Люсик! Я хочу приехать и поэтому присылаю вам меньше (– 150); иначе не смогу приехать на праздники. Но может, я отдам эти 150 в Москве.

Целую. Надя.

Люсик! Бумажку я привезу. Что такое жировка[219]? Мне выписывают что-то, за что я плачу в институт. Это то?

Как быть с моим приездом? Я буду с 30 <апреля> по 10 <мая>. По-моему, мы не поместимся, раз Вася будет со всей семьей. Есть у вас раскладушка – что трем девочкам спать вместе? Или уйти к Ник. Ив.?

Варюшка – как ее здоровье и экзамены? Не переутомилась ли она? Эх ты, девчоночек мой. Я уж по ней очень соскучилась. Что будет с Никиткой, когда они встретятся с Андрюшкой? По-моему, будет драка.

У меня тревога по всем поводам. Это сложный комплекс смутных чувств. Я не могу от него избавиться.

Поцелуйте за меня Аркадия Николаевича. А то от меня поцелуя он, пожалуй, почему-то не захочет.

Ну, целую. Н. М.

Детки! Я не отвечаю на письма, потому что обалдела от работы и экзаменов. Целыми днями была занята. Скоро увидимся. Я, вероятно, приеду к 20 июня.

Как дача? Звонили ли вам?

Вчера получила письмо от Жени. Неужели мы в самом деле составим вместе коммунальную квартиру? Мощно!

Целуйте Васильева в головку. Неужели я действительно должна буду поставить ему бутылку коньяка? Ох, умный мужик…

С кем из вас объединиться против всех других в будущей коммунальной склоке? Не с Никиткой ли? Или с Ефимом? Целую всех, включая Ефима непоцелуестарухприемлющего. Н. М.

А может, это не коммунальная квартира, а просто незаконная семья? Шестая бабушка и вторая теща?

Люсик! Спасибо за письмо.

Здесь проезжала Мартишка[220] – она толстая и добродушная, но груш у нее уже не было.

Про Никитку она говорит с диким вожделением. Вообще у нее есть дар влюбляться в мальчиков. Правда, что он не хотел ее отпускать? Я думаю, это вульгарное хвастовство. В следующий раз я тоже с ним повожусь, а то он – свинья – не понимает, что такое семья.

Осиных писем мне не присылайте – не стоит. Как моя семья? что это мало писем… Вспомните свою третью старуху и пишите. Я пока плаваю, но ухабы будут.

Целую. Надя.

Талечка, душечка, сестричка, ау!

Мартишка едет работать в Нижний.

Люся дорогая!

После разговора по телефону мне всё же стало легче. Я уж так испугалась, когда вы не ответили, что и сказать не могу.

Но какой ужас, что этот маленький – такой прелестный, такой человечный человечек так по-взрослому болен. Я остро поняла, как мне дорог Никита – ведь ваш внук мне родной. Как он это переносит – бедный мальчик. Как Варюша?

Я приеду, вероятно, в следующую среду. Но как быть с курением? Днем я могу выходить на кухню. А ночью? Может, лучше остановиться на этот раз у Люли[221] – она одна. К сожалению, я еще не бросила курить.

Подоплека моих осложнений в институте – хотят зажать очень милого директора, и он осторожничает, чтобы его не зажимали. В субботу будут перевыборы и он, может, победит. Но боюсь, что нет.

Если нет, оставаться будет невозможно – очень трудные люди, и это очень ощущается. Мое дело было маленькое – я поставила двойку – вполне заслуженную. До меня другая преподавательница экзаменовала (5 раз!) по этому же предмету и поставила пять раз на этом месте пять двоек. Обвинение против меня – все находятся под моим влиянием. Кто тут виноват? Вот и всё.

Я с вокзала поеду к Жене, и мы договоримся по телефону.

Крепко вас всех целую. Очень скучаю. Всё время думаю о Никите – какая прелесть – и как мне его жаль. Надя.

Люсик! Спасибо за письмо. Вы меня, голубка, не забываете… Я рада, что А. А. разрешили подниматься. А что сказали про Никитку? Его фотографии пользуются здесь успехом. А я всё вспоминаю, как он обсуждал мифы… Прелесть моя…

Меня здесь уже замотало работой. Вернусь в Москву в начале февраля.

Напишите мне, почему Никитку не поднимают и как прогноз – когда поднимут.

Я сейчас довольно остро скучаю.

Талечка, дитенок мой старенький, смотрите, не забывайте меня… Я вас никогда не забываю….

А Женька мне не пишет…. Как у него с пенсией? 16-го должен был быть ответ…

Целую всех. Надя.

Варюша, ау!

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <16 июня 1958 г., Чебоксары>[222]

Спасибо, Варюша, за письмо.

Я ему очень обрадовалась.

Приеду 21-го. Билеты уже <есть>, впрочем, нет, но разрешение получено. Надя.

Никитушка!

Спасибо за карточку. Скоро, скоро я приеду к тебе. Уже взяла билет. Правда, я еду в Ленинград, но несколько дней я буду в Москве, и мы с тобой наговоримся. Хорошо? Можно? Надя.

Понедельник

Милуша! Получила первое ваше письмо. Приеду я, вероятно, в пятницу. Пойду к врачам, выяснять свой живот.

Соскучилась. Всё это время лежу. Получила идиотское письмо от Эдика. Что он вам пишет? Надеюсь, нормально. Могу сделать выводы, что он один. Больше из письма ничего не понять. Собирается как будто в ноябре.

Целую вас крепко…

Надя.

Хотелось бы знать, как с Виктором, но уже ответить вы не успеете. Разве что задержусь.

Варюшенька!

Мне очень грустно, что вам пришлось еще в больницу. Очень прошу, пишите, потому что я беспокоюсь.

Ваше письмо получила в один день с Эдиковым и Нининым[223]. Нина чудно про вас пишет (я сохраню до встречи оба письма). Откуда известно, что у Нины злокачественная опухоль?

Отличное письмо от Эдика. Смелое и спокойное. Пишет, что судебное оформление уже началось и тому подобное.

Меня тревожит его астма. Только этого и не хватало.

Как сейчас ваши планы? Когда на работу? Очень вы все хворые, и это очень грустно.

Как Ефим реагировал на новости?

Пишите мне, дружок. Я за вас боюсь, а кроме того, этот день с тремя милыми письмами был очень украшен. А то я только сплю – что-то в лекарстве, из-за чего сонливость.

Отца расхвалил Эльсберг. (Я даже купила этот “Октябрь”[224].) Это ужасно. Еще хвалят. Началась полоса похвал, и он сойдет окончательно с ума.

Что это значит, что я не пережила того, что он? Развода для оформления наследственных прав старой стервы или “великой любви” к той же стерве?

Этого у меня действительно не было. Мой любовный опыт прекратился к 40 годам, так что ни Ромео, ни Джульеттой я не была. Он прав.

Всё это очень грустно.

Я приеду, когда нужно будет маме.

Пока мне лучше полеживать – режим и лекарство очень помогли.