— Я никого не собираюсь уничтожать, — сухо ответил Доктор, хотя сообщение о его ДНК его явно потрясло. — Это не мой образ действий.

— Это радует.

— Но ты все-таки сумасшедший!

— Больше нет. Я хочу, чтобы ты участвовал во всем этом. Только мы трое помним старый Галлифрей и храним его знания. Только мы можем передать их им.

— Этого не будет!

— Почему?

— Потому что этого быть не должно. То, что ты делаешь, кончится новой войной времени!

— Непременно?!

— Да.

— По-твоему, без нас этого не сделает кто-то другой? Посмотри на людей!

— Смотрю.

— Думаешь, они не развяжут такой войны? Повелителей времени больше нет во вселенной. Ниша свободна. Думаешь, она останется пустой? Они знают секрет перемещений во времени, взгляни: агенты времени, прямо здесь и сейчас! И я не шутил, когда говорил тебе, что люди — самые страшные монстры во вселенной. Надо им позволить занять наше место? Все может быть куда хуже, чем было. Представь, что место людей заняли бы, скажем… гориллы? Ты думаешь, они были бы добрей их, человечней и чище душой? Или, может, даже наоборот?

— А за горилл сейчас тут кое-кто… — начал было Джек.

— Бросьте. Все относительно, — отмахнулся я. — А уж ты-то и вовсе аномалия, которая даже не знаю, кем может считаться. Даже если не люди, Доктор — как ты сможешь остановить развитие? Как ты можешь остановить жизнь? Будешь загонять всех во временные пузыри, стоит им только чуть выскочить наверх? И кем ты будешь тогда? Что ты сделаешь со вселенной? Превратишь в скопище таких пузырей? Мы — или кто угодно другой — почему это должно нас останавливать? Зачем нам обязательно вымирать? Деградировать посреди всего этого? Мы все еще есть — так уж вышло. И кстати еще о людях — они не будут вытеснены нами — наши новые повелители времени несут и их гены.

Кажется, Доктору стало совсем нехорошо.

— Как и гены многих других рас! И ведь так было с самого начала. Помнишь, как мы загоняли сами себя в «часы» и становились людьми? Часть нашей природы всегда была «человеческой». Не веришь мне — спроси у Рани, она заново изучила весь наш генокод, и тут напрашиваются два вывода: либо все высокоразвитые цивилизации вселенной — наши потомки, либо — наши предки, и мы созданы из них всех. Мы с Рани только повторили то, что было когда-то — собираем лучшее, что есть во всех, чтобы создать наш Новый Галлифрей. Как я уже сказал, люди не сброшены со счетов, это будет наше общее с ними будущее. И кто будет учить их всех, раз нас только трое? Нам нужны помощники. К примеру, агенты времени! — Я улыбнулся Джеку и его приятелю. — Да, это официальное предложение. Вы же знаете толк в перемещениях во времени.

— Я хочу их увидеть, — сказал Доктор. — Ваше «подрастающее поколение».

— Отлично, — Рани поднялась с места. — Я покажу тебе.

И мы наконец перешли в рабочую часть станции. Рани рассказывала Доктору о тонкостях процесса и показывала результаты. Приятель Джека все время вертелся рядом, маниакально поглядывая на отвертку. То ли она ему нравилась, то ли примеривался в удобный момент выдернуть ее у меня из руки. Ему бы это особенно не помогло, но на всякий случай я переложил ее в другую руку, так, чтобы она не оставалась к нему близко.

Едва мы закрыли дверь в ясли, Доктор, некоторое время сосредоточенно молчавший, заговорил.

— Знаете, что я думаю, дорогие мои временные аномалии? — и молниеносным движением выхватил из кармана продолговатый пластиковый предмет, напоминающий большую пробирку. — Я думаю, что мне стоит взорвать это и замкнуть нас тут всех навсегда. Абсолютно всех. Это временная бомба. Лучше сейчас и локально, чем потом с огромной частью вселенной.

— Гм, — проговорил приятель Джека, все еще остававшийся рядом. — А нельзя ли этой штукой, — он кивнул на отвертку, — выбить у него эту бомбу?

— Не стоит… Это может ее случайно активировать. Доктор! Ты не сможешь этого сделать! Ты слишком любишь приключения. Ты не сможешь запереть себя самого. — А может и нет. Хотя очень подмывало повторить ситуацию наоборот со сказанным некогда: «Я знаю тебя — ты никогда не сможешь этого сделать». Но этого может быть недостаточно. Мы застали его в момент, когда он, похоже, смертельно от всего устал. — И подумай о том, что это будет бессмысленно. Не здесь и не сейчас, все повторится, а мы уже не сможем этого контролировать. Ты — не сможешь. — Я не сказал ему, что у нас не одна подобная база, но думаю, он отлично это понимал. — Ты хочешь, чтобы процесс стал неуправляемым и снова кончился временной войной? И кто тогда ее остановит?

Рани тоже что-то тихо ему сказала.

Доктор помолчал, подумал и снова спрятал «бомбу» в карман.

— Ну что же. Тогда я скажу — что согласен.

— Серьезно?

— Да. Все прочее действительно бессмысленно.

— И вы тоже согласны? — спросил я агентов времени.

Приятель Джека пожал плечами — явно не возражая. «Почему бы и нет? А что мне за это будет?» — в любом случае достаточно из того, что можно вообразить, пока он будет нам нужен, и если не будет мешать. Джек, сунув руки в карманы, очень мрачно посмотрел на Доктора и едва уловимо мрачно кивнул. «Ну, раз уж так…»

— Может, пожмете друг другу руки? — спросила Рани.

— С удовольствием, — сказал я.

Доктор вздохнул. И мы пожали друг другу руки. Давно мы это делали в последний раз. А как на этот раз? Долго ли все это продлится?

— Ну что, — предложил я. — Пойдемте выпьем за наш общий Новый Галлифрей?

Доктора все еще беспокоили всякие пустяки. Например, действительно ли покончено с Трещиной, которой он никогда не видел. Правда, раз уж мы дали ему понять, что то, что он жив — в некоторой степени нонсенс по сравнению с прежде уже виденным нами развитием событий, — но как еще можно было привлечь его к полноценному союзу, держа закрытыми такие карты? — это, может, и впрямь не было для него такими уж пустяками. Как вышло, что он остался жив? Что именно произошло со Вселенной? Чем это все еще может быть чревато?

Так что, чтобы успокоить его, я пообещал устроить ему экскурсию на место событий, с тем, чтобы он сам убедился, что никакой опасности нет.

— Все произошло не в самой Библиотеке, а на «Докторе Муне», антивирусной станции. Обычно там никого нет, так что своим появлением мы там никого не удивим. Ну, на какой Тардис полетим? Могу предложить мою, в ней как раз и преобразованная энергия Трещины, если тебе интересно. — Вот только копаться в ее ядре я его точно не пущу.

— Нет уж, я лучше на своей, — осторожно отказался Доктор. За его спиной маячил подозрительный Харкнесс.

— Я уж лучше тоже, — заверил я. Во избежание. — Тогда сверим координаты? И встретимся на месте через пару минут.

Уже на «Докторе Муне» мы открыли двери и выглянули в коридор, в котором приземлились, совершенно одновременно.

— Судя по сканерам — никого. И ничего.

— Проверим тщательнее, — проворчал Доктор, доставая пару любопытных приборов, один из которых, вручая Джеку, назвал трикодером. — Тут могут быть остаточные вибрации, вызывающие опасные резонансы.

— Будь тут какие-то опасные резонансы, ты бы слышал барабаны так же, как твои другие воплощения при нашей последней встрече. Раз не слышишь, значит, этот выход закрыт.

Он только пожал плечами и принялся исследовать стенки. От нечего делать я принялся за то же самое. Никаких опасных колебаний не чувствовалось, но Джек вдруг издал возбужденный возглас: «У меня что-то есть!»

— Где? — спросил Доктор? — В каком направлении?

— Вниз! — сказал Джек. — Там!

— Мы в космосе, — фыркнул я. — Где тут вам «низ»? За этой стеной ничего нет.

— Сигнал идет из Библиотеки.

— Ты исследовал саму Библиотеку? — поинтересовался у меня Доктор.

— Не было нужды. Я вытащил оттуда пострадавших, перекачал в них энергию Вашта Нерада, всю без остатка, твои другие версии тоже благополучно разделились, и все вернулось на свои места. А Библиотека теперь снова открыта для посещения, и в ней полно народа.