Эго Укатонена обратилось к крошечным недоразвитым половым органам тинки, изучая их. Тинка оказался мужчиной, что опять-таки снижало его шансы в деревне, где еды мало сейчас и будет не хватать еще несколько лет. Неоплодотворенные яйца, отложенные бейми-самками, являются источником исключительно важных питательных веществ, необходимых для развития головастиков. В результате самки-тинки обладают преимуществами при отборе кандидатов в бейми. Ясно, что этому тинке оставалось только одно — поставить свою жизнь на кон в попытке упросить Иирин взять его к себе.

Укатонен продолжал изучать тело тинки. Излечивалось оно быстро. Укатонен занялся уже почти зажившими ранами, уничтожая ткани шрамов и вычищая последние кусочки тончайшей нитки, которой Иирин сшивала края ран. Впрочем, это была формальность — тинка не нуждался в особом врачевании. Его собственное тело было достаточно сильным, чтобы залечивать раны. Это был хороший признак.

Укатонен нащупал эго Иирин, соединил его с тинкой, связав их так, чтобы тело тинки приняло тело Иирин как тело ситика. Иирин поддалась этому, хотя Анито и ощутила, как шевельнулся подавленный страх нового существа. Анито ощутила и то, как эго тинки потянулось к Иирин, обволокло ее и успокоило, сливаясь с ее эго.

Пришла волна удовлетворения, говорившая, что Укатонен готов приступить к трансформации. Он влил в тинку сверкающий сладкий поток гормонов, запустивший механизм превращения. Этот поток излучал аромат жизни и надежды. Сильное чувство ностальгии охватило Анито. Она вспомнила, как проснулась после собственного превращения с ощущением этого незабываемого вкуса на губах. Ей показалось, что вот сейчас она откроет полузакрытые глаза и увидит заботливо склоняющегося над ней Илто.

Она вспомнила, как в ее мозгу вдруг впервые возникли настоящие мысли. Они были прозрачны и четки, совсем не похожи на туманные, испуганные воспоминания, оставшиеся со времени пребывания тинкой и уж совсем ничего общего не имеющие с невнятными ощущениями нейри. Сначала ей даже показалось, что это сам старейшина говорит с ней откуда-то из глубин ее головы, но потом ощутила собственные восторг, страх и удивление и поняла, что она-то и есть источник этого голоса.

Укатонен запустил механизм изменений, который заставит нейроны мозга воспроизводиться и делиться, который стимулирует рост этого маленького тельца. Он даст тинке и способность пользоваться языком кожи.

На этом Укатонен и остановился. На свет появился новый бейми, возникла частица будущего. Укатонен влил свою радость в процесс слияния, соединявший четырех участников превращения. Анито восприняла ее с восторгом, ее сомнения в правильности усыновления тинки были смыты мгновенной вспышкой счастья. Они поднимались куда-то ввысь, делясь друг с другом, обогащая друг друга восторженным ощущением бытия. Иирин была с ними, ее страх оказался начисто смыт всеобщей экзальтацией.

Затем Укатонен разорвал контакт. Иирин была так истощена испытанным слиянием, что вряд ли почувствовала, как ее уложили на охапку листьев. А затем и Анито, преисполненная чувства благодарности, скользнула на свое ложе и уснула.

Встав утром, Анито поела, напилась, умылась, а затем подошла к постели, на которой спал новый бейми. Она вонзила ему в руку шпору, чтобы посмотреть, как идут дела. Все было в норме. Если все пойдет и дальше так же, то через дня два его можно будет будить. Она оставила спящего и отправилась смотреть, что происходит снаружи. Там шел упорный сильный дождь, его струи водопадами стекали по стенкам дупла. Деревня кипела, все готовились к началу ежегодной миграции к берегу. Тинки и бейми бегали вверх и вниз по пандусам, перетаскивая корзины и сосуды в верхние склады и кладовые, где грядущее наводнение их не затронет.

Анито вышла к широкому пляжу, где жители деревни заканчивали подготовку к далекому и тяжелому путешествию к низовьям. Укатонен и Иирин помогали Нинто и ее бейми Бахе перевязывать веревками бревна плота. Со слабой рябью сожаления Анито приняла из рук Укатонена витую веревку. У нее накопилось множество долгов перед Нинто и другими жителями деревни, которые помогали собрать материал для этого плота, пока она совершала приятную прогулку в Лайнан. Если б не их помощь, ей пришлось бы остаться одной на весь сезон наводнений, и тогда бы она не смогла торговать там — в низовьях. А значит, у нее не было бы и товаров для обмена с горным народом в сухой сезон. А ей в эту поездку надо торговать особенно удачно и расплатиться с долгами прежде, чем Укатонен заберет ее с собой, чтобы сделать энкаром.

Времени оставалось мало. Через несколько дней этот пляж будет затоплен, а жители деревни начнут миграцию. Счастье еще, что у Иирин очень умелые руки и она соорудила приспособление, которое позволило им укрепить связки быстрее и лучше, чем это можно было сделать руками. С помощью Иирин плот был связан уже к вечеру. Это сэкономило Анито целый день, чтобы собрать товары, нужные для торговли.

Большая часть их состояла из запасов Илто плюс кое-что, сделанное ею самой или собранное во время их путешествия. Там было несколько клубков навощенной веревки, из которой она сплетет хорошие сети, пока они будут плыть к низовьям на плоту; несколько рыбьих ловушек, изготовленных из каменного дерева; целая коробка рыболовных крючков, вырезанных из кости. Запасы Илто содержали несколько больших сосудов с консервированными фруктами, две дюжины горшков меда из его деревьев на, и восемь фляжек пчелиного меду. Еще была водонепроницаемая корзина с сушеными травами и несколько связок хорошо просушенных стеблей тростника. В общем, не так уж мало; если торговать с умом, то хватит, чтобы расплатиться с долгами, которые накопились у Анито.

На следующий день Анито и ее помощники закончили укладку грузов на плоту. Когда это было сделано, все отправились смотреть на нового бейми. Его пятнистая кожа тинки теперь приобрела ровный светло-зеленый цвет. Спал он спокойно — дыхание ровное, глубокое. Укатонен соединился с ним.

— Готов к пробуждению, — объявил энкар, посветлев от радости.

— Пойду скажу деревенским, чтобы готовились. Мы сможем представить его на празднике отъезда сегодня же вечером, — предложила Нинто.

Укатонен дал согласие, и Нинто ушла. Иирин сидела в углу, забавляясь своим говорящим камнем. Укатонен задумчиво смотрел на бейми.

— Как мы будем его будить? — спросил он. — Иирин нуждается в нашей помощи, чтобы сделать все как надо.

— Не знаю, эй, — ответила Анито, сердясь, что Укатонен спрашивает ее об этом. В конце-то концов в эту ситуацию они попали из-за его решения. Он и должен сказать, как и что сделать. — Почему ты меня спрашиваешь? Я же никогда еще не будила бейми.

Укатонен поглядел на нее.

— Ты же собираешься стать энкаром, кене. Тебе предстоит отвечать на куда более трудные вопросы. Самое время подучиться немного.

Глаза Анито опустились. Печаль снова обрушилась на нее, когда она подумала об уходе из Нармолома и необходимости вести одинокую жизнь энкара.

— Да, эн, — сказала она. Анито очень хотела поинтересоваться, как долго он позволит ей быть в Нармоломе, но спрашивать не стала, боясь ответа.

На груди Укатонена появился раздвоенный знак раздражения.

— Ты теперь молодая старейшина, которая учится принимать важные решения. У меня есть серьезные причины спрашивать тебя о том, как и что надо делать. Это твоя деревня, ты знаешь местных людей лучше меня. Кроме того, дело касается и твоей атвы. Я снова спрашиваю тебя, кене, как мы будем будить этого бейми.

— Я думаю, — ответила Анито, — нам прежде всего следует спросить об этом Иирин. Это ее бейми. Она и должна принимать решения.

Укатонен согласился. Он застрекотал, чтобы привлечь внимание Иирин, а затем подозвал ее, предложив принять участие в разговоре.

Иирин страшно удивилась, когда ее спросили о том, как надо будить бейми.

— Не понимаю. Разве в этом есть что-то особенное?

Анито с трудом сдержала негодование по поводу невежества Иирин.