— Катя, если тебе нужен…

— Да, Румянцев! Да! Я дорогая женщина, мне нужен гибрид вибратора и банкомата! И всегда под рукой! А ты болтаешься невесть где! В своем космосе! И на меня ноль внимания!

Н-да. Слышала бы мама. Я все расскажу, а она не поверит. «В мое время таких отношений быть не могло!» И точка. Раз в ее время не могло, значит, я виноват. Поругался с очередной «замечательной девушкой».

— В постели с тобой хорошо, Румянцев! И всё! И то редко! Новый Год чаще! — закончила она обвинительную речь.

— Послушай, если я такой плохой, тогда зачем ты так долго меня терпишь?

— Дура потому что! Но теперь всё. Всё! Эта твоя выходка была последней! Слышишь?! Можешь мне больше не звонить! Я стираю твой номер!

— Катя…

— Прощай, Румянцев! Желаю тебе найти в лесу клад и тут же его продолбать!

Отбой.

В казарму я возвращался совершенно холостым, вольным орлом.

Вот ведь дура! Или это со мной что-то напутано? Сколько раз, и все одно и тоже. Знакомство, койка, искры из глаз, а потом выясняется, что я: неромантичный, грубый и нищий. Говно, короче. Как будто сразу непонятно, что с кадета взять нечего. У кадета, как у латыша, хер да душа.

Как я умудряюсь находить таких трепетных? И ведь не знает трепетная, что недавно ее милого могли пустить в распыл! Трепетная думает, что военный пилот — это такая же работа, как телеведущий, или управляющий в банке, или еще что-то такое, аналогичное и стабильное.

А я-то хорош! Чего ждал? Но ведь ждал чего-то, ждал. Любви, например. Отношений. Девушке мозг запудрил, она теперь плакать будет, из-за меня, непутевого.

Ну и фиг с ней. И вообще со всеми. Учиться надо, бл-л-л-лин.

В корпусе я наткнулся на Пушкина, Самохвальского, Оршева и Чубина. Судя по распаренным лицам, они только что покинули спортзал и маршировали в столовую на ужин.

— Товарищи, вы знаете, что после занятий спортом нельзя есть два часа?

— Ха-ха, Румянцев! У тебя рожа такая, ух! Злая! Дай-ка подумать… тебя бросила твоя Дульцинея? — Переверзев проницательный, как всегда.

— Не твое дело.

— Отстань от человека, — сказал чуткий Коля Самохвальский.

— Бросила и ладно! Пусть ей будет хуже, — вставил Пушкин, президент клуба «Умру Холостым». — Чубин, что молчишь? Поддержи одногруппника!

— Очень надо. Румянцев, тебя поддержать, или сам справишься?

— Сам.

— Ну вот видишь! Всё хорошо. Слушайте, коллеги, вы контрольную по реакторам уже писали? Самохвальский, ты самый умный, расскажи, что там и как? Какие вопросы были?

— Обычные вопросы, а вот новый препод — зверь. Списать просто нереально. Мне не страшно, а Сашку Пушкина чуть не спалили.

— Это у вас новый препод, — сказал Оршев. — У нас остался Становой, он мужик нормальный, с пониманием.

— Повезло, — ответил Пушкин.

— Факт, повезло.

В столовой было людно и беспорядочно — по случаю воскресенья. (Обычно-то питаемся под барабан, строем, с вытаращенными глазами, потому как на время. Не успел — ходи голодный! Это флот, кадет).

— Какие планы на вечер, товарищи кадеты? — поинтересовался Оршев.

— Может… партейку в преферанс? — предложил я, а Венечка скривился, так что стало ясно — надоело.

— Новый сезон «Рейдера „Яхонт“» выпустили. — Переверзев поглядел на нас провокационно. Для людей, не чуждых военфлота, данный сериал был популярнейшим раздражителем, в смысле расхождений во мнениях.

— Дрянь ваш «Яхонт», я на него вечер тратить не собираюсь, — заявил Самохвальский, всем известный противник визора. — Не понимаю, как вы, образованные люди, можете смотреть такую галиматью?!

— Почему сразу «галиматью»? — обиделся Переверзев. — Интересно и забористо, что еще?

— Я так думаю: собрался снимать — разберись в теме. У них консультант вообще чем занимается? В каждой серии непрерывная брехня! Этот, как его… одноглазый…

— Кнорозов? — подсказал Чубин.

— Во! Кнорозов! Что он нес в последней части? — Самохвальский закатил глаза и насморочно прогундел: — «Приказываю компенсировать работу поврежденных маневровых дюз реверсом дейнекс-камеры!» Вот это яркий пример! Каким реверсом? Куда?! Ребенку известно, что силовой эмулятор может создавать виртуальный вектор силы тяжести и только! Никаких маневров с его помощью совершить невозможно! Просто не-воз-мож-но! А сам рейдер? Вы в состоянии вообразить, чтобы в авианесущий рейдер, где флуггерам тесно, умудрились врезать установку тяжелейшего МРК «Пацифик»? Их на линкор еле-еле восемь штук влазит! А в том сезоне, я помню, очень даже на рейдер уместились! А форма? Летная форма номер три у них с погонами! С погонами!!! Не-е-ет, я эту чушь больше смотреть не намерен!

— Коля! — воскликнул я. — Чушь, конечно, но фильм совсем не о том! Не про погоны, и не про ракеты. Это антураж, чтобы было интереснее. Фильм о людях! О человеческих отношениях в экстремальной ситуации! Режиссура на крепкую четверку, актеры играют неплохо. Не шедевр, но смотреть определенно можно.

— Дрянь актеры, — сказал Чубин. — Кнорозов еще туда-сюда, ну так он лауреат, номинант и вообще классик. Остальные играют просто никак. Вот Латынина, которая главную героиню играет? Это разве игра? У нее всех талантов только что сиськи красивые.

Тут вскинулся Пушкин. У него папа режиссер, так что на любые замечания на тему актеров Саша реагирует живо.

— Ты, Чубин, не понимаешь. Латынина — хорошая актриса. Я бы сказал, очень хорошая. У нее одна беда — умеет играть исключительно саму себя — скандальную, самовлюбленную дуру. В «Яхонт» ее, конечно, зря взяли, потому что офицера в бою изобразить она не сумеет. Кстати, насчет талантов ты не прав — у нее еще и ноги отличные!

— Да, поддерживаю! Как у призовой кобылы! — это в устах Переверзева комплимент, высший, без дураков! Володя лошадей любит больше, чем людей, так что если у девушки ноги, как у призовой кобылы, значит в самом деле ноги высшего класса.

— Мое мнение такое, — заключил Пушкин, — фильм троечный, но смотреть я его все равно пойду, потому что альтернатив никаких.

— А в преферанс?

— Румянцев, с тобой играть неинтересно, потому что бесполезно. Вся приличная карта всегда у тебя, уж какой интерес!

Оршев допил чай могучим глотком и сказал:

— Если уж смотреть, тогда в кинозале. Спецэффекты уж больно хорошие, на маленьком визоре никакого удовольствия.

Мы разом засобирались и потопали в кинозал, даже Самохвальский, который неинтеллектуальное синема терпеть не мог, но смотрел, из компанейских чувств.

Сериальчик «Рейдер „Яхонт“», если честно — тот еще пример киноискусства. И тем не менее уже третий сезон вся Российская Директория торчит перед визором, не отрываясь! Есть в нем что-то такое, отчего смотреть хочется, какая-то загадочная изюминка.

Первая серия нового сезона начиналась здорово! Рейдер падал на планету Дурга и падал со вкусом, минут двадцать. От него отваливались куски, что-то постоянно взрывалось и горело. Росфильмовские специалисты расстарались на все деньги, выглядело жутко.

Любимым приемом был крупный план корабельного отсека: все трясется, дрожит, а потом вдруг прямо в объектив вылетает какой-нибудь здоровенный агрегат и пугает всех до поноса.

Вокруг корабля вились пиратские флуггеры и поддавали жару из твердотельных пушек, и никакая актерская игра была не в силах испохабить шикарные взрывы, крупноплановые пролеты камеры с самыми головокружительными виражами и километры огня.

Горело, кстати, отлично! Именно так, как оно бывает в космосе и верхних слоях атмосферы на скорости шесть километров в секунду.

— Тащ кавторанг! Уничтожена зенитная батарея номер три!

— Прорвемся! Пра-ар-р-рвемся!!! — талантливо рычал Василий Кнорозов, вцепившись в рукояти управления. Где шлялись пилоты в это время — не знаю. Видимо, их уже убили. Все четыре штатные смены.

— Капитан! Прямое попадание! Вышел из строя силовой эмулятор!

В зале охнули.

На роль пиратского флуггера был назначен, ни много ни мало, торпедоносец «Фульминатор», который в пикировании с дистанции ста метров всадил в борт рейдера нечто размером с отечественную торпеду ВТ-1000.