Бен подошел к Джеку Фишеру и остановился около него. Ему все больше нравился этот молодой худощавый капитан зафрахтованного судна.

— У вас наверняка была очень интересная жизнь в эти последние недели.

Джек, довольный, что (для разнообразия) находится среди своих, усмехнулся.

— «Интересная» — это не то слово, мистер Грин. Это было совершенно сверхъестественно, и, правду говоря, я никогда не был так увлечен за всю свою жизнь. Люди эти — хорошие, и они, будьте уверены, знают много такого, что мы и представить себе не можем. Правда все это несколько перепутало мою личную жизнь, но я действительно чувствую себя удостоенным чести участвовать во всем этом.

Бен его понял и согласился. Теперь и они становились частью всего этого. Но какой частью! Это нужно было определить в тот же вечер. Он вернулся к своим приятелям. Пора была начать.

Бен заговорил первым.

— Я хотел бы предварить наш разговор, сказав о своих ощущениях о том, кто мы, где мы… и почему. Если вы не возражаете, я думал об этой речи с того момента, когда мистер Брайт сообщил нам, кем мы стали и кем останемся.

— Я знаю, что мы друзья и очень сблизились за несколько прошедших недель. Я считаю вас, ребята, своими лучшими друзьями — после моей жены, разумеется. Я хочу рассказать вам о моих чувствах… они мои, и я не претендую на то, чтобы говорить за вас или от вашего имени. Просто отнеситесь, пожалуйста, ко мне терпеливо.

— Продолжай, — сказал Джо. Берни и Арт кивнули.

— Я никогда не думал о себе, как о старике — никогда, точнее до тех пор, пока мы не переехали сюда и не оказались отстраненными от дел, от суеты большого города, от ежедневной деятельности, которую мы называем работой. Тогда я стал чувствовать себя старым, более того, я стал себя чувствовать не нужным. Утомленным. Скучающим. Пришелец назвал нас сверхлюдьми. В десять раз больше способностей, чем у остального человечества. Так вот, разрешите мне сказать вам, что у меня всегда было такое ощущение… может не в десять раз лучше, но я, несомненно, знал и знаю, что я способный человек. Но по какой-то причине, которая сейчас особенно кажется странной, мы живем в обществе, которое говорит нам, что старость бесполезна… старость — начало конца… старость не способна внести что-то… старость уродлива. И мы верим этому.

Остальные трое слушали и ощущали гнев Бена как свой собственный.

— Я не могу определить, что я чувствую сейчас, кроме, только, того, что я сейчас более живой, чем я был на протяжении многих лет. Это не только физическое пробуждение. Мы знаем, что это сделала та комната. Нет, это и духовное пробуждение, а это часть меня, которая всегда существовала. Я ни за что не хочу опять потерять это. Я предполагаю, что то, что я пытаюсь высказать, это что к нам прикоснулось что-то особенное… может быть, Бог. Я чувствую себя избранным… единственным… и не хочу разрушить это.

Арт, смотревший в иллюминатор на заходящее солнце, спросил:

— Что ты не хочешь разрушить, Бен?

— Величайшее, важнейшее событие, которое должно произойти на этой земле со времени рождения Христа.

Берни Льюис встал и пошел на корму. Он глубоко задумался. Джо Финли направился к трапу, ведущему на мостик. Он стал медленно взбираться по трапу. Ему тоже хотелось немного побыть одному хоть немного. Слова Бена потрясли их.

Тишина опустилась на корабль. Гул дизелей и плеск воды, выбивающейся из-под носа корабля, в тихих флоридских водах, смешиваясь с криками чаек и пеликанов, создавали фон для раздумий.

Через двадцать минут Джек услышал, как бы позывные друг от друга. Они собрались в каюте.

Первым заговорил Арт Перлман.

— Джек, мы знаем, что у вар есть некоторый навык читать наши мысли. Но вы не настолько развиты в этом, как мы, потому что мы пользовались антаресским оборудованием. Мы хотели бы иметь возможность разговаривать здесь свободно и знать, что вы будете уважать наше желание, чтобы сказанное здесь, осталось между нами.

— Хорошо, конечно. Но они могут читать мои мысли и таким образом узнать кое-что вопреки моему желанию.

— Мы пойдем на этот риск, вы знаете о них то, что нам тоже необходимо знать.

Джек стал себя чувствовать так, будто его мозг является общественной собственностью, принадлежащей антаресцам и этим четырем старым людям. Но еще он себя почувствовал как передаточное звено… связующее устройство… как посредник, и это было приятно.

— Как я себе это представляю, — сказал Берни, — мы ведем переговоры… деловые переговоры.

— Как контракт? — спросил Арт.

— Да, — ответил Берни.

Бен встал.

— Прежде, чем перейти к терминам, надо решить, можем ли мы до конца идти с этими людьми?

Джо Финли поднял руку, как будто был учеником в классе и старался привлечь внимание учителя.

— Что, Джо? — спросил Бен.

— Когда ты говоришь «идти до конца», что именно ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что мистер Брайт поставил перед нами две задачи, и я уверен, подразумевал, что решение их зависит от сотрудничества с ними.

— Я не вижу затруднений в том, чтобы помочь им использовать комнату и сохранять их силу. Мы, конечно, можем это делать, — сказал Арт.

— Ты упускаешь главное, — перебил Берни. — Тот человек Брайт и Командующий Сияющий Белый — Всякий Свет — говорили нам кое-что другое.

— Правильно, — согласился Бен. — Они не думают, что им удастся поднять и привести в действие их армию. «Испорчена» — вот то, что они сказали.

— Повреждены водой, — дополнил Джек.

— Точно, повреждены водой. Поэтому вдобавок к помощи им, мне кажется они говорили, что мы… вся наша четверка… и другие люди такие, как мы… стали бы… или могли бы… стать их армией. — Бен сел.

Джек переключил управление кораблем на автоматическое устройство управление кораблями подсел к четырем мужчинам.

— Черт возьми! Вы хотите сказать, что они намерены отправить вас, ребята, в космос?

— Ты, наконец, понял это, Джек.

— Хотел бы я знать, куда, — заметил Джо. — Хотел бы я знать в какое место. И что бы мы там делали?

Арт Перлман встал, расхаживая взад-вперед.

— Говоря по правде, физически я чувствую себя способным воевать самому с целой армией, но морально… что ж, я слишком стар, чтобы быть солдатом.

— Подождите, минутку, джентльмены, — Джек привлек их внимание. — прошлой ночью я был один с командующим-женщиной, той, которую они зовут «Луч» — та, осматривала вас, парни, пока вы раньше, там в комнате, разговаривали. Как бы то ни было, она немножко рассказала мне о той планете, к которой должна была отправиться армия. Планета называется Пармой Куад Два. Это около Собачьей звезды — той, что мы называем Сириусом, что-то в этом роде. Жители этой планеты технологически находятся далеко впереди и согласились впустить антаресцев в свой мир.

Бен перебил Джека.

— Ты говоришь, для обучения, не для войны?

— Правильно. Эти существа на той планете кристалличны… как скалы, но они живые и питаются энергией ультрафиолетовых лучей. Антаресцы хотят использовать их как космические корабли. Это вне моего понимания, но то, что я постараюсь сказать, это что у этой армии другое — мирное — предназначение.

— Это приятно узнать, — Бен поблагодарил Джека.

— Так ты говоришь, что эта планета около Сириуса? — Арт был на ногах.

— Это не то, что поехать в Детройт.

— Даже не в Беверли Хилл, — сказал Джо.

— И не Диснейленд. Мы говорим о световых годах… о миллионах и миллиардах миль. — Арт был серьезен.

Бен отошел немного назад и оперся о корабельную переборку.

— Мы говорим… «навечно».

Комната осветилась ярко-красным светом. Атмосфера была плотной. Весь антареский экспедиционный экипаж лежал на койках. Светильники были включены на полную мощность. Они молча переговаривались друг с другом. Каждый производил мысли без перерывов. Каждый впитывал ранее полученные мысли в единое целое, пока все это не стало общей мыслью всех.