А тут реклама по телевизору — значит, на внедрение мнемозинола брошены очень большие деньги.

Накануне в три часа дня в цепочке появилось еще одно звено: инцидент на Никольской. И не простой инцидент, а с заморочкой: сначала какая-та малолетка с «марсианами», потом какой-то штемп с конвертиком и тут же — эти козлы из РУОПа. Никаких задержаний не было, проверили документы, даже извинились. Но опять же пришлось суетиться самому. Звонил в ФСБ своим ребятам, те проверили — все чисто и по их департаменту, и по МВД. Никаких зацепок…

Через полтора часа подозрительный звонок Инге от какого-то Брянова.

«Не тот ли это малохольный с конвертом?» — прозорливо подумал Морган и послал двух ребят по адресу. Если бы вправду «Гринпис», то все объяснялось бы просто или почти просто… Ребятам чуть не у двери квартиры сунули в морду стволы — и не какие-нибудь, а с ПБСами, никакого шума. Кто такие? С их слов, госбезопасность. Ксивами махнули и дали ясную команду: у…ть с места разработки и больше тут никогда не появляться.

Он снова позвонил ребятам из ФСБ, один — приятель, подполковник, — тут же приехал и все пожимал плечами… Разработка какого-то гринписовца? Почему бы и нет. Лучше всего плюнуть и не соваться. Теперь все связи нарушены: то и дело между ментами и госбезопасностью перестрелки, у разных отделов в самой ФСБ тоже накладки. Так что лучше всего плюнуть и забыть…

Морган распрощался с подполковником, но не плюнул ему вслед и не забыл.

Совпадение? Да, бывают самые невероятные… Одному немцу из ЮАР он недавно продавал партию скорострельных автоматов последней модели. Франц да Франц, а когда встретил, чуть не сел: оказался тот самый парень, с которым он сошелся на узкой тропинке в чащобах Замбии и всадил в него пол-обоймы из такой же пушки, только старого образца. Было что вспомнить, хорошо посидели с немцем в мюнхенском погребке, пива выпили море. Тот все рубашку на себе задирал, показывал «заклепки».

Теперь цепочка выстраивалась такая: мифические террористы — мнемозинол — странная аптека — инцидент на Никольской — гринписовец под колпаком.

Вопрос оставался тот же: при чем здесь он, Модинцев Марк Эдуардович, ну, пусть Морган?..

Наркотиками, «колесами» он не занимался никогда. Принципиально. Хотя возможность в Афгане была. И какая! Сразу взять миллион и отскочить. Но интуиция предостерегала, а ей он привык доверять…

Мнемозинол. В нем была вся загвоздка.

Он уже почти пробился к цели — подвалу с сокровищами Рейха. Оставалось уложить еще один взвод охраны, зарядиться какой-то энергетической защитой и пройти через убийственные силовые поля. Он уже поднялся на последний, самый сложный уровень игры.

Решение было ясным и однозначным: избавиться от девчонки срочно и бесповоротно — отправить Ингу куда-нибудь на Кипр (попросить знакомых рекламщиков, пусть дадут ей задание), посмотреть, как на это отреагирует «тайная армия мнемозинола», а потом дать ей полный отлуп. Пару-тройку штук отступного — и гуляй, красавица!

Снова тренькнул колокольчик.

— Что там? — не прекращая игры, спросил Морган.

— К вам Михайлов. Говорит, по срочному делу… от Инги… Говорит, что есть проблемы.

— Пусть войдет.

Воля Моргана превратилась в сгусток разящей энергии — он добивал последних эсэсовцев.

Двери в офисе были бесшумны, и Морган почувствовал виском открывшееся на пару секунд пространство приемной. Напольное покрытие скрадывало шаги, и Морган знал, что Михайлов, один из его «быков», подступит к нему от двери ровно на полтора метра, не ближе.

— Что у тебя?

— Инга передала: ее забирают в больницу.

— В какую? Причина?

— Она не знает. Сказала, что обследование.

Короткая автоматная очередь — еще двое стражей сокровищ, едва заметных на фоне черных стен, «проявились» красными вспышками.

— Почему не позвонила?

— Говорит, что телефон отключился.

Палец Моргана дрогнул над клавишей-«курком» — на долю секунды.

— И что? — Вопрос требовал краткого, но исчерпывающего доклада.

— Я был во дворе. К подъезду подвалила «скорая», здоровая такая… реанимобиль. И тут она дает мне сигнал по «аварийке». Как запищало, я — туда. Меня прямо внизу, у лифта, тормознули. Ксивами — в морду…

Морган нажал на спуск, стерев с дороги еще одну тень… Теперь он имел секунды полторы на отдых… и поднял взгляд над экраном.

— Безопасность, — сразу ответил Михайлов на немой вопрос. — Ну, я уперся, как мог.

Морган нырнул обратно, в лабиринт, развернулся, уложил двух невидимок, бросился на такую же незримую потайную лестницу…

— Тут она спускается с двоими… В белых халатах, шапочках, как положено. Она просит, чтоб меня подпустили. Они ей: говорите отсюда. Она мне говорит: все в порядке, но какое-то срочное обследование… нарушение там чего-то в крови…

«Черт с ней! Пусть глотают!» Вот она — последняя дверь! Теперь только угадать шифр — и он попадет, по рейтингу Интернета, в десятку победителей…

— Передала привет. Сказала, что позвонит из больницы… и еще она сказала, что не стала принимать это лекарство… ну, как его…

— Мнемозинол.

— Вот, вроде — его… И просила обязательно связаться с каким-то Бряновым.

Неведомая сила вытолкнула Моргана из лабиринта.

— Что, она все это при них говорила?

— Ну да…

В полном бесчувствии Морган замер на две секунды между двумя мирами. Он посмотрел на дисплей — и не увидел заветной дверцы… Он потерял две секунды. Экран уже заволакивало красной мглой. Его убили — выстрелом в спину. Развернуться и ответить врагу он уже не мог. Не дали — там, в этом маленьком и гнусном, но знакомом мирке были свои правила…

А здесь, в этом мирке, у него, Моргана, отнимали его женщину — отнимали нагло, изощренно издеваясь…

— Номер «скорой» срисовал?

— Конечно, шеф…

Морган спокойно поднялся из-за стола, сунул, как обычно, в карман электронную записную книжку.

— Все, — сказал он. — Поднимай ребят. Я еду сам.

Чутье подсказало: момент истины — только сегодня, сейчас. Завтра он, Морган, уже будет никто, «шестерка». Кто-то, а значит, все будут знать, что Моргана «нагнули».

Секретарша в приемной накрыла рукой бумаги, будто поднялся вихрь, и проводила его испуганным взглядом. Ветер в коридорах и вправду поднялся — вся армия Моргана устремилась к выходу, словно десантными бутсами, загрохотав по полу своими модными полуботинками по четыреста баксов за пару. Фонтанчик задрожал.

Три черных джипа «Дженерал моторе» у самого входа в офис уже рычали моторами.

— Пушек не доставать, даже если вас будут рвать на куски! — предупредил Морган. — Только на счет «два». Поняли?

— Поняли! — мрачным хором ответила армия.

Морган дал команду «по машинам», а сам сел в свой «БМВ» с пуленепробиваемыми стеклами.

— Потеряли время, — спокойно признал он. — Где она? Гаишники ответили?

— Да, три минуты назад, — доложил с переднего сиденья референт-телохранитель, у которого из уха торчал черный проводок. — Реанимобиль движется по Садовому кольцу на юг, сейчас — проезжает Смоленку.

«Наверно, будет поворачивать на Пироговку, — предположил Морган. — Там — медицинский институт».

— Все! Курс — на Зубовскую! — скомандовал он в рацию. — Толя впереди, остальные — за мной!

Рывок машины вдруг разбудил в Моргане того, кто умел когда-то заклинать смертельную опасность в джунглях и пустынях.

Построив крепкий замок и лишь наблюдая с башни, как опасность бродит тучами далеко у горизонта, Морган в последние годы расслабился и, как ему теперь показалось, немного задремал. Небольшая встряска будет на пользу, решил он, вспомнив любимую команду своего командира: «Включай костный мозг!»

Морган достал мобильный телефон и набрал тот ряд цифр, который в последние два дня набирал уже не раз.

— Коля, я беру «Омегу». Прямо сейчас.

Короткая пауза.

— У тебя что-то серьезное?

Вопрос был не к месту, но Морган не вспылил.

«Омега» представляла собой особый отряд спецназа, неофициально подчиненный ФСБ. Немногочисленный — из пятнадцати-двадцати бойцов — отряд предназначался для выезда по вызову коммерческих структур, связанных с ФСБ «кровными узами» или вставших под ее «крышу». Один выезд «Омеги» для решения чрезвычайных вопросов обходился заказчику примерно в пятьдесят тысяч долларов. В случае же серьезных последствий операции — прежде всего для самой «Омеги» и ее непосредственных кураторов — сумма могла многократно возрасти.