— Пойми, меня совсем не беспокоит возможность того, что ты станешь шпионить. Поживи хоть немного в Социнии и ты поймешь смехотворность и тщетность любой попытки сопротивления нам, даже в том случае, если люди трех государств объединятся со своими вийрами, а этого никогда не будет: их слишком долго учили враждовать, слишком умело копили ненависть. Мы копили, Джек. Извечной враждебности людей к обитателям кадмусов не хватает только повода, чтобы вырваться наружу. А потом… Когда все устанут от взаимной резни, придем мы, социнийцы, и установим мир. Наш мир по нашим законам. И если Арра надумают вернуться, их встретит другая планета: мирная, сильная и готовая к отпору. Ты должен стать социнийцем хотя бы из желания спасти свой народ от нового рабства!

Джек слышал и не слышал Чаксвилли. Он думал о потерянной любимой. Каково ей сейчас одной под чужими звездами? Путь обратно долог и полон опасностей, а она одна… И как-то ее еще примут дома? Слезы текли по щекам Джека, но он не замечал этого.

Пять дней шли они по лесной тропе. Дважды за это время пришлось стрелять: когда на них с неразумной яростью напала стая мандрагоров (пришлось перебить почти половину нападавших, чтобы остальные разбежались), и когда их выследила пара драконов (эти отступили после первых же выстрелов). К концу пятого дня троица достигла подножия высокой горы. Еще два дня тяжелого пути понадобилось, чтобы перевалить через нее, и еще день — чтобы пересечь узкую долину между гор. Потом — еще три дня мучительного подъема, тяжелый пятимильный перевал в горах Арра, и наконец — каменный форт с социнийским пограничным гарнизоном.

Здесь Чаксвилли назвал — себя и коротко рассказал о событиях последнего времени. Потом все трое уселись в невиданный фургон, двигавшийся с помощью таинственной силы пара (впрочем, для Чаксвилли, похоже, и все это тайны не составляло). Немного спустя после того, как фургон тронулся, какая-та штука с делениями и стрелкой, названная смуглым «измерителем скорости», показала, что они мчатся, пролетая почти шестьдесят миль за час. Поначалу Джеку от такой гонки было не по себе, и он старался не смотреть в окно, за которым все мелькало с пугающей быстротой, но постепенно привык и даже заинтересовался.

Следующее потрясение ожидало Джека и Полли, когда они увидали летящий в небе над ними огромный шар — несомненно, творение человеческих рук.

Местность, по которой мчался «паровик», была утыкана множеством торчащих над лужайками рогов кадмусов, о которых Чаксвилли сказал, что большинство из них заброшены.

— У нас тут была своя внутренняя война, — объяснил он, — людей и метисов против вийров, цеплявшихся за свой образ жизни и привычки. Разумеется, мы одержали победу. Новое всегда побеждает, не так ли?

Скорость заметно снизилась, потому что увеличилось количество паровиков на дороге. Проехав еще миль двадцать, Чаксвилли остановил фургон у ворот форта, гораздо большего, чем тот, что они видели на границе.

Здесь началась воинская подготовка Джека.

Его назначили на большой, покрытый панцирем, паровик, которые здесь называли «медведями». На каждом «медведе» была пушка и несколько крупнокалиберных штук — «самострелов», представляющих собой вертящееся колесо с десятком мощных стволов на нем, паливших по очереди со скоростью до десяти выстрелов в секунду. Заряжал самострелы специальный механизм. Стрелку оставалось лишь целиться и вертеть ручку колеса.

Там было еще множество других диковин, но Джеку не удалось повидать их все. Ему разрешалось покидать форт не чаще, чем раз в две недели, и то только на день — от восхода до заката. Джек узнал, правда, что большая часть удивительных технических новшеств появилась благодаря найденной социнийцами полусгоревшей древней библиотеки Арра.

Наступила зима.

Военная подготовка Джека продолжалась. Марши, занятия, учения и маневры сменяли друг друга в прежнем ритме, не завися от изменений погоды; метель, гололед — какая разница?! Главное — боевая готовность и выучка!

Незадолго до наступления весны батальон получил секретный приказ.

Быстро собравшись по тревоге, они двинулись в неизвестность той же дорогой, которой Джек пришел за Чаксвилли в Социнию. Миновав перевал, «медведи» вступили в долину Арчул. Древняя дорога Арра была расчищена от глины и грязи; вдоль дороги высились каменные махины фортов. Обитавших здесь мандрагоров и драконов либо перебили, либо загнали далеко в горы.

На границе Дионисии со священными землями вийров расположилась лагерем социнийская армия.

Впервые с начала службы Джек увидел Чаксвилли. Тот носил эмблему со слашларком, что означало чин полковника, цвет погон и нашивок указывал на принадлежность к штабу командующего.

Джек по всем правилам отдал честь. Полковник Чаксвилли улыбнулся и скомандовал «вольно».

— Ба, Джек Кейдж! Да ты, я вижу, уже капрал! Поздравляю… Правда, не стану говорить, что я об этом не знал. Мы ведь присматривали за тобою. Ну как, не собираешься еще дезертировать? Вон она, Дионисия, рукой подать…

— Нет, сэр, не собираюсь!

— Почему?

— По многим причинам, сэр. Большинство из них вы знаете. Но есть и такие, о которых вам, возможно, неизвестно, сэр. Я тут встретил одного парня. Он был… разведчиком в наших местах. Он говорит, сэр, что моих — мать, сестер и братьев, всех! — сослали в рудники. Отец хотел вернуться к людям, покинул кадмус. Его судили, признали виновным, приговорили к сожжению на костре. Но отец не дался живым: он вырвался на свободу и убил двух тюремщиков, прежде, чем погиб сам…

Чаксвилли, помолчав, произнес:

— Я сочувствую тебе, Джек Кейдж. Совершенно искренне сочувствую. Не хотелось бы внушать тебе напрасные надежды, но я сегодня же распоряжусь, чтобы постарались выяснить — где именно находится твоя семья. Завтра мы перейдем границу. Одно из направлений прорыва проходит рядом с рудниками. Я прослежу, чтобы о твоей семье позаботились.

Голос Джека дрогнул:

— Благодарю вас, сэр.

— Пока не за что, Джек. Да, вот еще что. Ты мне понравился с первой же встречи, хоть, возможно, сам ты так не думал. Но это так. Так вот. Не хочешь ли стать моим ординарцем, Джек? Если справишься, вскоре будешь сержантом. И к тому же — не придется самому стрелять в соотечественников, разве что нам станет уж совсем туго. Ну, решай.

— Спасибо, сэр. Это большая честь для меня. Но, должен признаться, в Дионисии есть несколько человек, которых я бы не прочь увидеть у себя на мушке…

— Ну-ну, Джек! Я все понимаю, но мы не можем позволить себе излишней жестокости и сведения личных счетов. Уцелевшие дионисийцы — это будущие граждане объединенного Социнией Дэйра.

— А вы высоко поднялись с тех пор, как мы виделись в прошлый раз, сэр, — сказал Джек. — Тогда-то вы были простым офицером, не так ли?

Чаксвилли как-то странно улыбнулся. Джек слегка покраснел.

— Должно быть, ты ничего не слышал о моей женитьбе, парень? Я ведь взял ту красивую колдунью — может, правильнее было бы сказать, суку? — в жены. А ты же знаешь, как честолюбива и напориста Полли. Она ухитрилась — неважно как — привлечь ко мне внимание командующего. По секрету, старик Ананий Кроатан всегда заглядывался — и не только — на красивых молоденьких самочек… Я стал довольно быстро расти по службе и ничуть этим не удивлен. Я действительно неплохой офицер. Я не кричу об этом на каждом углу, но сам-то я это знаю.

Джек почувствовал, что краснеет. Чаксвилли расхохотался и похлопал его по плечу:

— Нечего краснеть, парень! Я знал, что делал, когда женился!

На рассвете армия вторжения двинулась.

Небольшая численно — в сравнении с силами, которые должны были ей противостоять — она была прекрасно вооруженной, обученной, мобильной и практически не зависящей от тылов.

Огневая мощь армии была чудовищной.

План наступления был тщательно подготовлен и проработан штабами до мелочей. Никаких скрытных передвижений и ударов исподтишка — ставка делалась на демонстрацию всесокрушающей и несокрушимой силы. Против пятидесятитысячного королевского войска Дионисии социнийцы выдвинули ударный кулак в восемь тысяч бойцов — восемь тысяч из двадцати, составлявших армию! У солдат королевы было сколько угодно времени, чтобы занять позиции на подступах к Слашларку.