Вид красных воинов, прыгавших со своих кораблей, на минуту наполнил ее вновь проснувшейся надеждой на то, что Карторис из Гелиума мог быть только оглушен, и что они его освободят, но когда она увидела на их одежде металлические знаки Дузара, тогда она хотела бежать не только от воинов Торказа, но и от дузарцев, но вскоре она потеряла всякую надежду.

Комал тоже был мертв и лежал рядом с принцем Гелиума. Теперь она действительно была одна. Некому было защитить ее.

Воины Дузара потащили Тувию на палубу ближнего корабля. Вокруг них зеленые воины пытались вырвать девушку их рук красных.

Наконец те, кто не погиб во время схватки, взобрались на палубы двух кораблей. Моторы заработали, пропеллеры зажужжали. Легкие корабли быстро поднялись в небо.

Тувия из Птарса огляделась. Рядом с ней стоял человек, улыбаясь ей в лицо. У нее перехватило дыхание, когда она узнала его и посмотрела ему прямо в глаза. С легким стоном ужаса она поняла все, закрыла лицо руками и соскользнула на гладкую палубу из дорогого скила. Это был Асток, принц Дузара, склонившийся над ней.

У Астока были быстрые корабли и большая необходимость добраться как можно скорее до дома отца, так как военный флот Гелиума, Каола и Птарса рассеялся над всем Барсумом. Ему не поздоровится, если кто-нибудь обнаружит Тувию из Птарса пленницей на его корабле.

Аантор лежит на пятидесятом градусе южной широты и в сорока градусах от Хорца, пустынного места, сосредоточения древней культуры и учености Барсума, в то время как Дузар лежит в пятнадцати градусах севернее экватора и в двадцати градусах восточнее Хорца.

Хотя расстояние и большое, корабли покрыли его без остановок. Задолго до того как они достигли места своего назначения, Тувия из Птарса узнала несколько вещей, которые окончательно рассеяли ее сомнения, мучившие ее уже много дней. Едва они поднялись над Аантором, как она узнала одного члена экипажа, которого она видела на корабле похитителей во время ее похищения из садов ее отца в Птарсе. Присутствие Астока на корабле было ответом на вопрос. Ее похитили агенты принца Дузара — Карторис из Гелиума не был причастен к этому событию.

Асток и не отрицал обвинения, высказанного девушкой. Он только улыбался и молил о любви.

— Я скорее стану подругой белой обезьяны! — воскликнула она, когда он стал настаивать на своей просьбе.

Асток угрюмо зарычал на нее.

— Ты выйдешь замуж за меня, Тувия из Птарса, или клянусь твоими предками, ты станешь подругой белой обезьяны!

Девушка не ответила, ему не удалось больше вовлечь ее в разговор, и оставшееся время она молчала.

В действительности, Астока приводили в трепет размеры вооруженного конфликта, вызванного его похищением принцессы Птарса, неспокойно ему было и от сознания той ответственности, какую влекло обладание такой пленницей.

Его единственной мыслью было доставить Тувию из Птарса в Дузар и передать ответственность за нее отцу. В это время он будет стараться делать все возможное, чтобы не обидеть девушку, в противном случае, если их всех схватят, он должен будет ответить и за грубое обращение с девушкой одному из великих джеддаков, для которых она была так дорога.

И вот, наконец, они прибыли в Дузар, где Асток спрятал свою пленницу в секретной комнате, высоко в восточной башне своего собственного дворца. Он заставил своих людей поклясться хранить молчание, чтобы девушку не обнаружили, пока он не увидит своего отца Вутуса, джеддака Дузара, так как до сих пор он не осмелился никому рассказать о том, что привез ее с собой с юга.

Но когда он предстал в большом зале для приемов перед мужчиной с жестокими губами, который был его отцом, он почувствовал, что мужество медленно покидает его, и он не решился заговорить о том, что девушка спрятана в его дворце. Ему пришло в голову узнать отношение отца к этому событию, и принц придумал историю о захвате человека, который заявил, что знает о местонахождении Тувии из Птарса.

— Если ты прикажешь, господин, — сказал он, — я поеду, захвачу ее и доставлю в Дузар.

Вутус нахмурился и покачал головой.

— Ты уже достаточно сделал для того, чтобы Птарс, Каол и Гелиум — все трое выступили бы против Дузара, узнай они о той роли, которую ты сыграл в похищении принцессы Птарса. То, что тебе удалось свалить вину на принца Гелиума, было удачей и искусным стратегическим планом, но если бы девушка узнала правду и когда-нибудь вернулась во дворец отца, Дузару пришлось бы рассчитываться за это, а иметь ее здесь пленницей, значило бы признать вину, от последствий которой нас ничто не могло бы спасти. Это стоило бы мне трона, а лишиться его я не хочу.

— Если бы она была здесь, — продолжал размышлять старший, снова и снова повторяя одну и ту же фразу. — Если бы только она была здесь, Асток! — свирепо воскликнул он. — О, если бы только она была здесь и никто не знал бы об этом! Ты не догадываешься? Вина Дузара могла бы быть навеки похоронена с ее телом, — заключил он низким, злым шепотом.

Асток, принц Дузара, вздрогнул.

Да, он был не слабонервным и злым, но слова отца заставили его похолодеть от ужаса.

Жестоки к своим врагам люди Марса, но слово "враг" применяется только к мужчинам. Предательские убийства свирепствуют в больших городах Барсума, и все же убить женщину считается таким невероятным преступлением, что даже самые жестокие из наемных убийц будут отскакивать от тебя в ужасе, предложи им такое дело.

Вутус явно не замечал откровенного ужаса сына на его предложение. Он продолжал:

— Ты сказал, что знаешь, где спрятана девушка с тех пор, как ее похитили у твоих людей в Аанторе. Если ее возьмут, любая из трех держав, после ее рассказа, объединится в союз против нас. Выход только один, Асток! — закричал старик. — Ты должен вернуться, туда, где она прячется, и привезти ее сюда тайно. И не возвращайся в Дузар без нее под страхом смертной казни.

Асток, принц Дузара, хорошо знал королевский нрав своего отца. Он знал, что в сердце тирана не было ни малейшего признака любви ни к одному созданию.

Мать Астока была рабыней. Вутус никогда не любил ее. В молодости он пытался найти невесту при дворах своих могущественных соседей, но женщины не замечали его.

После того, как дюжина девушек, равных ему по знатности, заявили, что предпочли бы самоубийство браку с ним, он бросил это дело.

А потом получилось так, что он сошелся с одной из своих рабынь, чтобы иметь сына, который будет избран новым джеддаком после его смерти.

Асток немедленно удалился из зала своего отца. С белым лицом и трясущимися конечностями он отправился в свой дом. Когда он проходил по двору, взгляд его устремился на большую восточную башню, вырисовывающуюся высоко на фоне лазурного неба.

При взгляде на нее, капли пота выступили на лбу принца. О, боги! Ничья другая рука, а только его совершит этот ужасный поступок.

Своими собственными руками он должен будет прервать жизнь этого совершенного существа, перерезав ее горло или вонзив холодное лезвие в красное сердце.

Ее сердце! Сердце, которое он так надеялся наполнить любовью к нему.

Он вспомнил высокомерное презрение, с которым были приняты его объяснения в любви. Он похолодел, потом его бросило в жар при воспоминании об этом. Чувство удовлетворения от близкой расплаты вытеснило раскаяние и стыд, вытеснило чувства прекрасные, которые на короткое время заявили о себе; то хорошее, что он унаследовал от матери-рабыни, подчинилось голосу плохой крови, перешедшей ему от отца-короля. Это и заставило его совершить подлость.

Холодная улыбка сменила ужас, которым только что были полны его глаза. Асток направился к башне. Он увидит ее перед тем, как отправиться в путешествие, чтобы скрыть от отца тот факт, что девушка уже находится в Дузаре.

Тихо прошел принц секретным проходом, поднялся по винтовой лестнице в помещение, где была заточена принцесса Птарса.

Когда Асток вошел в комнату, он увидел, что Тувия взобралась на подоконник восточного окна и смотрела через крыши Дузара в сторону далекого Птарса. Он ненавидел Птарс. Мысль о нем наполняло его страхом. А почему не покончить с ней теперь, и со всем этим…