Люба (зловеще). Скоро узнаете – про что. Пожалеете…
Алеша. Надо спокойно относиться ко временным затруднениям… Я думаю: почему бы зам не сдать половину комнаты спокойной жиличке?..
Люба. Может быть, вы еще о чем-нибудь думали?
Алеша (посмотрел на нее). Вы про что?
Люба (рассердилась). Да ни про что я…
Алеша. Я уже предпринял некоторые шаги, но кого ни спросишь, все разъехались на дачу. Будто это какая-то европейская буржуазия, – на дачу…
Люба. Бывает же такое счастье у человека, – в кармане – бац – два или три червонца… Это значит: море, песок, ветер… (Кричит.) Не дача, а – песок и море, и у меня – белое платье. А вы как думали?.. И чтобы мне говорили слова… А не про чайную колбасу.
Алеша. Какие слова?
Люба. А вот такие, – каких нет в ваших книжках.
Алеша (подумал). Вы про что?
Люба. Вот вы, должно быть, многого добьетесь в жизни, – сразу видно…
Алеша. Я тоже так думаю… (Поправляет очки.)
Люба. Из одного города приехали, с одной улицы… Вы-то, что же, – много умней меня, много лучше?
Алеша. Вы, Люба, горячее… Зато у меня больше выдержки…
Люба. У вас все складно выходит… У меня ни черта не выходит. Никогда не выйдет… (Отходит.)
Алеша. Люба… возьмите у меня денег…
Люба. Испугались? А? (Внимательно глядит ему в глаза.)
Алеша. Вы про что?
Люба. Не испугались? Эх, вы…
Алеша. Цыганский пот прошибет с вами разговаривать. Загадки, вопросы. Возьмите три рубля…
Люба. У вас не возьму.
Алеша. Почему? Я же как товарищу.
Люба. Не хочу.
Алеша. Сложно. (Опустив голову, рассуждает.) Очевидно, психология женщины много запутаннее, чем психология мужчины… В то время, когда мы сосредоточиваем всю энергию на достижение одной…
Люба ушла. Он поднял голову.
Ушла… да… Я редкий осел… (Взял тачку, покатил на баржу.)
Шапшнев (бросив карту, пошел навстречу Любе). Погодите-ка, гражданка.
Люба остановилась, нахмурилась.
Я к вам с большой неприятностью.
Люба. Ну?
Шапшнев. Что же вы, – будете наконец платить за квартиру? Это безобразие надо кончить.
Люба (встряхнула головой). Сейчас – нет.
Шапшнев. Граждане, вы слышали.
Подходят Июдин, Хинин, Семен и Журжина.
Июдин. Позвольте, позвольте, в чем дело. Насчет квартплаты?
Шапшнев. Нагло отказывается. А виноват всегда Шапшнев, – почему не стращает.
Семен (спокойно). За это гражданочку мало в клочки разорвать.
Июдин (Любе). А на какие средства, я спрашиваю, мы будем ремонтировать крышу, которая течет?
Журжина. В шестнадцатом номере, – это у них привычка, – откроют кран в ванной и сами уйдут на весь день. И вся вода через потолок на мою кровать, и воды по щиколотку.
Шапшнев. Погоди, мы не про то.
Хинин. Граждане… Я, как представитель искусства, как артист, как трудящийся, выражаю самый решительный протест. Заматывание квартплаты надо кончить раз и навсегда. Нужно дать отпор.
Семен. Будет трепаться-то, Валентин Аполлонович…
Хинин. Гражданин Визжалов, прошу не перебивать… В моей квартире начали ремонт, развалили обе печки, и ремонт прерван на неопределенное время. (Указывал на Любу.) Из-за подобных безответственных личностей у нас не хватает денег на ремонт… Товарищи, задачи революционного строительства – бороться за каждую копейку квартплаты.
Шапшнев (широко улыбается). Правильно.
Семен. Этот вбил гвоздь.
Июдин (Любе). Нынче не девятнадцатый год. Каждое ведро помоев, которое вы изволите вылизать в мусорную яму, обходится жилтовариществу в одну девятую копеечки.
Люба. Но я же говорю, что у меня нет денег.
Семен. Совершенно случайно, гражданочка, мне известно, что у вас в кошелечке водится выигрышный билет номинальной стоимостью в десять рублей золотом.
Шапшнев. Вот как – выигрышный билет?
Хинин. Ага! Выигрышный билет.
Люба. Выигрышный билет мне дала мама, когда я уезжала из Рязани. Дала на счастье.
Июдин. Вот так счастье!
Шапшнев. Удружила мамаша!
Хинин. Так и платите им за ремонт моей печки.
Люба (протягивает билет Хинину). Возьмите.
Журжина. Смотрите, – матерний подарок.
Хинин. Передайте управдому.
Семен (заглянув в кошелек Любы). Зловещая пустота.
Люба (Шапшневу). Значит, я заплатила десять рублей в счет долга.
Шапшнев. Как так? Он этого не стоит. Да и вообще, граждане домовые жильцы, принимать ли?
Хинин. Вопрос крайне серьезный.
Июдин. Решим на летучем собрании.
Семен. На голосование. Кто воздержался?..
Шапшнев. Не вертись ты около нас, котище проклятый.
Журжина. Я воздерживаюсь. (Отходит и садится снова около крыльца.)
Шапшнев. Ведь, может быть, этот билет в тираж вышел.
Июдин. Не брать, нет.
Хинин. В таком случае – черт с ним.
Шапшнев. И номер какой-то подозрительный: серия «А», пять нулей, единица.
Семен (заглядывая в билет). Пять нулей, единица… Вот так матерный подарок.
Хинин (заглядывая в билет). Пять нулей, единица… Ерунда!
Июдин. Давно в тираже. (Отходит.)
Шапшнев. Возьмите билет, гражданочка. Завтра подаем на вас в народный суд.
Люба. Но в чем же я провинилась? Я не виновата, что у меня нет денег. Подождите немного… Мне обещали найти жиличку. Если вы меня выселите, – что же остается? В Неву, что ли, кинуться?..
Шапшнев. Нас это не касается.
Люба (изумленно). Вас это не касается? Но если так, то я, конечно, пойду и кинусь… и записку оставлю, что вы виноваты…
Шапшнев. Не запугаете.
Хинин. Не на таких наскочили…
Семен. Эта кинется, очень просто… (Отходит, садится на дрова.)
Люба (растерянно). Придет осень… Я поступлю на службу… Я поступлю на драматические курсы. Я заплачу. (Обрадовалась.) Я напишу в Рязань… Мне пришлют.
Журжина (Июдину). И берет она подвенечное платье, и я уже понимаю, что это – саван.
С черного хода появляется Р у д и к. Люба порывисто идет к нему.
Люба. Гражданин Рудик…
Рудик. Адольф Рафаилович… К вашим услугам.
Люба. Купите у меня билет… это необходимо…
Рудик (рассматривая билет). Серия «А». Пять нулей, единица. (Засмеялся, протянул билет обратно.) Я не играю. Мерси, барышня…
Люба. В таком случае… дайте мне денег… взаймы…
Рудик. Ого! (Шарит в кармане.) Копеек сорок…
Люба (струсив). Нет… шестьдесят семь рублей… Все равно – меньше…
Рудик. Вот как, – шестьдесят семь рублей или меньше… Но, знаете, денежки я держу в банке. Вы поняли меня? Сегодня праздник, и, к сожалению, принужден вам отказать. (Отходит.)
Люба. Хорошо… Благодарю вас… (Опустив голову, медленно идет к себе.)
Шапшнев. Адольф Рафаилович, насчет фановой трубы заявленьице надо подписать…
Рудик. Ах, эта вечная канцелярщина. (Идет к двери управдома.)
Хинин (повышенно). Адольф Рафаилович, на два слова…
Рудик. Нуте…
Хинин. Есть контрабандные носки, дивное мыло, заграничная помада и кое-что другое…
