После этого туземцы принялись за еду. Ее проводник выбрал маленький красный плод, понюхал его и протянул Джуне. Джуна взяла его и тщательно осмотрела. Плод был незнакомый, так что, надо думать, принадлежал к виду, еще не известному экспедиции. Она понюхала его — может, так полагается делать? Плод имел сильный и сложный аромат, сладкий, как у хорошего вина. Больной туземец дотронулся до ее руки своими костяшками. Он держал в руках такой же плод и показывал, как его надо чистить и есть. Вкус был, как у лучших сортов бочкового рислинга отца Джуны, но без привкуса алкоголя.

Пища была восхитительна, но вид и вкусовые свойства не всегда совпадали. Один фрукт вкусом и запахом походил на сливочный крем с корицей, другой напоминал сырого краба. Джуна попробовала светло-серое мясо. Сладковатое, будто замаринованное во фруктовом соке, но почему-то с солью и привкусом сыра. Интересно, подумала она, от какого оно зверя?

Туземцы пичкали ее едой, пока она не наелась до отвала. Еда резко изменила ситуацию. Джуна больше не чувствовала себя так, будто любой порыв ветра может унести ее прочь. Когда трапеза кончилась, ее проводник налил воды в чашу, сделанную из половинки тыквы, и по очереди поднес ее каждому. Все вымыли руки, а также ополоснули лица, чтобы смыть остатки еды.

Когда это было сделано, больной туземец протянул Джуне руки шпорами вверх. Ничего не понимая, Джуна отрицательно покачала головой. Инопланетянин наклонился и схватил ее за руку чуть повыше запястья. Прикосновение было прохладным и сильным. Затем шпора проколола ей кожу, и Джуна внезапно потеряла способность двигаться. Страх охватил ее, когда она безуспешно пыталась стряхнуть с себя мгновенный паралич. Но ужас, возникший с такой быстротой, так же быстро был смыт без остатка. Джуна понимала, что бояться надо, но страха не было. Ее проводник взял другую руку больного туземца. Их шпоры соединились. Третий туземец соединил свою шпору со шпорой на другой руке проводника.

Ощущение было такое, будто со всех сторон ее окружает теплый лед. Джуна чувствовала, будто нечто, совершенно чуждое ей, ползет сквозь нее, ощущаясь как холод, разливающийся по ее кровеносным сосудам. Нет, скорее это чьи-то скользкие руки ощупывают ее плоть там — внутри. Замкнутая в кокон пассивности, Джуна могла лишь стыть в парализующем страхе, пока это чуждое ей нечто овладевало ее телом.

Когда-то в лагере беженцев пять ребят постарше Джуны повалили ее на землю и стали по очереди насиловать. Ей было тогда восемь. Насилие, творимое туземцами, оживило это в памяти — стыд, унижение, бессилие. Где-то внутри поднималась волна гнева. Она швырнула этот гнев в то инопланетное нечто, которое угнездилось в ней. Другого оружия для борьбы у Джуны не было.

А потом волна невыразимого наслаждения смыла ярость Джуны так легко, будто это была крохотная пушинка, уносимая бризом. Джута купалась в теплом море эйфории, которое существовало где-то вне ее тела. Ничто другое не имело значения. С ощущением невероятного счастья Джуна погрузилась в глубины забытья.

А потом она проснулась. Теплые влажные листья наполовину скрывали ее тело. Двое туземцев спали на куче листвы в другом конце комнаты. Джуна припомнила то холодное нечто, которое изнутри изучало ее тело, и ее затрясло, несмотря на влажное тепло, царившее в дереве.

Потом пришла память о волне наслаждения, которая полностью уничтожила способность к сопротивлению. Джуна села — дрожащая, голая, напуганная тем, как легко инопланетяне овладели ею. И тем, как ей это понравилось.

Бежать! Лучше смерть, лучше голодная смерть, лучше гибель в джунглях, чем сидеть тут и переносить подобные насилия над собой.

Джуна собрала все, что могла: кремневый нож, фляжку с водой, маленькую сеть, моток веревки, сложила все это в одну из сумок туземцев. Затем собрала всю еду, которую нашла, и сунула ее в другой мешок. Закинув мешки за спину, она начала долгое путешествие вверх — к выходу из дерева.

Двое туземцев видели, как она идет по пандусу в направлении выхода. Она сжалась, ожидая, что они поднимут тревогу или попытаются задержать ее, но те только с любопытством следили за ней глазами. Джуна не останавливалась, боясь, что удача покинет ее. Она достигла выхода и вылезла наружу. Там была ночь. Шел сильный дождь, поливавший ее все время, пока Джуна выбиралась на развилку ветвей. Не видно ни зги…

Джуна остановилась. Тот ужас, который гнал ее наружу, немного ослабел, и теперь она могла думать более трезво. Итак, от инопланетян она избавилась. Что же дальше?

База располагалась на берегу океана. Флайер, когда рухнул на землю, находился в шестистах километрах северо-восточнее базы. Внезапная солнечная буря заблокировала радиосвязь. После нескольких дней ожидания они решили идти пешком. В направлении побережья они двигались около девяноста часов. Туземцы не могли оттащить ее далеко. Вероятно, она находится всего лишь в нескольких километрах от того места, где потеряла сознание.

Джуна зажмурилась, стараясь вспомнить фотоснимки региона. К северу течет большая река. Они пересекли ее, летя на флайере. Все другие реки впадают в нее. Если Джуна пойдет вниз по течению реки к океану, то обязательно достигнет лагеря. Путь неблизкий, но если она не погибнет от голода или не станет жертвой хищников, дело может выгореть.

Однако первым делом надо добраться до земли. Ей следует уйти при дневном свете как можно дальше на тот случай, если туземцы задумают ее преследовать.

Джуна ощупью стала спускаться вниз, руками и ногами отыскивая места, за которые можно было уцепиться. Спуск был долгий и страшный. Сырая бархатистая тьма ночи уже немного рассеялась с приближением рассвета, когда нога Джуны коснулась влажного покрова гниющих листьев, покрывавших почву.

Несколько минут она стояла, обнимая толстый опорный корень огромного дерева; ее лицо прижималось к его шершавой коре, а сердце стучало как молот. Джуна все еще не могла поверить, что спустилась на землю в целости и сохранности. Она повернулась спиной к дереву и ощупью пошла сквозь мрачный сумрак предрассветного леса, пока не вышла на склон, который привел ее к берегу ручейка. Тут она вволю напилась и вымыла лицо и руки.

Лицо. Она подумала о том, как воспримут другие члены экспедиции ее гротескный новый облик. Поймут ли они, что она человек? Она стряхнула капли с рук. Ладно, будем волноваться, когда (и если) вернемся на базу. Джуна чувствовала, что страх снова сжимает ей горло. Она не имеет права позволить себе паниковать, не может, если хочет добраться живой до дому.

Начал разгораться восход. Теперь Джуна видела гораздо больше, чем какие-то пятна и тени. Она перекусила и пошла дальше. Ей надо было идти очень быстро — ведь туземцы, возможно, уже напали на ее след.

Усталость свалила ее с ног ближе к вечеру. Джуна съела несколько маленьких плодов из сумки и прикончила последний кусочек сушеного мяса. Затем свернулась клубочком между двумя опорными корнями какого-то дерева, зарылась в листья и заснула.