— А когда еще? Устроим блиц-тур по избранным достопримечательностям Вселенной. Это займет часа три земного времени. Уж они-то у нас точно найдутся.

И я устроил Уилфу экскурсию. Нельзя сказать, чтобы я часто их кому-то устраивал, но — случалось…

Три часа чужого восторга, и вот мы на Антее. Дверь распахнулась на изумрудную лужайку под пронзительно синим с фиолетовым отливом небом, и Уилф изумленно выглянул наружу.

— Лето!

— Тут почти всегда так. На самом деле, это уже не Земля. Это Антея.

Уилф издал возбужденное восклицание и выскочил наружу, топча инопланетную траву. Выбежав на дорожку, он принялся смешно топать, будто не веря, что песок и камешки расползаются под подошвами его башмаков совсем как земные. Присев, даже похлопал дорожку ладонью, нарисовал на ней бороздки, робко пощипал пальцами траву у края. Украдкой прихватил маленький камешек и зажал его в кулаке. Трудно удержаться и не прихватить с собой инопланетный сувенир, пусть он куда скромнее Лучезарной Звезды; а может, просто хотелось держать что-то в пальцах, что напоминало бы о реальности.

— Ты меня не разыгрываешь?..

— Посмотри сам. Каким тебе кажется солнце?

— Оно такое большое…

— Хотя находится от Антеи дальше, чем Солнце от Земли. И посмотри на луны.

— Это луны!.. Их… раз, два, три… пять! Такие маленькие… не все маленькие!.. Таких странных форм…

— Сейчас хорошо видно только пять, на деле их семнадцать, различного размера, на разных орбитах. Прочую мелочь считать не стоит.

— Потрясающе!

— Я знал, что тебе понравится. А теперь пойдем, я покажу тебе, где, может быть, Донна найдет новый дом или хотя бы увидит этот мир заново.

— Ой, — сказал вдруг Уилф приглушенно. Я обернулся к нему и увидел, что он стоит ко мне спиной и удивленно смотрит на ТАРДИС. Наконец заметил. Уилф поднял руку и потыкал воздух. — Это колонна? Античная колонна?..

— Это ТАРДИС.

— А была как будка…

— Но здесь же не Лондон. Нормальные ТАРДИС имеют исправное хамелеонное устройство. Они подстраиваются под окружающую среду. Может быть, тебе странно видеть колонну посреди лужайки, но здесь это вполне допустимо и гармонично — одна из нейтральных форм, и это место, где ТАРДИС не нужно маскироваться, только иметь приятную удобную эстетичную форму. А переместись мы в помещение, она бы скорее напоминала какой-нибудь серверный шкаф.

— Поразительно.

— Это сущие мелочи. Когда Донна станет такой же, как мы, у нее тоже будет своя ТАРДИС, если она захочет.

Уилф немного занервничал. Он никогда не перестанет нервничать. Я мог бы его загипнотизировать, но пусть уж все идет естественным образом. Мы же на этот раз друзья.

Я повел его к куполу базы, ничего особенного не рассказывая — какие-то успокаивающие пустяки. Неважно, что ты говоришь, важны только интонации. То же самое, что при общении с животными.

Уилф восторгался яркими бабочками, я обратил его внимание сперва на несколько другую гравитацию, по сравнению с земной, хотя разница была не очень велика и едва ли ощутима на фоне общих, переживаемых им потрясений; потом на то, что он и сам заметил — тут было лето, так не желал ли он избавиться от части своих зимних вещей? Уилф пока не желал. Либо его немолодые кости ничего не имели против лишнего тепла, либо его познабливало по каким-то другим причинам.

«Дорогая, я дома!» Ривер должна была уже узнать о нашем прибытии. Моя затея вызывала у нее сомнения, но она согласилась поговорить с нами обоими, когда я вернусь.

Я намеренно совершил посадку не внутри комплекса, чтобы у Уилфа было время осмотреться и освоиться по дороге, убедиться, что ему и Донне не хотят зла. Скорее всего, Ривер мы увидим только в лаборатории. В холле нас встретила Сьюзан Келвин, некогда моя человеческая помощница, а ныне наша первая экспериментальная таймледи с частично человеческой ДНК и пересаженным в новое тело человеческим сознанием. Может быть, в будущем это создаст какие-либо проблемы, возможно, человеческая психика окажется не такой пластичной, как наша, и менее способной выдерживать нормальные для повелителей времени нагрузки, а может быть и сможет успешно адаптироваться с помощью внесенных органических усовершенствований, по крайней мере, на цикл-другой. Сьюзан сопровождала пара токлафанов-ассистентов. Уилф сперва было испугался, затем заинтересовался, по-видимому, приняв их за чистой воды механизмы. Я не стал нагнетать атмосферу и объяснять, что к чему, это как-то никому не требовалось, в том числе токлафанам, серьезно увлеченным важностью собственной миссии. Вскоре к нам присоединился Джон Харт, как всегда, в своем эффектном доломане, подействовавшим на Уилфа самым расслабляющим и веселящим образом, и с импозантной кавалерийской саблей на боку, с которой не расставался последние дни. Харт постоянно пополнял свою коллекцию холодного оружия и то и дело щеголял новинками. Токлафанам страшно нравилась его комната, битком набитая «сменными клинками», они явно принимали Харта за своего, только оборудованного под другие функции и, в общем, были правы. Уилф удивился тому, что Харт оказался из далекого будущего с точки зрения самого Уилфа, а не прошлого, но явная примета связи времен его обрадовала. К этой радости и Харт отнесся благосклонно, проявив к гостю достаточно вежливой симпатии. Токлафанов мы отослали вместе с Хартом, и проследовали дальше в общий комплекс, рассказав по пути вкратце историю Сьюзан. Уилф понимающе ахал, но было трудно сказать, насколько он во все это верит, так как он и сам этого явно не знал, слишком был ошарашен, чтобы принимать все всерьез. Сьюзан рассказала немного о своей работе в лаборатории и о главной задаче — восстановлении почти утраченной цивилизации.

— Так вот зачем вам нужна Донна!..

— Это очевидно, Уилф. Она теперь ее часть, уже стала ею, мы только хотим безболезненно вернуть ей память. Это было бы правильно. А раз мы не можем спросить прямо сейчас ее саму, мы обращаемся к тому из ее родственников, кто, как мы знаем, искренне заботится о ней и находится в курсе дела.

Уже освоившийся немного, Уилф посмотрел на меня опять с легкой недоверчивостью.

— Мне как-то очень странно видеть с твоей стороны такую невероятную деликатность… Я все боюсь, что за ней кроется что-то ужасное…

— Вот напрасно! — с жаром воскликнула Сьюзан. — Я не знаю, почему почти все, с кем мы встречались, проявляли такую недоверчивость. И капитан Харкнесс, и Доктор. Я допускаю, что это все дела отдаленного прошлого, но с тех пор, как я встретилась с профессором Кингсли, я видела только, что он постоянно кого-то спасает.

Я скромно помалкивал. Не то чтобы постоянно, в конце концов… и практически любую вещь можно рассматривать, как минимум, двояко…

— Вы знакомы с Доктором? — живо откликнулся Уилф.

— Ну конечно! Очень странный и непоследовательный таймлорд! — припечатала Сьюзан. — Но я так понимаю, он старый друг, и очень дорог и профессору Кингсли, и профессору Сонг.

— А кто такой профессор Кингсли?..

— Так вы же прилетели сюда вместе с ним!

— Э… так это твое настоящее имя? — удивился Уилф.

— Ну конечно, не настоящее, — успокоил я. — Только человеческое. Доктору Келвин удобно использовать его, так как галлифрейскими мы все не пользуемся и пользоваться не хотим…

Сьюзан кивала:

— Как я понимаю, цивилизация, которая ужаснейшим образом уничтожила саму себя, не только вызывает неприятные воспоминания, но и просто печальные…

— О, я застал один из моментов прощания с ней!

— И какие же у вас остались впечатления?

— Очень смешанные, юная леди!.. Вы правы — в основном, печальные…

— Доктор рассказывал, что профессор Кингсли тогда тоже всех спас!

— Ну-у… — протянул Уилф, и я заговорщицки подмигнул ему. Уилф рефлекторно вздрогнул. Наверное, это подмигивание напомнило ему разговор в доме Нейсмита. Но вздрагивание перешло в облегченную улыбку и расслабленный полувздох. Теперь все было совсем иначе. Он уже не боялся в самом деле стать сообщником.