На все лады уговаривая успокоиться, Агиллера оттащили. Волк поднялся с четверенек, вытирая с лица кровь.

— Уймись, ты, вояка! — выкрикнул он.

На шум продолжали сбегаться люди. В приемной, за пределами кабинета, галдели уже не меньше, чем в две дюжины глоток. Все хотели знать, что происходит внутри. Какова судьба его телохранителей, Джел боялся даже предположить.

Агиллер увидел на полу о свою саблю, поддел ее носком сапога и отправил под ноги Волку.

Все северяне замерли, как по команде. Это был вызов на поединок. Волк должен был наступить на оружие, если принимал его. Выбор места, времени, оружия и правил был за ним. Однако, Волк криво усмехнулся и отошел в сторону.

— Я не дерусь с калеками, — сказал он.

Агиллер с хрипом рванулся на Волка; его удержали. Джелу все это не понравилось, он тоже считал себя оскорбленным. Он вышел из-за спин Агиллера и двоих державших его людей и заявил:

— Я буду драться с тобой.

Волк оскалился.

— Сколько тебе лет, щенок?

— Достаточно, чтобы выпустить тебе кишки, старый шакал.

Волк сплюнул себе под ноги и наступил на оружие.

— На саблях. Без правил. Сейчас, на Плацу. Я не убью тебя, куколка, не бойся. Я еще подправлю тебе личико. Я вижу, того, что было кем-то сделано — недостаточно.

Волк развернулся и вышел из комнаты твердым шагом. Остальные, оглядываясь, поспешно следовали за ним. Дверь закрылась. Агиллер сел на пол и взялся за голову руками.

Джел постоял над ним. Потом подошел к двери и выглянул в приемную. Никого. Ни одного человека. Если его телохранители мертвы, то тела или хотя бы кровь от них должны были остаться? Нехорошее подозрение закралось в его душу. Он вернулся к Агиллеру. Тот не двигался. Джел наугад открыл резной шкафчик и извлек оттуда кувшинчик с крышечкой в виде чаши. Налил до краев крышку виноградной водкой и предложил Агиллеру. Тот выпил не глядя, как воду.

— Ты одолжишь мне оружие? — спросил Джел.

— Конечно. Вот лежит. Бери.

— Тебе нехорошо? Найти кого-нибудь, кто тебя проводит домой?

— Не беспокойся за меня. Иди. Нельзя заставлять себя ждать перед поединком…

Джел подобрал с пола саблю и вышел в коридор.

По кодексу "Иктадор" поединки между таргскими аристократами делились на три категории. Поединок жребия, когда первой кровью Небо указывает неправого в споре, — случалось, что убивали и на таких, но редко. Поединок по правилам — дуэль на каком-то одном избранном оружии с запретом на некоторые приемы и лишение жизни безоружного или просящего пощады. И поединок без правил — на нем каждый делал, что хотел и что умел, а избирался только основной вид оружия без запрета на вспомогательное.

Драться по правилам считалось наиболее достойным способом разрешения недоразумений. К поединкам без правил отношение было двойственное, и в каждом случае вызова за словами "без правил" стояло что-то свое: желание наверняка убить или покалечить, посмеяться, проучить, поставить на место, побахвалиться и поиграть в героя, преподать урок, и Бог знает, какие еще побуждения. При последнем императоре поединки без правил были запрещены, но во времена Солдатской Войны находившиеся у власти военачальники вновь разрешили себе и другим это развлечение.

На огромной площади между Арданским посольством, Палатой Правосудия и дворцом Государственного Собрания, называемой в просторечии "Плац" из-за того, что кое-где на ее серых каменных плитах сохранилась с прошлого века разметка для воинских построений, быстро скапливались зрители. В верхних этажах зданий Арданского посольства и Государственного Собрания люди выглядывали из растворенных окон, не обращая внимания на ледяной северный ветер.

Когда Джел входил в круг собравшейся на Плацу публики, кто-то сказал ему в спину: "Э, парень, дело твое дрянь." В толпе делали ставки. Рассуждения, долетавшие до ушей Джела, выглядели примерно одинаково: "Шансов никаких. Волк — лучшая сабля Севера. Таким, как он, не бросают вызов даже сгоряча."

Однако, сам Джел оценивал ситуацию немного иначе. Единственным реальным преимуществом Волка, действительно, была сабля в его руке. Этого-то преимущества и следовало сразу же его лишить, поскольку об оружии, которое так любил Волк, Джел не имел ни малейшего представления. Он видел только, что сам держит не ту саблю, которую вытаскивал из сундука Агиллера на "Солнечном Брате". Эта была легче и тоньше, почти такая же, как меч, с какими ходят гвардейцы, — она отличалась от него лишь легкой кривизной и немного другим эфесом. Логично было предположить, что это оружие так же требует дистанции. Что ж, тем хуже для Волка.

В последние несколько дней Джел все время усилием воли гасил свои эмоции. Вот и сейчас он успокоился. Он дал себе слово во что бы то ни стало быть умнее. Выходить один на один он не боялся. Если бы Волк вел против него пять или шесть человек с досками и камнями, и которые старались бы загнать его в какой-нибудь крысиный угол и задавить кучей, как случалось в тюрьме, ему было бы, чего бояться. А так… Он не сомневался, что справится.

Заметив Джела, Волк повернул к нему красивую седую голову. Он казался непохожим на брата, у него было совсем другое лицо, только глаза такие же, и, встретившись сейчас с Волком взглядом, Джел не почувствовал уже ничего — ни злости, ни досады, ни страха. Подыгрывать Волку и вести себя по общепринятым дуэльным правилам он не собирался. У него имелись свои любимые приемы, и он рассчитывал опробовать их сейчас на Волке. И в его интересах было побыстрее закончить это дело.

Джел нашел паз в каменных плитах, вставил в него острие сабли и оперся на нее вытянутыми руками. Публика расступилась, образовав круг шагов десять в диаметре.

Волк отсалютовал ему. Джел кивнул и слегка улыбнулся в ответ. Волк помедлил, и, когда Джел моргнул, напал. То, что Джел сделал, удалось ему на удивление легко. Клинок Волка чиркнул по гарде покачнувшейся в стыке плит сабли, а Джел, скользнув мимо опасно рассекшего воздух лезвия и мимо локтя противника, очутился у Волка за спиной, захватил и слегка повернул запястье руки, в которой тот держал оружие, крепко ухватил Волка за загривок, пробежал с ним по полукругу, добавив инерции, и отпустил — сначала одежду, потом руку. Сабля Волка со звоном упала на плиты Плаца, а сам Волк с разбегу врезался в шеренгу зрителей. Джел пнул его оружие, чтоб отлетело подальше, и пошел Волку навстречу.

Оказаться в первый же момент боя безоружным, наверное, было для Волка так же странно, как падать вверх. Однако он не растерялся, выхватил из-за пояса кинжал и снова бросился на Джела. Джел вначале шел вперед, но, поравнявшись с Волком, изменил направление на противоположное, поймал руку Волка с кинжалом, дернул ее на себя, вниз и назад, стараясь скорректировать полет Волка так, чтобы тот не приложился головой к камням Плаца. И Волк, на потеху толпе, перевернулся в воздухе через голову как будто бы сам по себе. Джел поднял его за ту же руку, захватил из-под мышки за шею, другой рукой крепко взял за волосы на затылке и перевернул снова, на это раз уложив с размаха на спину. Толпа зааплодировала. Падать на жесткое Волк не умел совсем, поэтому рухнул на каменную плиту довольно неудачно для себя. Пока он корчился на земле, одновременно бесполезно пытаясь преодолеть спазм дыхательной мускулатуры, вдохнуть вышибленный из него ударом воздух, отползти от Джела подальше и подобрать кинжал, Джел успел сходить за своей саблей и вернуться. Он толкнул задыхающегося Волка ногой в бок, опрокинул на спину и приставил острие своей сабли к его кадыку.

— Из тебя выйдет неплохая цирковая собака, Волк, хоть ты уже и стар, — сказал ему Джел. — Надо только немного подучиться кувыркам. Я позанимался бы с тобой еще, но я спешу. Скажи мне на прощание, кто посоветовал тебе прийти, открыть дверь и посмотреть, что делает твой брат в такой неподходящий момент? Кто научил тебя этой шутке?