Ясный месяц, ночной чародей!..
Вслед за зорькой вечерней пурпурною
Поднимись ты стезею лазурною,
Посвети мне опять поскорей…
(Лев Мей)
Месяц посветил – все задышало, задрожало, сердце начало учащенно биться. Пружина любовного романа приведена в действие. Но прошло немного времени, и то ли пружина ослабла, то ли чувства поутихли – но все уже не то. И прежде живая, отзывчивая Луна уже кажется холодной и мертвой. Как сказано в стихотворении поэта русского зарубежья Александра Браиловского:
Жизнь пробежала, как в романе…
Проснулся: холод… тишина…
Деревья в снеговом тумане,
Над нами мертвая луна…
Другими словами, комедия любви закончена. Однако следует заметить, что Луна сопереживала человеку в основном в прошлые столетия. В трезвом двадцатом веке поэты советуют влюбленным не связывать свои чувства с Луною. Помните знаменитое щипачевское:
Любовь не вздохи на скамейке
И не прогулки при луне.
Зерна рационализма успешно проросли. В марте 1987 года газета «Правда» привела письмо одной женщины из Тюменской области: «…идем после свадьбы зимой, – вдруг меня как луна в лоб стукнула: а поче-
му это я им любви-то не пожелала? Неужели даже на свадьбе о любви забываем?..»
Что называется, приехали из коммунистического «далека». Не отсюда ли родился палиндром: строка, которая читается справа налево и слева направо: А ЛУНА КАНУЛА.
Краски Луны
На луну не раз любовался я,
На жемчужный дождь светлых струй ея.
Но другой луны, но других небес
Чудный блеск раскрыл – новый мир чудес.
Не луну я знал – разве тень луны,
Красотам ночей я не знал цены.
Петр Вяземский. «Ночь на Босфоре», 1849
Появление Луны, как правило, одухотворяет неживой космос, вносит эмоциональную ноту в природу, пейзаж, интерьер. Луна, словно волшебная палочка, преображает все вокруг.
Дремлют полною луной
Озаренные поляны.
Бродят белые туманы
над болотною травой.
(Дмитрий Мережковский)
Или хрестоматийные строки Афанасия Фета:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Сколько в этих строчках сердечного трепета и волнения! А камертоном служит Луна.
Вот обратная картина, так сказать, со знаком минус:
Луна зашла, и ночь в исходе,
И бубен выбился из сил.
В запасе больше нет мелодий,
Пир весь их выбор истощил.
(Георгий Леонидзе)
Но и Луна сама по себе, как явление в небе, весьма живописна, и свет ее лучей (серебристый, пепельный, золотистый и т. д.) всегда оживляет человеческую обитель.
Белой ночью месяц красный
Выплывает в синеве.
Бродит призрачно-прекрасный,
Отражается в Неве.
«Месяц красный» у Александра Блока. «Голубая луна» у Бориса Поплавского:
Восхитительный вечер был полон улыбок и звуков,
Голубая луна проплывала, высоко звуча…
Образ плавающей Луны не нов. Достаточно вспомнить Гавриила Державина:
На темно-голубом эфире
Златая плавала луна;
В серебряной своей порфире
Блистаючи с высот, она
Сквозь окна дом мой освещала
И пламенным своим лучом
Златые стекла рисовала
На лаковом полу моем.
Эти строки Державина из «Видения мурзы» – чудо русской поэзии XVIII века. Они прекрасны по ритму, по фонетической прозрачности строк и неслыханно живописны. А разве не напоминает одно из стихотворений Ивана Бунина, написанное им в 1902 году, полотно художника?
Багряная печальная луна
Висит вдали, но степь еще темна.
Луна во тьму свой теплый отблеск сеет,
И над болотом красный сумрак реет.
Уж поздно – и какая тишина!
Мне кажется, луна оцепенеет:
Она как будто выросла со дна
И допотопной лилией краснеет.
Но меркнут звезды. Даль озарена.
Равнина вод на горизонте млеет,
И в ней луна столбом отражена.
Склонив лицо прозрачное, светлеет
И грустно в воду смотрится она.
Какое изобразительное мастерство у Ивана Алексеевича! Какими разными гранями показана Луна… А вот пример совершенно другого стиля, но тоже по-своему не лишенного живописных красок:
Полнолунный простор, фосфористый снежок,
Одинокий мой путь серебрист и широк…
…Я люблю, когда снег, под луной излучась,
Отливается вдруг в синеватую ясь…
…Пусть потонет луна в набежавших тенях
И ясней засверкают огни в деревнях, -
Я в померкших полях осажу скакуна,
Вновь дождусь, когда ночь околдует луна,
И замру, отражен янтаря ми луны,
Пред блаженно-сияющим сном тишины.
(Николай Тряпкин, 1943)
Как видите, поэты весьма удачно живописуют Луну словами. А художники, у которых под руками краски, – им это, наверное, вульгарно выражаясь, раз плюнуть? Увы, нет. Изображение лунного света считалось всегда делом необычайно трудным. Крамской однажды заметил, что если бы Куинджи заранее поведал ему, что хочет написать луну, то он, Крамской, «по привычке сказал бы: ну, луна не удастся». Но Архипу Куинджи удалось невозможное: он нарисовал луну, и как!..
Свою первую «лунную» картину – «Татарская сакля при лунном свете» – Куинджи написал в молодости. За это полотно ему, ни одного дня не учившемуся в Академии, было присвоено звание свободного художника.
Через 10 лет в Париже, на Всемирной выставке, Куинджи представил свою вторую «лунную» картину. Фосфорическое свечение лунного света было изумительно достоверным, и жюри выставки отметило работу художника бронзовой медалью.
Третье «лунное» полотно – «Ночь на Днепре» – было выставлено в 1880 году в Петербурге на выставке одной картины. И – полный триумф. Зрителей поразил бледный свет луны, заливший небо, лунное сияние вырывает из тьмы низенькие дома-мазанки, заставляет искриться, рябить воду, мягко обрисовывает берега реки. «Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи!..» – восклицал Гоголь, а Куинджи представил эту ночь в сиянии луны. Картина вызвала бурю восторгов…
