— Я иду, — закричал он, — но если вы причините мне вред, я вернусь и вырву сердце у Заксы. Передайте ей это от большой белой обезьяны Птарса.

На мгновение пэры и воины замерли, прикованные к месту благоговейным страхом. Все глаза впились в Хован Дью, стоящего с бьющейся в его руках фигурой Саг Ора. Мы с Гор Хаджусом были забыты. И тогда Хован Дью повернулся и прыгнул на подоконник, а с него на ветки ближайшего дерева, унося с собой Саг Ора, фаворита джеддары Заксы. В тот же момент я подтащил Гор Хаджуса к портьере в узкий ход темного коридора.

Не зная, куда ведет проход, мы могли следовать по нему только вслепую, подгоняемые необходимостью найти укрытие или путь к бегству из дворца и от погони, которая, мы знали, немедленно будет начата по горячим следам. Когда глаза мои адаптировались во мраке, частично рассеиваемым слабым свечением, мы пошли дальше быстрее и вскоре достигли спирального спуска, ведущего в темное подземелье под полом коридора и в такую же наверх.

— Куда идти? — спросил я Гор Хаджуса.

— Они ждут, что мы спустимся, — ответил он, — так как это направление кратчайшего бегства.

— Тогда пойдем наверх.

— Хорошо! — воскликнул он. — Мы должны сейчас же найти место, чтобы спрятаться до ночи, так как бежать днем мы не сможем.

Только мы начали подниматься, как услышали первый звук погони, звон доспехов в коридоре внизу. Тем не менее, даже подгоняемые этим, мы вынуждены были двигаться с величайшей осторожностью, потому что не знали, что ждет нас впереди. На следующем этаже была закрытая и запечатанная дверь, но ни коридоров, ни какого-либо укрытия не нашлось, поэтому мы продолжили путь. Второй этаж идентичен первому, а на третьем в темноту уходил единственный коридор, а справа была дверь, слегка приоткрытая.

Звук погони слышался совсем близко, и необходимость спрятаться возросла в квадрате, и все остальное отходило на задний план. И это не страшно, если учитывать цель нашей группы и то, что каша поимка навсегда погасила бы единственный тлеющий луч надежды на возрождение Валлы Дайи в ее собственном теле.

На раздумья оставалось мало времени. Коридор перед нами был окутан саваном тьмы — он мог быть и ничем, даже слепым тупиком. Дверь рядом — приоткрытая дверь! Я слегка нажал на нее и она поддалась. В нос ударил тяжелый аромат ладана, и мы увидели часть большой залы, богато декорированной. Прямо перед нами, закрывая видимость почти полностью, возвышалась колоссальная фигура сидящей на корточках колоссальной статуи. За спиной мы уже слышали голоса — наши преследователи поднимались по пандусу и через несколько секунд они будут уже рядом. Я осмотрел дверь и обнаружил, что она закрывается пружинным замком. В поле нашего зрения никого не было. Жестом приказав Гор Хаджусу следовать за мной, я шагнул внутрь и затворил дверь. Мы сожгли за собой мосты — замок щелкнул с резким металлическим лязгом.

— Что это было? — вдруг спросил голос, исходящий, казалось, из дальнего угла комнаты.

Гор Хаджус посмотрел на меня и безнадежно пожал плечами. Вероятно, он подумал то же, что и я — что из двух путей мы выбрали ошибочный, но затем он улыбнулся. В глазах его не было упрека.

— Это прозвучало со стороны Великого Тура, — ответил другой.

— Наверное, кто-нибудь у двери, — предположил первый собеседник.

Мы с Гор Хаджусом прижались к спине статуи, чтобы отсрочить, насколько возможно, наше неминуемое обнаружение, если разговаривающие решат исследовать подозрительный источник шума. Я касался лицом полированного камня спины статуи, а руки мои были распростерты по ней. Под пальцами ощущалась резьба доспехов. Выступающие выпуклости, разукрашенные размещенными на каменном мундире драгоценности и выложенные золотой филигранью, были холодны, но этого я тогда не замечал. Мы слышали беседующих все ближе и ближе по мере того, как они подходили к нам. Возможно, я очень волновался — не знаю. Будьте уверены, я никогда не уклонялся от стычки, когда мои обязанности или целесообразность призывали меня к этому. Но в данном случае и то, и другое требовали, чтобы мы уклонились от конфликта. Однако я нервничал, мои пальцы автоматически двигались по доспехам фигуры, и я смутно ощутил, что один из драгоценных камней выдвигается из своего гнезда. Не помню, что это произвело какое-либо впечатление на меня, но, по-видимому, что-то подсознательное удерживало мои блуждающие по фигуре пальцы, и они прекратили свою игру на опустевшем гнезде от камня.

Теперь голоса слышались совсем близко — через несколько секунд мы предстанем перед их владельцами. Мускулы мои напряглись в предчувствии схватки, и я нажал сильнее на освободившееся от камня место.

Часть спины фигуры бесшумно отошла вовнутрь и показалась тускло освещенная внутренность статуи. В дальнейших приглашениях мы не нуждались и сразу же шагнули вперед в открывшуюся полость. В тот же миг я мягко прикрыл панель за собой. Думаю, что не было слышно ни одного звука во время этого, а затем мы замерли притаившись, чуть дыша. Глаза быстро приспособились к тускло освещенной внутренности статуи, которая освещалась за счет многочисленных отверстий в ее оболочке, и через эти же отверстия каждый звук снаружи четко доходил до нас. Мы еще только закрывали панель, когда прямо против нее услышали голоса и удары в ведущую в зал дверь из коридора, через которую мы вошли.

— Кто ищет вход в храм Заксы? — спросил один из голосов в зале.

— Тис Ай, двар Гвардии Джеддары, — прогремел голос снаружи. — Мы ищем двоих, которые пришли убить Заксу!

— Они прошли этим путем?

— Думай, жрец, разве стал бы я искать их там, где их нет?

— Как давно?

— Менее двадцати талов назад, — ответил двар.

— Тогда они не здесь, — уверил его жрец, — потому что мы здесь уже целый под. Никто не входил в храм за это время. Смотрите быстрее в комнатах Заксы и на крыше, в ангаре. Ведь они больше никуда не могли сбежать, если шли по этой спирали.

— Посмотрите внимательно в храме, пока я не вернусь! — крикнул воин, и мы услышали, как он со своими людьми прогрохотал вверх по пандусу.

— Что могло вызвать шум, привлекший наше внимание? — спросил один.

— Возможно, беглецы пробовали дверь? — предположил второй.

— Должно быть, они не вошли, иначе мы бы их увидели, когда они появились бы за Великим Туром, потому что мы смотрели на него и ни разу не отвернулись.

— Тогда, по крайней мере, они не в храме.

— А где они еще могут быть, нас не касается.

— Если они не в апартаментах Заксы. Если они только не вошли в храм.

— А может быть, они добрались до Заксы?

— А они убийцы?

— Худшее, что может случиться с Фандалом!

— Тише! Боги имеют уши!

— Из камня…

— Но уши Заксы не из камня, и они слышат многое, что для них не предназначено!

— Старая бонсиха!

— Она джеддара и великая жрица!

— Да, но… — голоса удалялись из пределов слышимости в дальний угол храма, но несмотря на это, они сказали многое: Заксу боялись и ненавидели жрецы Тура. Слуги бога не слишком боялись своих богов, что доказывала фраза о том, что боги имеют уши из камня. И очень важной была беседа с дваром Гвардии Джеддары.

Теперь мы в первый раз получили возможность осмотреть наше укрытие. Внутренняя полость была пуста и высоко простиралась над нами, возможно, футов на сорок, и мы могли видеть свет снаружи, проникавший через рот, нос и уши, как раз ниже которых была круглая платформа, еле различимая во мраке. Платформа обегала полость вокруг внутренней стороны шеи, к ее основанию вела лестница с железными ступеньками. Толстый слой пыли покрывал пол, на котором мы стояли, а крайность нашего положения требовала внимательного осмотра этой пыли. Я сразу же был поражен сделанным открытием. Мы, как видно, первые, кто вошел сюда за много десятков лет — покров пыли не был нарушен никем.

Когда я установил это, взгляд мой упал на нечто, сваленное в кучу у подножия лестницы. Приблизившись, я сразу же понял, что это человеческий скелет с разбитым черепом и раздробленными ребрами. Около него в пыли лежали великолепные одежды, самые роскошные из всех, которые я когда-либо видел. Его положение у основания лестницы, также как и разбитый череп и сокрушенные ребра, служили очевидным доказательством причины его смерти — он упал головой вниз с круглой платформы с высоты сорока футов, унеся в вечность секрет Великого Тура.