победа большой кровью уничтожит племя дадгов.

Дхим сам не раз ходил в поход под видом купца или старшим в отряде охранников, чтобы лично осмотреть города, выбранные для захвата. Первым из которых, был Глен. Он стоял на слиянии двух рек: Тури, несущей свои воды в южное море, и бурной Эки, стремительно сбегающей с гор.

Глен слыл свободолюбивым городом. Он не признавал чужой власти над собой и имел для отпора от врагов не большое, но хорошо вооруженное войско.

Доходы в казну города приносили, как плата за проход по Тури, так и самое большое торжище в этой части света.

Отцы города не просто взимали мзду с торгового люда, но и оберегали их. На каждом из берегов были сооружены мощные сторожевые башни, а через реку была протянута цепь. Причем она опускалась утром и то, если пошлину оплатили сразу несколько кораблей. Если судно было одно, ему приходилось ждать другие, или платить дополнительную плату речной страже.

Город процветал. Многие правители по другую сторону границы вольного града, глотали слюну, глядя на жиреющего за счет торговли и пошлин соседа, в тайне мечтали заполучить этот лакомый кусок.

От захвата более могущественных держав, Глен спасало его расположение. Город стоял в небольшой долине, на холмах, окруженный непреступными горами. Расположение было столь удачно, что захватчикам, решившимся на штурм города, просто не хватало места для полноценной осады. С одной стороны горы, с другой – полноводная, глубока река. Совет города бдительно следил, чтобы русло не засорялось и всегда оставалось глубоким.

Но даже не это удерживало, захлебывающихся слюной, алчных соседей. Глен обладал оружием, с которым не мог сравниться ни острый меч, ни балистры, метающие камни на сотни шагов, ни огонь, что испускали установленные на стенах устройства. Не они спасали город от захвата более сильными соседями. Вода, да именно вода надежней всего оберегала свободу города.

Горы вокруг Глена имели множество пещер. Это заметил Кргон, заложивший первый камень в будущую твердыню. Основатель города приказал пробить между пещерами каналы. Позже рукава туннелей дотянулись до горных озер, их вода наполнила пустоты внутри гор. Так же были пробиты штольни для слива воды, на которых установили заслонки. Когда строительство было закончено, город окружали тайные озера, полные воды. Стоило открыть заслоны, вода устремлялась вниз. Рукотворный поток утаскивал с собой камни, грязь, все, что попадалось ему на пути.

За всю историю Глена, жителям пришлось дважды использовать мощь водной стихии. Этого хватило, чтобы остудить горячие головы, мечтающие о захвате города.

Сливы горных озер являлись одной из главных тайн Глена и были доступны лишь нескольким из правеющей верхушки города.

Дхим знал об особенностях защиты города и ни за что не решился бы напасть на город, если не одно обстоятельство, а вернее один человек.

Этим человеком был Таир, командир дворцовой стражи, хранитель подземелий, а так же преданный слуга Главы рода. Преданность эта была вызвана не благодарностью за сделанное добро, или желанием подняться вмести со своим хозяином. Нет. Таир был предан Дхиму лишь по одной причине, он был серым рабом. Глава рода обратил некогда смелого и мужественного воина в послушную марионетку.

Серый раб, не было страшнее участи. На обреченном не ставили клейма, и рабский ошейник не сковывал шею. Внешне оставалось все неизменным: человек не менял привычек, сохранял память, но душа гибла. Её место занимала только рабская преданность к обратившему его. Ничто не могло удержать раба от выполнения воли хозяина. Для него не существовало ни жалости, ни любви, ни страха. Только воля хозяина.