«Яхонт» в это время шел через фронт знаменитого дургианского урагана, его шестисотметровое тело бросало и мотало, как черепашку в центрифуге. Торпеда здорово прошила бронепояс, переборку и рванула в отсеке дейнекс-камеры. Падают люди, кругом кровавые кишки, все горит, взрывается — красота!

— Они собираются сериал закрывать? — прошептал Самохвальский, наклоняясь ко мне. — Кораблику гарантированный каюк. Без эмулятора, да в таком урагане!

— Приказываю герметизировать отсек и приступить к борьбе за живучесть! — лихо скомандовал капитан.

В зале заржали. Бороться за живучесть следовало десять минут и триста километров назад.

Наконец рейдер отбился от зловредных флуггеров. Причем центрового мерзавца, который перекочевал из предыдущего сезона, капитан очень ловко таранил носовой оконечностью корабля с шикарным золоченым гербом Российской Директории. Конец негодяя был ужасен: ему размотало кишки клювом левой головы гербового орла!

Многострадальный «Яхонт» ахнулся на скалы, что, впрочем, не оставило заметных следов в его экстерьере. По-хорошему, всем, кто чудом выжил, надо было срочно собирать манатки и валить оттуда, обгоняя собственный визг! Там должен был течь люксоген, сочиться дейтерий, радиация расти, как бамбук после дождя!

Но бравые парни справятся, кто бы сомневался. Починят, добудут топлива, а Латынина попутно расскажет кавалеру, что такое настоящая любовь.

Мы приготовились смотреть, как экипаж будет выкручиваться, когда меня кто-то потрогал за плечо — я сидел крайним у прохода.

— Вы не подскажете, кадет Пушкин здесь?

Я обернулся. Здравствуйте! Прямо на меня смотрел вестовой начальника истребительного факультета каперанга Федюнина.

— Сидите, сидите! — шепнул он, пресекая мою попытку вскочить с места. — Александра Пушкина вызывает к себе Вадим Андреевич. Так он здесь?

— Здесь… вон он, в следующем ряду.

— Вы не могли бы его позвать?

Пушкин нас услышал, заоборачивался, а потом и увидел, кто пришел по его душу. Сашку уволокли. Зачем он Федюнину? Да еще в выходной?

Я тогда не знал.

В кабинете начфака состоялся примечательный разговор. Для многих, в том числе для вашего покорного слуги — судьбоносный. Именно с него началась моя длинная одиссея, именно он оборвал размеренность моего существования.

Пушкин предстал пред очи Федюнина и двух боевых офицеров. Федюнин его расспрашивал, задавал странные вопросы, а потом выгнал в соседний кабинет, решать некую задачу по моделированию противодействия флуггерам с невиданными тактико-техническими характеристиками.

Сашка удивился и ушел. Но переборочка тонкая. Его чуткое ухо слышало всю последующую беседу до последнего слова. Правдивый же Сашкин язык мне эту беседу пересказал. Но это было потом, на борту тяжелого авианосца «Три Святителя».

Беседа вращалась вокруг личных дел кадетов. Офицеры изучали наши персоны и горячо интересовались у Федюнина нашими выдающимися качествами. Федюнин консультировал, предлагал кандидатуры, офицеры сомневались, спорили. Наконец были отобраны двенадцать человек с третьего курса, что, как легко догадаться, составляет полную комплектацию эскадрильи.

Один сегмент беседы касался лично меня. Поэтому вот он, дословно, как передал Сашка и запомнил я:

— …Думаю, что можно рекомендовать Румянцева, Валентин Макарович.

— Румянцев? Вы уверены, Вадим Андреевич?

— Он хороший пилот, личное дело перед вами.

— Хороший… золотая медаль по пилотажу… «истребитель-снайпер»… Это впечатляет. Но я не об этом спрашивал. Из личного дела явствует, что с дисциплиной у парня неважно, а еще он у вас постоянно попадает в неприятности. Драки, самоволки, гауптвахты… Особенно гауптвахты… мы же его не на соревнования повезем!

— М-м-м… Валентин Макарович, Румянцев при всем этом находчив, смел и нахален — идеальные свойства истребителя. Я в нем уверен. Не подведет.

— Не буду спорить, вам виднее — это ваши люди. Значит, Румянцев. Далее… Власик. Что о нем скажете?

И так далее.

Не на соревнования нас везли.

Нас отправляли на Наотар.

Май, 2621

Тяжелый авианосец «Три Святителя»

Система Дромадер, орбита планеты Наотар

О сражении за Наотар написано много. На настоящий момент, естественно. А тогда он был строго засекречен. Во избежание панических настроений.

Теперь же всем рекомендую «Памятку о ксенорасе джипсов», «Памятку о Наотарском конфликте» и фундаментальные труды доктора исторических наук, капитана первого ранга Г. Ф. Елисеева: «Джипсы. Конец цивилизации» и «Необъявленная война».

Если же не имеете склонности к научным монографиям, тогда нет ничего лучше остроумнейшего сочинения контр-адмирала А. Р. Пушкина. Хорошая, качественная беллетристика. Шикарные батальные сцены, все очень наглядно!

Только не надо забывать, что это по сути художественная литература, да и писал Пушкин, основываясь исключительно на собственных воспоминаниях. В результате — страшная путаница и множество искажений фактов. Даже сериал «Рейдер „Яхонт“» у Пушкина перепутан с полнометражной киносагой «Фрегат „Меркурий“». Но это не в упрек. Главное — настроение тех грозовых дней передано Пушкиным от и до.

А дни выдались такие, что только держись!

Возле планеты Наотар — это в Конкордии — появился флот таинственных звездных кочевников. И флот непростой, не из обычных звездолетов. Ибо летают джипсы на управляемых астероидах. Рой — вот верный термин.

Мы, Великораса, тогда с джипсами были знакомы шапочно. Знали, что есть такие, но не более того. Астероидные рои джипсов попадались на орбитах планет неоднократно, никаких признаков агрессии не проявляли. А тут…

Джипсы выбросили на поверхность Наотара десант: гигантские башнеподобные объекты, названные условно «домнами», и большую группу «комбайнов». Комбайны — диковинные машины на шести сферических колесах четырехметровой высоты — срыли до основания городок Рита, передавив кучу людей. А домны — имеющие высоту в несколько сотен метров каждая! — укоренились на площадке неподалеку. Зачем — мы тогда не знали.

Конкордианцы пригнали эскадру для отражения агрессии, ведь, по любым меркам, джипсы открыли военные действия, причем предельно цинично, без видимых причин. Клонская эскадра попыталась выбить астероидный рой с орбиты планеты.

И вот тогда на сцене появились главные действующие лица: истребители джипсов, более всего похожие на редкозубую расческу, а потому прозванные «гребешками». И вот кто бы мог подумать, что эти нелепые аппараты продемонстрируют феноменальные боевые качества!

Как подобное уродство может летать, да еще в атмосфере, было категорически не ясно. Но уродство летало, и еще как! В атмосфере гребешки развивали скорость в десять Махов, то есть десятикратно превышали скорость звука! Тогда как конкордианский «Джерид» при атмосферном полете дотягивает только до 8М, и то в режиме форсажа, превращаясь в пулю, неспособную к активному маневру. А гребешки умудрялись менять вектор движения на сто восемьдесят градусов за девять секунд, совершенно не теряя скорости!