Анито подавила смешок. Сразу видно, что Миато занимает свой пост недавно. Ее ситик никогда бы не дал такого ко многому обязывающего обещания, особенно энкару.
— Я хотел бы взять Анито, Иирин и Моуки на месяц-полтора с собой.
— Тогда Анито пропустит брачный сезон.
— Она нерестилась с лайли-тенду. Я приведу ее обратно, чтобы она успела вовремя отложить яйца, так что Нармолом не понесет ущерба и получит своих нейри. Моя просьба очень важна, иначе я не обратился бы к вам с нею. Другие энкары тоже хотят познакомиться с новым существом и поговорить с Анито об Иирин.
Миато помолчал, погладил подбородок, будто обдумывая решение, которое, как знали все присутствующие, было давно уже принято.
— Когда вы уходите?
— С твоего разрешения, кене, завтра.
Миато высветил знак согласия.
— Благодарю тебя, кене, — сказал Укатонен. — Энкары в долгу перед тобой за твою благожелательность.
Разговор перешел на местные дела. Укатонен расспрашивал о жителях деревни, проявляя удивительное знание событий, имевших место уже после его ухода из Нармолома. На старейшин это произвело сильное впечатление, но Анито была уверена, что Укатонен, прежде чем прийти в деревню, несколько дней внимательно наблюдал за нею.
Анито сделала тинкам знак убирать еду. Когда остатки еды и блюда были убраны, она спустилась вниз, легла в свою теплую и влажную постель и мгновенно уснула.
Укатонен разбудил Моуки и Иирин рано утром. Джуна, еще сонная, привстала на своей постели.
— Что это? — спросила она, зевая.
— Начинай складывать вещи. Мы уходим в поход. Энкары хотят тебя видеть.
Джуна взглянула на Анито, которая еще спала на своем лиственном ложе.
— Пусть поспит, — сказал Укатонен. — Вчера она легла спать очень поздно.
Они сложили в мешки те дары деревни, которые Укатонен получил еще раньше. Сделав это, Моуки приготовил легкий завтрак из фруктов и сотового меда, а потом разбудил Анито.
Деревенские провожали их до выхода из дупла, а потом и до границ Нармолома, от души желая им счастливого пути. Нинто была последней, кто попрощался с ними. Она дотронулась до плеча Анито.
— Да будет твой путь легок, — сказала она. — Возвращайся скорее.
Джуна видела, что Анито ответила подруге той же лаской.
— Вернусь, — сказала она и повернулась лицом к цели путешествия.
Они двинулись на север в глубь материка, туда, где высились одетые в зелень горы. Спустя неделю, пройдя весьма тяжелый путь, путники пересекли низкую древнюю горную гряду со сглаженными вершинами. Там были уже совсем другие джунгли: деревья выше и с более широкими кронами, чем те, к которым привыкла Джуна. Ветви деревьев были покрыты эпифитами и густо усыпаны плодами.
— Это лес энкаров, — сказал Укатонен, когда Джуна обратила внимание на изменившийся характер леса. — Тайфуны сюда не заходят. От них защищают те горы, которые мы недавно пересекли.
— Немного похож на лес возле деревень, но только более ухоженный.
— Мы собираем семена самых сильных и самых плодоносящих деревьев как на побережье, так и в глубине материка, — сказал Укатонен. В течение тысяч поколений мы отбираем и улучшаем их. Гуано от лайли-тенду и зеленый камень от людей гор делают землю плодородной. Энкары занимаются этим с незапамятных времен. Нам приходится кормить больше народу на меньших лесных площадях, чем это бывает в деревнях, а расширять свои границы нам некуда, как это делают на-тенду, когда джунгли вблизи деревень становятся менее продуктивными.
— Но я думала, что энкары бродят в одиночку, — удивилась Анито.
— Очень часто, но иногда нам требуется место для отдыха или для встреч с другими энкарами. Тогда мы приходим сюда или в какую-нибудь из других наших долин вблизи берега и отдыхаем, учимся и готовим новых энкаров. — Укатонен помолчал, а потом сказал: — Вам придется тут немного подождать. Я дам знать остальным, что мы уже пришли.
Он взобрался на вершину дерева и испустил громкий, низкий и раскатистый крик. Прислушался и повторил снова. Где-то вдали раздался ответный крик. Укатонен отозвался на него.
Через полчаса, прыгая по верхушкам деревьев, появились четыре энкара. Они приветствовали Укатонена объятиями и дружескими касаниями костяшек пальцев.
— Анито, Иирин, Моуки, — сказал Укатонен, — это Опатонен, Бесатонен, Гаритонен и Хутатонен.
Каждый из энкаров поднимал подбородок, когда произносилось его имя. Все были выше деревенских тенду и обладали вытянутыми серьезными лицами. Они двигались с непринужденной грацией, свойственной Укатонену. Даже если б Джуна вообще ничего не знала о тенду, она поняла бы, что Укатонен и эти четверо принадлежат к какой-то особой и родственной группе.
Изящные проводники вели их по кафедральному собору леса, где лиственный потолок был испещрен солнечными пятнами, и наконец вывели к невысокому холму в центре круга, образованного гигантскими деревьями. Хутатонен издал громкий раскатистый крик, и тут же появились десятки тенду, спустившись с деревьев или выйдя из подлеска, только что казавшегося безлюдным.
Все энкары собрались вокруг холма и явно чего-то ждали. Анито тронула Укатонена за руку.
— Это все энкары? — спросила она маленькими, но почтительными символами.
Укатонен слегка улыбнулся.
— Да, это все энкары.
— Я никогда раньше не видела одновременно столько даже простых тенду, — продолжала Анито.
— Но это только одна из групп. Есть и другие, они разбросаны по всей стране тенду.
— А сколько же энкаров здесь? — спросила Джуна.
— Меньше, чем было когда-то раньше, — ответил он. — Большая часть этих деревьев наполовину пусты.
Хутатонен дотронулся до руки энкара, сделав знак говорить. Укатонен вышел на вершину ораторского холмика.
— Многие из вас знают меня. Я — Укатонен из Совета Трех Рек. Я направлялся в Лайнан на побережье, когда встретил Анито из Нармолома, которая с этим новым существом тоже шла в Лайнан.
Укатонен вызвал Анито, чтобы она рассказала энкарам о том, как они нашли новое существо и как ее ситик Илто трансформировал его. Потом снова заговорил Укатонен; он рассказал о своем решении для старейшин Лайнана и о своем решении разрешить Иирин усыновить Моуки. После этого он вызвал Джуну.
Джуна стояла на холме под внимательными спокойными взглядами энкаров, наблюдавших за ней с широко растопыренными ушами, выдававшими скрытое любопытство. Она не совсем точно представляла себе роль энкаров в обществе тенду, но знала, что эта роль важна. Она проглотила слюну; горло, несмотря на влажный воздух, пересохло.
— Я приветствую вас от имени моего народа, — сказала она, пользуясь самыми официальными символами. — Мы прибыли сюда в поисках дружбы и знаний. Уничтожение леса вблизи Лайнана произошло по ошибке. Мой народ сделает все, что можно, чтобы возместить этот ущерб. Тенду отнеслись ко мне очень великодушно и доброжелательно, и я им бесконечно благодарна. Спасибо.
Джуна отступила за спину Укатонена, который подал знак Хутатонену, после чего все сошли с ораторского холма. Джуна ждала, что энкары соберутся сейчас вокруг нее подобно деревенскому люду, но они проявляли к ней лишь вежливый и спокойный интерес. Моуки держал ее за руку, подавленный присутствием такого множества энкаров. Анито, видимо, тоже мало что понимала. Все трое шли сквозь толпу вслед за Укатоненом, останавливаясь, когда он здоровался со старыми друзьями или обменивался новостями с энкарами из отдаленных сборищ или Советов.
Потом энкары занялись гостями и отвели их в пустующую комнату на верхних ярусах одного из деревьев. Анито и Моуки сбросили с плеч свои тяжелые мешки и сели, прислонясь к стене, совершенно измученные перенесенным волнением.
— Вы двое оставайтесь и отдыхайте, а мы с Иирин отправимся за водой, едой и постелями, — распорядился Укатонен.
Джуна и Укатонен спустились в кладовку, где нашли несколько пустых сосудов для воды и скатанные циновки. Циновки они оставили у двери Анито и Моуки, а сами пошли искать листву для постелей. Для старейшины из высшей касты физический труд должен был бы рассматриваться как унижение.
