Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Широкие полотнища воды стекали по стенам дупла, обрушиваясь прямо в пруд, находящийся на его дне. Жители деревни наполняли водой фляжки и другие тыквенные сосуды. Кое-кто играл, резвясь в водопадах, плескаясь в воде и крича что-то друзьям.

Рябь — так решила Джуна пока называть больного туземца — сидел на пороге комнаты, любуясь, как наслаждаются ливнем другие жители деревни. К радости Джуны, комната осталась сухой и теплой. Она скорчилась на полу, мокрая и дрожащая, мечтающая лишь о сухой одежде и тепле очага. Рябь подошел к ней, весь пурпурный от любопытства. Туземец коснулся ее кожи, а затем показал на одну из охапок листьев, служивших им постелями. Сделав в листьях углубление, он жестом велел Джуне лечь туда. Когда она повиновалась, Рябь навалил на нее еще охапку. Гора листвы, согретой процессом гниения, была так тепла и приятна, что Джуна ничего подобного и представить себе не могла, хотя, конечно, она и сейчас все равно предпочла бы огонь очага. Она вспомнила деревню своей матери, вспомнила, как сидела в кольце своих тетушек, бабушек и кузин вокруг открытого очага, наслаждаясь вкусной едой и испытывая приятнейшее чувство родства со всем окружающим. С этим она и задремала.

Прикосновение чьей-то руки к плечу разбудило Джуну. Это был Спираль. Рябь и еще несколько туземцев сидели на краю платформы. Горы мяса, фруктов, овощей и сотового меда громоздились на больших зеленых листьях. Все ждали, чтобы она присоединилась к ним. Джуна встала и стряхнула кусочки листвы, приставшей к ее влажной коже. Спираль поднес ей чашу воды, и она умылась, прежде чем принять участие в трапезе.

Еды хватило бы человек на пятнадцать или больше, хотя туземцев было всего лишь шесть-семь. Мясо, добытое сегодня Спиралью, равно как и другие сорта мяса, знакомые или новые для Джуны, были нарезаны и красиво выложены на блюде, сделанном из огромной створки раковины. Три большие корзины ломились от фруктов, а на большом листе лежали соты, истекающие жидким медом. Мед располагался в непосредственной близости от мясных блюд. Широкие полосы высушенных морских водорослей, напоминавшие кожу, пахли йодом и солью. В двух корзинах лежали овощи и зелень, а большой тыквенный сосуд заполняла какая-то бурая крахмалистая масса.

Больной туземец взял полосу сушеных водорослей. Потом, потянувшись к сосуду с бурой массой, взял солидную порцию, положил на водоросли и свернул их, получив аккуратный пакетик. Готовые пакетики Спираль раздавал всем гостям. Гости выжидали, когда будет роздан последний пакет, а затем начали есть.

Джуна откусила кусочек от своего блинчика. Чуть кисленький, слегка напоминающий хлеб или injera ее матери, но в нем ощущался еще резкий привкус чеддера, а еще соли и йода и горечи соевого соуса. Наверняка эта штука, подумала она с внезапно возникшей острой тоской по дому, отлично подошла бы к отцовскому бургундскому вину. Джуна закрыла глаза, чувствуя жжение набегающих слез, вызванных памятью о доме, где ровные ряды виноградных посадок исчезают вдали. Увидит ли она его когда-нибудь, этот дом?

Джуна открыла глаза. Все туземцы смотрели на нее, пурпурные от неутолимого любопытства. Она смахнула слезы и откусила еще кусок. Надо думать только о вкусе. Он восхитителен. Кожа Джуны окрасилась в бирюзу, и она покивала головой, показывая тем самым, как ей нравится то, что она ест. Туземцы расслабились, начали разговаривать между собой, время от времени предлагая Джуне новые блюда.

Джуна наелась первой. И хотя больше она уже не могла съесть ни крошки, туземцы предлагали ей все новые и новые аппетитные кусочки. Сами они ели и ели, пока их плоские животы не вздулись от еды. Они запихивали в рот огромные куски сотов, выплевывая выжатый воск. Яркие разноцветные пчелы садились на куски воска и съедали их.

Наконец туземцы наелись. Они откидывались назад, поглаживая вздутые животики, и хором издавали громкие рыгающие звуки, звучавшие почти как у людей. Джуна расхохоталась. Туземцы смотрели на нее молча, их уши удивленно шевелились.

Застеснявшаяся Джуна побурела. Голубая и зеленая рябь бежала по коже туземцев. Они снова дружно рыгнули. Джуна застыдилась еще сильнее, а удовольствие туземцев от этого, казалось, только возросло: зелени и сини стало еще больше. Спираль дотронулся до плеча Джуны и стал темно-синим. На его груди появился узор, напоминающий рябь. У других же туземцев этот узор почему-то исчез. Один за другим они дотрагивались до руки Джуны, как бы извиняясь перед ней. Джуна кивнула Спирали, а затем громко рыгнула. Туземцы снова покрылись рябью, а Джуна громко рассмеялась.

Туземцы расслабились, они обменивались своими светящимися символами; иногда эти символы предназначались ей, хотя она их не понимала. Джуна решила попытаться заговорить с ними на их языке. Взяв большой зеленый лист, какими здесь пользовались вместо тарелок, она встала и провела пальцем по потолку, чтобы набрать немножко светящейся голубой пыли. Затем провела на листе три светящиеся голубые линии. Туземцы внимательно следили за Джуной, а она осторожно дотронулась до руки Спирали. Держа лист так, чтобы линии были горизонтальны, Джуна кивнула, а потом повернула лист иначе и линии стали вертикальными. Тогда Джуна отрицательно повела головой из стороны в сторону. Джуна повторила это несколько раз, пока наконец Спираль не кивнул головой. Вспышками символов он объяснил смысл происходящего другим туземцам. Их уши насторожились, и они уставились на Джуну, окрасившись в густо-пурпурный цвет. Потом стали переговариваться тонами розового и пурпурного цветов.

Ждать Джуне пришлось долго. Явно она взбудоражила туземцев. Наконец один из них вспыхнул пурпуром и протянул ей какой-то фрукт, одновременно вопрошающе шевеля ушами. Джуна повернула лист так, чтобы полоски стояли вертикально, и отрицательно покачала головой, отвергая фрукт. Голубая и зеленая рябь побежала по коже туземцев.

Тогда другой предложил ей чашу воды. Она повернула лист так, чтобы полосы стали горизонтальными, и отпила несколько глотков. Чашу она предложила другому туземцу, который принял ее и осушил.

Попытки Джуны объясниться превратились в игру. Туземцы предлагали ей различные вещи, а она принимала или отвергала их. Джуна выучила символы некоторых видов еды, символ корзины и еще один, который, возможно, означал «покажи» или «предложи», может, и «попробуй». Она рисовала копии этих символов на листе светящейся плесенью, к огромному удовольствию туземцев.

Затем на груди Ряби появился очень сложный узор, и туземцы подняли руки так, чтобы красные шпоры были направлены вверх. Джуна испугалась, что Рябь предложит и ей присоединиться к ним, но тот даже не обратил на нее внимания. Он смотрел лишь на туземцев. Видимо, просил их о чем-то. Туземцы стали бледно-серыми, как туман. У всех на груди светились три горизонтальные полоски — они соглашались.

Спираль дотронулся до плеча Джуны и указал ей на постель из листьев. Это означало, что ей следует лечь и заснуть. Потом Спираль отошел от нее и присоединился к остальным туземцам. Игра кончилась, ее отпустили. Джуна видела, как туземцы соединились, образовав правильный круг, а затем впали в транс. Это напомнило Джуне то, как двое туземцев лечили в лесу хищную ящерицу. Но сейчас в этом ритуале было нечто гораздо более торжественное.

Джуна зевнула. Обильный ужин после долгого утомительного дня вызывал сонливость. Она зарылась в теплую влажную кучу листвы и незаметно соскользнула в сон.

На следующее утро Спираль разбудил Джуну и приказал идти за собой. Джуна спустилась за туземцем на дно дупла и остановилась на берегу пруда, занимавшего почти всю его поверхность. Спираль нырнул в воду. Джуна, которой ужасно хотелось смыть с кожи липкие остатки гниющей подстилки, последовала за ним. Теплая вода была просто восхитительна. Из любопытства Джуна нырнула, решив узнать, глубок ли пруд. Пруд оказался на удивление глубоким: три с половиной — четыре метра. Дно было покрыто мягким илом. Что-то забилось под ее пальцами, шарящими в иле. Испуганная Джуна всплыла с громким всплеском, что привлекло внимание нескольких туземцев, сидевших на берегу пруда. Джуна подплыла к берегу и села на низенькую ступеньку.

14
{"b":"27766","o":1}