Мойше поставил окровавленную ногу к двери, и бросился освобождать Лианну.

— Изе, постой на шухере, — сказал он своему другу.

— Как вы здесь оказались? — Спросила Волчица, не тая удивления.

— Понимаешь, когда мы оставили тебя у тракта, и пришли домой, нам сделалось скучно. Мы решили пойти с тобой. Ведь многие умертвия учились в Академии… А когда увидели, шо тебя повязали инквизиторы, ночью спрятались в церкви. Когда началась служба, — Мойше полностью освободил Лианну, и теперь она помогала ему освободить других пленников, — мы проникли сюда. Здесь мы встретили двух попов, которые обсуждали, как будут вести вас на костер, и шо сделают перед этим. Одного мы съели на месте, а кусок второго прихватили про запас…

— Что? — Лианна остановилась, так и не освободив до конца Рию. Девочка выхватила свободной рукой ключи, и стала сама отстегивать себя. — Только этого мне не хватало. Теперь Стая точно объявит меня вне закона.

— Да брось, Лия, даже самый тупой ученик попа сможет отличить след зубов умертвия, от зубов Волка.

И что больше всего задело Лианну, это то, что Мойше был прав.

— Почему вы пришли нам на помощь?

— Лия, то шо о нас говорят — не правда. Мы очень хорошо знаем, шо такое дружба.

Несколько мгновений Лианна молчала.

— Спасибо, — произнесла она, а потом вновь спросила: — куда подевался ваш запах? Как вам удалось избавиться от него?

— А я думал, шо Волки умнее… — Донеслось из коридора замечание Изе. — Или ты плохо училась в школе? Пора бы уже знать, шо если хорошенько помыться с мылом, то никакого запаха не будет.

— Два ноль, — ответила Лианна, признавая свое поражение.

— Слышь, Изе, — произнес Мойше, когда пленники выходили из камеры, — похоже, шо та дрянь, которой напоил ее трактирщик, сильно повредила ей мозги.

— Будем надеяться, шо это пройдет. Нужно придумать, как будем выбираться. Служба уже заканчивается.

Внезапная обида на себя за то, что позволяет каким-то умертвиям смеяться над собой, заставила Лианну напрячь свой мозг.

— У меня есть план. — Ответила Волчица, глядя на одеяние умертвий. — Нас, все равно, должны были вести на костер. И скорее всего, это входило в обязанности тех двух покойных приставников.

Изе сыто рыгнул, а потом спросил:

— И шо?

— На костер поведете нас вы…

Несколько мгновений все стояли в молчании, осмысливая сказанное Лианной.

— Не, Мойше, похоже не проходит… — Начал первым Изе.

— А может шандарахнуть их магией? — Вставил свое слово Илрон.

— И что дальше? — Спросила Лианна. — На многих тебя хватит? — Ответом ей было молчание. — Вы поведете нас на костер, и когда я изменю сущность — бегите. Встретимся на кладбище. Там и решим, что делать дальше.

— Два один, — произнес Изе, — похоже, наша Лианна возвращается.

— А шо делать с этим? — Спросил Мойше, показывая на отгрызенную ногу.

— Придется оставить здесь…

В тот миг пленники услышали голос, доносившийся с лестницы в конце коридора. Из осветленного помещения церкви обреченных не было видно:

— Пусть доблестные приставники приведут заблудшие души на покаяние! — Голос был грубым, мощным, и звучал классическим церковным речитативом.

Мойше и Изе набросили капюшоны, и повели друзей по коридору. Лианна, Илрон и Рия, в свою очередь, сделали удрученные своим положением лица.

Когда пленники оказались в помещении церкви, яркий свет больно резанул глаза, и им пришлось на некоторое время зажмуриться. Самым трудным оказалось побороть желание закрыть глаза руками, но пленники с мужеством терпели, по-прежнему держа руки за спиной, словно они связаны. Когда глаза свыклись, друзья смогли рассмотреть церковь. Не смотря на то, что ее воздвигли недавно, на стенах и потолке уже красовались расшитые золотом и серебром изображения святых и их деяний. В центре зала стоит алтарь, сложенный из грубых гранитных камней, уложенных на глиняный раствор. На алтаре стоит деревянный крест, на котором красовалась золотая фигурка распятого человека. За алтарем стоял человек, одетый в белое одеяние инквизитора, а по бокам от него стояли два священника. Один держал в руках красную книгу, на которой золотыми буквами было написано: «Евангелие». Второй держал «Книгу Петра».

Когда-то Лианна изучала иерархию власти народов Материка, и знала, что в Степи она была самой сложной. Самым низким статусом обладали ученики. В них набирали детей не старше двенадцати лет. Пять лет они учились в церковной школе, изучая теологию и Слово Божье, после чего сдавали экзамены. По их результатам ученикам давали выбор, либо вернутся домой, либо пойти в одну из линий служения. Если ученик был силен физически и смог усвоить азы Слова Божьего, он мог стать учеником инквизитора, а вскоре и самим инквизитором. Инквизиторы никогда не проводили Богослужений, и никогда не работали. Они были армией и полицией Степи. В мирное время они коротали час на бесконечных тренировках, или же в поисках тех, кто нарушил закон Божий. Они сопровождали всех высших служителей Степи в их поездках и путешествиях, охраняли церкви и монастыри. В военное время, инквизиторы становились в один ряд с рыцарями и воинами, принимая участие в кровопролитных битвах. Инквизиторам разрешалось иметь жен и детей, но инквизиторы не имели дальнейшего карьерного роста.

Те ученики, которые хорошо знали Слово Божье, и вера их была крепка, могли стать монахами. Монахи — это рабочая сила Степи. Они изготовляли все, что нужно церкви: одежду, украшения, оружие… Все церковное убранство. Они выращивали коров и лошадей, сеяли пшеницу и рожь. Они обеспечивали церковь всем необходимым. Тот монах, который хорошо освоил грамоту вскоре мог стать Отцом (старшим монахом). Эти люди занимались тем, что писали историю Степи и своих монастырей, они много писали и читали. Когда же Отец набирался мудрости он становился Проповедником. Проповедники правили службы в своих монастырях, и уже не работали. Самый мудрый и опытный проповедник становился Настоятелем. Именно настоятели правили в своих монастырях. Это была вершина, которой мог добиться монах. Простым монахам разрешалось иметь жен и детей, но если они хотели продвинутся по карьерной лестнице, они должны были соблюдать целомудрие. Поэтому простые монахи были разделены на две группы. Первые жили в селе, и трудились как простые люди. Вторые жили в монастырях или отшельниками, следуя Закону Божьему, и соблюдая обет безбрачия.

Третья линия служения была основной, и приводила к главной вершине власти. Но попасть в нее было не просто. Туда брали только отличников с сильной верой. Сперва такой ученик становился послушником, и помогал священникам на Богослужениях. Он отказывался от всего, от семьи, детей, от имущества. Все что он имел, переходило церкви. После трех лет служения послушник становился приставником. Приставники смотрели за порядком в церкви. Они были ее хранителями, но никогда не брали участия в Божьей службе. Через пять лет служения приставник мог стать священником, и вести службу. Священники становились Стратигами. Каждый Стратиг имел свой округ, которым управлял. Самые хитрые и политически сильные Стратиги рано или поздно становились Святоприслужниками. Их всегда было семь, и они составляли собой совет Степи. Вершиной власти всегда был Святой. Он избирался из числа Святоприслужников Стратигами на Великом Соборе, на сороковый день после смерти предыдущего Святого, а в это время Степью правил Совет Семи…

В то же время, если ученик не мог освоить Слова Божьего, его считали безнадежным. Таких людей придавали смерти, или превращали в рабов, без права слова и воли. Они исполняли самую грязную работу: чистили туалеты в монастырях; добывали в шахтах золото, серебро, уголь; смотрели за змеями и отбирали у них яд…

Вокруг пленников стояли рыцари и крестьяне, пришедшие на недельную службу, да и посмотреть, на зрелище сожжения преступников. Ведь в любом селе слухи разлетаются молниеносно, и теперь каждый житель Гирона знал о предстоящем веселье.