Уважение к личности и самодержавный режим были несовместимы. Не удивительно, что Тыркова оказалась в числе его противников. За границей она обосновалась в Штутгарте, в семье мужа своей одноклассницы Нины Герд — редактора «Освобождения» Петра Струве, и естественно, самым активным образом участвует в подготовке газеты. Именно здесь окончательно и оформились ее политические идеалы либерализма, политической и индивидуальной свободы.

Будучи за границей, Тыркова воспользовалась случаем и съездила в Женеву навестить еще одну свою гимназическую подругу — Надю Крупскую. Визит оказался не из приятных. С мужем Крупской, который, очевидно, в представлениях не нуждается, у нее сразу зашел резкий спор о марксизме. Ленин пошел ее проводить до трамвая. По пути спор продолжался. На прощание Ленин, то ли в шутку, то ли всерьез, заметил: «Вот погодите, таких, как вы, мы будем на фонарях вешать». Тыркова засмеялась: «Нет, я вам в руки не дамся». «Это мы посмотрим» — ответил Ленин.

Серьезность намерений Ленина проверить не удалось: к счастью, они больше никогда не встречались...

За границей произошла и еще одна удивительная встреча, определившая жизнь Тырковой на последующие четверть века, — встреча с Гарольдом Вильямсом, российским корреспондентом одной из английских газет. Вильямс родился в Новой Зеландии, однако в совершенстве знал русский язык; увлекаясь толстовством, он выучил его по роману «Анна Каренина». Кроме русского, он знал еще около 50 языков и был даже автором грамматики одного из полинезийских языков. В России Вильямса звали Гарольд Васильевич. Встреча эта изменила всю жизнь Ариадны. Тыркова вышла за него замуж. Поступок на первый взгляд не очень осмотрительный — он был младше ее на семь лет, но брак оказался на удивление счастливым.

В ноябре 1905 года после амнистии Тыркова возвращается в Россию. Начинается ее «звездный период». В 1906 ее избирают в ЦК конституционно-демократической партии - главной партии российских либералов, она становится заведующей партийным бюро печати, и до 1917 года, когда в ЦК была избрана графиня С.Н. Панина, Тыркова была единственной женщиной в высшем партийном органе. Однако властную и решительную Тыркову называли «единственным мужчиной в кадетском ЦК»...

В 1912 году она становится первой женщиной — главным редактором ежедневной газеты «Русская молва». Она много, увлеченно работает, привлекает интереснейших людей, крупных писателей. Ее красота, обаяние, ум никого не оставляют равнодушным. В частности, литературным отделом заведовал Александр Блок.

Как-то уже в последние годы своей жизни в Вашингтоне, отдыхая на скамейке в тенистом парке, Тыркова случайно разговорилась с молодой женщиной, которая оказалась женой советского дипломата. Разговор шел на «нейтральные» темы. Тыркова спросила, кого из писателей и поэтов начала XX века знают в Советском Союзе. Молодая женщина назвала несколько имен.

«Кроме Маяковского, они все бывали у меня» — заметила Тыркова. «Дипломатша» растерянно переспросила: «То есть как бывали?» «Ну, просто пили у меня чай» — пояснила Тыркова с усмешкой.

Ее хватало на все. Например, кроме публицистики, она занимается беллетристикой. Ее рассказы и романы печатаются в лучших журналах того времени — «Вестнике Европы» и «Русской мысли». Отдельными изданиями выходят сборники ее прозы «Жизненный Путь» и «Ночь», книга очерков «Старая и новая Турция», в «Русской мысли» был опубликован ее большой роман «Добыча».

И все-таки особое ее «слабое место» — борьба за эмансипацию женщин. Она была одним из лидеров российских феминисток, много писала по «женскому вопросу», «гастролировала» по России с лекциями. Возможно, ей хотелось, чтобы все были так же внутренне свободны и раскованны, как она сама, чтобы были счастливыми... Однажды В. В. Розанов, позвонив ей по какому-то делу и узнав, что Тыркова отправилась в лекционное турне, иронически заметил: «Ну вот, опять отправилась баб на дыбы поднимать».

На самом деле, требуя равных прав для женщин, Тыркова отнюдь не была экстремисткой, как не была «крайней» и в политике. Борьба за права женщин вполне сочеталась у нее с приверженностью семейным ценностям. Она сама была редким образцом преданной дочери, жены и матери. В 1926 году умудрилась «вытащить» из советской России свою 87-летнюю мать, которая провела в семье дочери в Лондоне последние годы своей жизни. О близости с детьми говорит такой любопытный факт. Только с 1918 года она отправила сыну более трех тысяч писем!

Во время Первой мировой войны Тыркова участвовала в организации помощи раненым, ездила на фронт, писала оттуда корреспонденции в одну из самых популярных в России газет, «Биржевые Ведомости». После Февральской революции она была избрана в Петроградскую городскую думу — была лидером кадетской фракции. После Октябрьской — сразу же вступила в борьбу с большевизмом; под угрозой ареста в марте 1918 года с мужем и дочерью выехала из Петрограда в Англию через Мурманск. Это было спасение.

Начался английским период жизни неугомонной Ариадны...

В отличие от многих других Тыркова прибыла на берега Альбиона не как эмигрантка, а как английская подданная. «Но я не могу не быть русской, — писала она позднее баронессе Марии Врангель. — Да и муж мой Dr. Harold Williams, или как его звали русские, Гарольд Васильевич Вильямс, прожил в России 14 лет, отлично говорил по-русски, знал Россию лучше многих русских и любил ее до конца своей жизни».

Чуть ли не на следующий день после приезда Тыркова и Вильямс были приглашены за город на завтрак к Роберту Дональду, редактору влиятельной «Дэйли кроникл». После завтрака хозяин привел их «на чай» к премьер-министру Д. Ллойд Джорджу. Семейным споуксменом пришлось выступать Вильямсу, по той простой причине, что Тыркова еще не знала английского. О том, какие смутные представления были в головах британских государственных деятелей о происходящем в России, говорит следующий эпизод.

Ллойд Джордж считал, что следует договориться с Троцким, который, по его мнению, в то время являлся единственным государственным человеком в России. Вильямс заметил по этому поводу:

« — Не знаю, какой Троцкий государственный деятель, но он враг Англии.

— Откуда вы это знаете? — быстро спросил Ллойд Джордж.

— От самого Троцкого. Он мне об этом сообщил», — невозмутимо ответил Вильямс.

Тыркова занялась разъяснением происходящего в России, разумеется, в своем понимании, англичанам. Но занималась не только разговорами. Как всегда деятельная, она и здесь находит себе дело — послужить России. Вместе со всемирно знаменитым русским историком и археологом академиком М.И. Ростовцевым на средства крупного предпринимателя Н.Х. Денисова она организует в Лондоне Комитет освобождения России.

Комитет издавал листовки, брошюры, рассылал в газеты сведения о России, являлся телеграфным агентством всех белых армий по очереди: адмирала А. В. Колчака, генералов А. И. Деникина, Е.К. Миллера и Н.Н. Юденича. Комитет издавал политические журналы «Русская Жизнь» (Russian Life) и «Новая Россия» (New Russia).

В 1918 году Тыркова написала, по- видимому, первую в мире книгу о русской революции. Это была история первого года русской революции, с февраля 1917-го до февраля 1918 года. Книга, озаглавленная «От свободы к Брест-Литовску», сразу была выпущена на английском: From Liberty to Brest Litovsk. By Ariadna Tyrkova Wiliams (Maemillan&Co. London, 1919).

«Я считаю потерянным тот день, когда я ничего не сделаю для России, — писала в те дни Тыркова. — Хотя бы шаг, хотя бы слово, новое знакомство, лишнее повторение задач и мыслей. Там в плену моя мать, как же я могу не собирать силы, чтобы освободить ее. Как я могу не думать днем и ночью только об этом».

После отъезда председателя Комитета освобождения России Ростовцева в США, где он стал профессором Йельского университета, комитет фактически возглавила Тыркова. Деятельность комитета продолжалась и после поражения белых армий. Но интерес к России падал, средства истощились, и в 1929 году он был ликвидирован.