— Вот ведь действительно круговорот! «Круговорот — это лишь иллюзия», — говорили глаза старика.

— А что тогда реальность? — вопросил Саня. — Что?

— Все, что окружает нас — есть реальность, — жрец раскрыл ладонь, собирая в дождевую воду. — Я ощущаю влагу и холод в своей руке и это реальность или истина. Но это моя истина, не твоя.

— Кончай пудрить мне мозги, — разозлился Саня.

— Я не понимаю твоих слов.

— Куда уж тебе.

— Ты и сам себя не понимаешь, — спокойный голос старца действовал гипнотически. — Ибо ты не тот о ком себя возомнил.

— Лучше помолчи. — У Сани самопроизвольно сжались кулаки. Он дал втянуть себя в идиотскую, ничего не значащую дискуссию и от того злился.

— Не упокоенная душа нашла заблудшее тело, — продолжал вещать жрец. — Но ты ведь сам этого хотел.

— Что? — Саня настолько отупел от непоняток своего собеседника, что уподобился Буглару Жрец, казалось, пропустил мимо ушей вопрос молодого человека и в свою очередь произнес:

— Тебе следует покинуть землю таутов, чужестранец. От тебя здесь одни неприятности «Да! Старик прав. Похоже, и вправду пора отчаливать» — горько подумал Саня. — «Дикари, не отдадут девушку. А без нее здесь скучно и не интересно»

Начавшийся сезон дождей остудил жизнь на острове. Город арийшей обезлюдел: его обитатели прятались по домам да баракам. Поля и пастбища опустели. Рыбаки перестали выходить в штормующее море. Редкие ладьи качались у пирсов: в основном весь флот вытащили на берег, закрепили подпорками и оставили до лучших времен. Дождь не прекращался ни на час — моросил непрестанно, а иногда лил, как из ведра. Создавалось такое впечатление, что какой-нибудь Таранис забыл закрыть небесный кран с холодной водой и ушел по своим более важным делам. Саня все еще жил в бараке старателей и готовился в дорогу, ожидая окончания зимы. В тот момент у него еще не было определенной цели путешествия. Он просто хотел уплыть, куда глаза глядят. Для воплощения своих замыслов нужно было построить плавательное средство — добротную парусную лодку по типу крейсерской яхты. Для этой цели Саня соорудил рядом с бараком старателей простенький стапель и, ни обращая внимание на постоянно идущий дождь, принялся за работу. Недавние события еще больше подхлестнули и так не малый интерес таутов к голощекому чужеземцу. При этом дикари относились к нему далеко не однозначно. К примеру, поверженный Брагар Саню тихо ненавидел. А Буглар мальком гордился, считая его своим учеником.

Старый Брен о пришлом и слышать не хотел. Брес не выказывал вражды, но и любовью тоже не пылал. Хорь Сане сочувствовал. Равен с Рэдом уважали найденыша, как состоявшегося воином. А Стрикер видел в парне искусного мастера. У Сани даже появились поклонницы. Женская половина острова, в своем подавляющем большинстве, была на стороне пришлого незнакомца.

Хотя мнение женщин здесь мало кого интересовало. Одна из младших дочерей Брена, муж которой не вернулся из последнего похода, даже посылала к Сане раба с откровенным предложением разделить с ней ложе. Саня вежливо отказался. Нельзя сказать, что он не хотел ее.

(Женщина была молода и красива). Но уже была выбрана своя достаточно жесткая линия поведения — или Дэя или никто. Пряхин просто не мог выказать слабость перед дикарями. Не мог позволить им разуверится в его твердом намерении. И, что самое главное — не мог предать томящуюся в Роще девушку, мысли о которой не переставали преследовать Саню. Чтобы как-то притупить тоску он с головой ушел в работу, полагая, что новое дело отвлечет от тяжких размышлений. И от части оказался прав. Поначалу возведение лодки шло совсем не просто: до сего момента Саня не имел большого опыта в области кораблестроения. Но, нельзя забывать, Александр Пряхин в прошлой жизни был морским Инженером.

Мало того, он действительно являлся искусным Мастером — человеком с умелыми руками и светлой головой, что само по себе уже являлось залогом успеха. Перво-наперво Саня срубил из толстого бревна мощный киль будущего судна. К нему приладил выструганные дубовые балки-шпангоуты, укрепил их продольными жесткостями. Когда каркас лодки приобрел очертания, его следовало обшить доской, которую одному пилить было несподручно.

Благо у Сани имелись добровольные помощники — Рэд сотоварищи постоянно были на подхвате. К тому моменту рыжий рулевой стал настоящим докой в плотницком деле. Еще раньше, по Саниным чертежам, он переделал свою ладью и теперь благодарно помогал Пряхину строить лодку. Буглар же лодку строить не помогал, ибо считал это не барским занятием. Но частенько захаживал на маленькую верфь посмотреть, как зарождается чудное судно. Тут еще к корабелам нежданно присоединился Хорь со своей артелью, и работа закипела с новой силой. Старатели в отличие от моряков Рэда помогали Сане не из альтруистских побуждений. Все дело в том, что по причине дождей реки с ручьями переполнились и вышли из берегов. А в некоторых местах вообще разлились широко. Мыть руду стало просто невозможно. Артельные временно остались без работы, и, как это у них было принято, запили от безделья. Незаметно всю заработанную медь поглотил зеленый змий. И старатели, дабы продержаться до конца сезона дождей, были вынуждены искать новые источники дохода. Так они подрядились помогать Пряхину: у того водились кой-какие скудные средства. Стрикер тоже не остался безучастным наблюдателем. Кузнец снабжал верфь инструментом и металлическими деталями. За свою помощь денег не брал. Зато частенько честил старателей, называя их пьяницами и бездельниками. Горько сетовал, что потерял в лице Сани лучшего помощника. Лодка строилась весьма быстрыми темпами, и уже не оставалось сомнений, что к весне она будет спущена на воду. Саня тешил себя уверенностью, что скоро покинет остров. Вот только куда плыть?

Помнится, Брандт говорил о каких-то мурманах и поморах. Судя по всему, к ним и следует податься. Именно в тех краях должна была быть Санина родина. Хорошо бы еще правильную дорогу узнать в эту далекую страну предков. Саня поделился своими сомнениями с рыжим Рэдом. Тот обещал помочь и однажды привел на верфь небезызвестного Улафа. Оказалось, что Улаф не всегда занимался подпольной продажей самогона. До того как начать спаивать людей, он был знатным мореходом и избороздил немало близлежащих морей. Прознав от Рэда о желании Сани пуститься в дальнее плавание, старик, в коем все еще витал неистребимый дух странствий, решил передать ему свои знания. Улаф пришел не с пустыми руками. С собой он принес кипу берестяных свитков. На них еле проступали сделанные острым предметом эскизы, которые с большой натяжкой можно было назвать географическими картами. Со слов старика Саня почерпнул массу полезной информации. Так выяснилось, что далеко на западе от архипелага арийшей, посреди океана имеется высокая скалистая гряда называемая Поднебесным Барьером. Эта непреступная, взметнувшаяся до заоблачных высей стена протянулась длинной полосой с севера на юг и считалась у дикарей окончанием мира. Подходы к Барьеру изобиловали коварными рифами и подводными камнями.

— Море там не спокойное. Оно рокочет. Оно ревет, как дикий зверь,

— объяснял Улаф, при этом страшно выкатывал глаза из орбит и назидательно грозил крючковатым пальцем. — Огромные водяные воронки готовы поглотить всякого, кто рискнет приблизиться к скалам. И сами подводные боги охраняют Поднебесный Барьер от случайных мореплавателей. Короче говоря, старый моряк очень не рекомендовал в те места соваться и предложил сразу плыть на восток. При этом настоятельно советовал сторониться расположенных там Ядовитых островов и обогнуть их или с севера или с юга. Правда, на юге от Ядовитых островов раскинулось так называемое Мертвое море. Это море было мелким, а потому для мореплавания не пригодным. Но существовал некий глубоководный канал известный далеко не всем. По этому каналу можно было попасть на Материк, где живут враждебно настроенные варвары и злобные мутанты и куда нормально мыслящий человек ни в жизнь не сунется. Таким образом, оставался лишь один путь на восток — в обход Ядовитых островов с севера.