— Плохо выглядишь, Алекс, — сказал Брандт, наблюдая, как силится подняться с топчана его должник.

— Все нормально. Саня передал Брандту часы. Объяснил их предназначение и принцип работы. Счастью коллекционера древностей не было предела.

— В городе не спокойно, — сказал купец, после того как водрузил часы Предшественников на свое запястье. — Я заметил, что там, где ты Алекс. Там сплошные неприятности.

— Что не так?

— После вашего возвращения по городу поползли недобрые слухи.

Бароны спорят и хватаются за оружие… Инквизитор не может их усмирить: его Легион ушел на восток в земли вельдов… Ко всему прочему, из казематов Храма сбежал Чон со своими товарищами.

— Он что маг и чародей, этот Чон? — удивился Саня.

— Возможно, — криво улыбнулся Брандт. — Я нюхом чую, грядет что- то нехорошее. Посему лучше уеду на время по делам.

— Куда?

— Куда-нибудь… На острова таутов, например… У меня там был хороший бизнес. И почему бы мне его не восстановить?

— Узнай, как погибла Дэя и где ее похоронили? — попросил Саня, передавая купцу все оставшиеся деньги. — Сделай подношения Цернуну или, что там у них принято делать, чтобы воздать память усопшим. Ничего незначащая ухмылка на лице купца была последней реальной вещью, которая отпечаталась в мозгу молодого человека, переде тем как он провалился в глубокую пропасть. Пока он валялся в забытье, к нему пришла Миринда. Молодая женщина настойчиво пыталась вернуть своего ухожора в реальный мир. Отчаянно его трясла и требовала близости. Саня еле разлепил веки, глупо улыбнулся, силясь подняться, но, в конце концов, вновь уронил голову на покрытый меховой шкурой топчан. Разъяренная женщина ушла, понося своего несостоятельного дружка, на чем свет стоит. Саня остался наедине со своими кошмарами и еще долго метался в бреду. Наконец, кошмары уступили место глубокому сну, в коем Саня вновь вращался в своем фантасмагорическом круговороте, но на сей раз не один. В его объятиях была девушка-бард. Саня шептал ей нежные слова, целовал зардевшиеся щеки и уже, было, принялся разоблачать. Но пришел этот неотесанный чурбан Стен и самым пошлым образом вытащил Саню из его эротических фантазий.

— Ничтожный, урод! Придешь ты в себя, наконец, или нет? — Стен схватил молодого человека за отворот куртки и, подняв его бесчувственное тело с топчана, тряхнул что есть силы. Саня мычал и пытался оттолкнуть ни ко времени появившегося наемника.

— Приведи мне этого умалишенного в порядок, — крикнул Громила в пустоту. Из-за широкой спины наемника появилось озабоченное лицо Себастьяна. Алхимик всунул в клацающие челюсти больного бутылку с каким-то снадобьем и, запрокинув голову бьющегося в падучей лихорадке молодого человека, влил ее содержимое внутрь. Сане значительно полегчало. Пряхин даже мог изъяснять свои мысли.

И первое, что он произнес была следующий вопрос обращенный к Стену:

— Что надо?

— Совет Семи хочет видеть тебя.

— А пива холодного твой Совет Семи не хочет?..

— Что? — потерялся Стен.

— Нельзя упускать выпавший шанс. — В тот момент в воспаленном мозгу молодого человека творился полный сумбур, сотканный из ужасных мыслей. Саня ни с того ни с сего вдруг вновь почувствовал себя морским пехотинцем, штурмующим скалистый берег. — Собирай своих людей, Громила. Мы захватим этих козлов и потребуем обмена на таутов.

— Что? — Стен подобно Буглару зациклился на слове «что». — Ты чего несешь? Саня увидел, как хлопает в недоумении глазами Себастьян.

— Легиона Смерти в городе нет. Эти славные воины ушли покорять каких-то ни в чем не виновных вельдов, — обратился он к Громиле, хотя точно не помнил от кого узнал о походе легионеров.

— Лучшего момента для захвата шайки высокопоставленных негодяев больше не представиться. — Саня поднялся на ноги и в каком-то полузабытье принялся метаться по своей будке, замечая при этом, как сползает по стенке сильно побледневший Себастьян.

— Ты спятивший кретин… Ты всех нас на костер Инквизиции сведешь… И почему я только вступился за тебя тогда — на рынке? — Стен схватил Саню за шею своей мощной клешней и несколько раз макнул головой в чан. Купание помогло. Саня заметно протрезвел и понял, что сморозил глупость, вызванную какими-то несбыточными желаниями.

— Извини, — обратился он Стену. — Я все еще брежу.

— Рад, что ты это осознал, — сверкнул глазами Громила.

— Чего только не скажешь в бреду? — кисло улыбнулся сидевший на полу Себастьян.

— Что тут у вас? — На пороге землянки появился Рурк. Диггер осуждающе посмотрел на мокрого Саню и не менее осуждающе зыркнул на Себастьяна.

— Прекращай давать ему всякую гадость, — потребовал Рурк, заметив в руке алхимика пузырек с лекарством. — Он уже на человека перестал быть похож. С мутантами дружбу хочет завести. А все эти твои снадобья. Себастьян растерянно оправдывался и, в конце концов, покинул землянку, оставляя молодого человека на попечение Рурка. Саня переоделся в сухую одежду и привел себя в порядок, после чего последовал за старшими товарищами, которые увлекли его на вершину Холма. Минут двадцать быстрой ходьбы и перед глазами открылись оголенные этажи серых небоскребов. Высотки были соединены меж собой навесными мостками. Помимо того, имелся основной широкий мост, ведущий к пентхаузу некогда бывшей гостиницы «Шератон». Пока следовали по мосту, Стен непрестанно бросал взгляды в сторону одной из высоток. На ее верхнем этаже были широко распахнуты деревянные ставни. В проеме окна мелькала миловидная женщина в парчовом платье. Наряд выгодно подчеркивал ее стройную фигуру, а пышные темные волосы были прибраны в причудливую прическу и оголяли ее гибкую шею. Сане женщина напомнила одну голливудскую диву, блистающую на экране в начале двадцать первого века. Как потом выяснилось у нее даже имя было такое же — Анжелина. Громиле, выбравшему столь недоступный предмет для воздыханий, стоило лишь посочувствовать. Перед тем как попасть в зал Совета Диггеры и Стен прошли унизительную процедуру досмотра, лишившись всех колюще-режущих предметов. Охраны в здании было достаточно, и Саня только диву давался, как ему в голову могла прийти столь сумасшедшая идея, как захват Совета. Всю троицу провели в пентхауз и плотно закрыли за ними толстые деревянные двери, имеющие мощный засов. Большой зал был тщательно очищен от многовековой штукатурки.

Покрытые пластиком стены отмыты. К высоким окнам прилажены ставни. А в углу выложен камин. Наряду со ставнями он вносил в древний интерьер помещения некую толику современности. Из мебели в зале находился лишь большой реставрированный стол, да высокие стулья. За столом восседал Совет. Шесть баронов — Свен Одержимый, Большой Зегель, Задира Моро, Курт Рыжебородый, Йозеф Хитрый и Грюнвальд Горбатый. Храмовник сидел в широком кресле отдельно от остальных. И его хищный лик, обрамленный длинными, ниспадающими на плечи волосами, напоминал скорее умудренного сражениями воина, чем божьего пастыря. Одежда Инквизитора была не притязательной — все та же черная ряса, с покоящимся на груди распятьем. Только вот распятье уж слишком не вязалось с таким пуританским одеянием. Древний крест был отлит из золота высшей пробы и инкрустирован дорогими камнями. Такая драгоценность и у Предшественников кучу денег стоила, а в этом мире у нее вообще цены не было. Пока Саня пялился на храмовника, вернее на его переливающееся бриллиантами распятие. Стен с Рурком склонились перед Советом в глубоком поклоне. При этом Рурк умудрился исподволь ткнуть своего молодого напарника, дабы тот не разевал рот. Саня, получив тычек, последовал примеру товарищей и кивнул головой.

— Эти люди нарушили соглашение. И должны быть примерно наказаны, — послышался язвительный голос одного из баронов. Свое лицо он прятал в тени широкого капюшона. Саня видел лишь крючковатый нос этого человека звавшегося Йозефом Хитрым.

— Они, понесут наказание, — сказал Грюнвальд. Он был самым старшим из баронов. Возможно, оттого в его взгляде всегда присутствовала некая надменность умудренного опытом человека. — Только я позвал их на Совет не для того, чтобы прилюдно бичевать… Мои диггеры обнаружили тоннель, ведущий к подземной реке…