Вдова успела выстрелить, увернувшись от подушки. Я услышал, как коротко и зло тявкнул ее маленький стальной дружок двадцать второго калибра, и большая стеклянная пепельница, стоявшая на столике, разлетелась вдребезги.

К этому моменту я находился уже за диванчиком. Она выстрелила снова. Пуля пропорола спинку диванчика в каких-нибудь шести дюймах от моей головы.

Так дальше продолжаться не могло. Я знал, что следующим выстрелом она меня достанет. Пот струился по лицу. Я видел, как ее тень, длинная и узкая, медленно движется по ковру в мою сторону. Я ухватился за ножку диванчика и ждал.

Она меня не видела, но знала, где я. Она находилась в каких-нибудь шести футах, когда я оторвал диванчик от пола и обрушил на нее. Он с грохотом упал на пол, не зацепив ее чуть-чуть.

Я лишился единственного прикрытия и теперь стоял с ней лицом к лицу. Эта сволочная сука улыбалась. Достать ее кулаком я не мог даже в прыжке. До выключателя все еще оставалось десять футов, а до лежащего у окна пистолета Хуана — добрых пятнадцать. Мне оставалось сделать последний в жизни вздох, и в этот момент чей-то голос рявкнул из окна:

— Брось оружие, тварь!

Я увидел, как расширились глаза Корнелии. Она мгновенно повернулась к окну, ее рука с пистолетом описала дугу.

Грохот кольта сорок пятого калибра заглушил треск дамского пистолетика. Я понял, что миссис Ван Блейк выстрелила рефлекшрно, потому что увидела вспышку из чужого ствола.

Сила удара пули сорок пятого калибра отбросила ее к стене. Пистолетик вылетел из тонких пальчиков, когда она врезалась узкой спиной в бар. Она умерла еще до того, как ее тело коснулось пушистого ворса ковра.

— Не двигаться! — скомандовал из окна Лэсситер. Он перебросил ногу через подоконник. Дымящийся ствол кольта теперь глядел прямо на меня. Одним рывком он перескочил в комнату, умудрившись не отвести от меня дула ни на миллиметр.

Зверская физиономия расплылась в глумливой ухмылке, как только сержант взглянул на меня.

— Здорово, шпик. Кажется, ты продолжаешь весело проводить время.

Я ничего не ответил. Язык мой высох, как земля в долине Смерти, а колени мелко подрагивали.

Я следил, как он подошел к Корнелии и брезгливо перевернул тело ногой.

— Похоже, там, куда она отправилась, ей уже не получать по чекам, — заметил он и, к моему крайнему облегчению, засунул кольт в кобуру под мышкой. — Иди выпей, шпик. Выглядишь вполне созревшим для принятия дозы.

Я подковылял к бару, налил себе побольше виски и залпом осушил стакан.

— А ты везунчик, шпик, — продолжал Лэсситер, потянувшись за стаканом. Он тоже налил себе чистого виски. Сразу на целую ладонь. — Если бы я не появился в самый щекотливый момент, ты бы сейчас точно забавлялся игрой на арфе в райских кущах.

— Да вы в душе поэт, — подтвердил я, вытирая носовым платком пот с лица. К трупу Корнелии я старался держаться спиной. — С чего это вы решили сюда заглянуть?

Он усмехнулся, обнажив большие белые зубы.

— Как она тебе говорила, я прослушивал твой телефон. Я предполагал, что ты ошиваешься у Бенна. Я так рассуждал: ты беседовал с Брэдли, Брэдли и Бенн работают на пару, у Бенна есть убежище — где же тебе еще быть?

— Весьма тонко, — похвалил я. — Тогда почему вы не сцапали меня у Бенна, если знали, что я там?

— Чего ради? Надеюсь, тебе не втемяшилось в башку, будто я и впрямь считаю, что ты кокнул Хартли? Я, конечно, туп, но не настолько же. Допустим, когда я тебя там прихватил, все выглядело весьма скверно, но с какой стати тебе было нужно его убивать? Я рассудил, что надо просто держаться с тобой рядом. Ты раскроешь дело и избавишь меня от неприятностей. Сам я его раскрыть не мог. Эта стерва была слишком близка с Дунканом, и ее не мог тронуть ни один коп Тампа-Сити.

— Ладно, с этим все. Но вы не дадите уйти Ройсу?

— От нас не уйдешь, — он положил огромную лапу на телефонную трубку. — Управление полиции! — Ожидая ответа, он опорожнил еще один стакан, затем заговорил: — Здесь Лэсситер. Пусть задержат Ройса и живо. Я сейчас подъеду и предъявлю поганцу обвинение.

Он положил трубку, затем, вытащив пачку, предложил мне сигарету.

— Послушай, шпик, ты брал ее на пушку, заявляя, что можешь доказать, будто именно она обтяпала это дельце? — спросил он, когда мы закурили.

— Не брал. Все дело у меня уже подшито. А капитан Крид держит наготове свидетелей.

— Хм, Крид? — ухмыльнулся Лэсситер. — А ты в этом уверен? Ну что ж, великолепная работа. И ты собираешься тиснуть эту историю в своем листке?

— Вы угадываете мои мысли еще до того, как они у меня появляются.

— И тогда, Дункан, до свиданья. Давно я ждал, когда этот хряк встрянет в какое-нибудь дело, от которого не отбрехаться, и вот, пожалуйста. Ты знаешь, как действует наша система? Я тебе расскажу. Вся ответственность ляжет на Дункана. Ему никуда не деться, и он уйдет в отставку. Мэтьюз передвинется на его место, Карсон — на место Мэтьюза, а уж я не премину занять кабинет Карсона. Через полгодика уйдет и Мэтьюз, и тогда боссом стану я.

— Вы забыли Карсона, — напомнил я.

— Ничего подобного, — сержант по-волчьи осклабился. — Я лишь немного похлопочу, и он беспокоить меня уже не будет. — Протянув руку, он похлопал меня по плечу. Если бы я не видел, что ладонь пуста, я бы, пожалуй, подумал, что в ней зажат кирпич. — Иди, шпик, пиши свой рассказ. Не забудь упомянуть, что я спас тебе жизнь, — он обернулся и посмотрел на Корнелию: — Если бы ты только знала, малютка-душегуб, какая перетряска из-за тебя начнется! Если бы ты только знала!

— Значит, вы больше не подозреваете меня в убийстве Хартли? — осведомился я.

— Не будь болваном. Ты свободен, как ветер. — Его лапа на этот раз ухватила мой лацкан. — Я ведь, дружок, проглядел твой журнальчик. Вполне приличное издание. А как насчет моей фотографии на обложке номера с рассказом?

— Вы считаете, что это удачная мысль? — справился я, внимательно изучая поросячью физиономию. При ближайшем рассмотрении это выглядело ужасно. — Ведь наш журнал и дети читают. Они начнут заикаться, а нас что — под суд?

Он легонько меня потряс, так что мои позвонки едва не утратили сцепление друг с другом.

— Чего ты опять такое понес? — прорычал он, нахмурившись.

— Я сказал, что это удачная мысль. Не будете ли вы любезны отпустить мой пиджак?

Он отпихнул меня.

— Ладно, но усвой: я тебя вытащил из передряги и ожидаю кое-чего взамен. Понятно?

— Вы это получите, — улыбнулся я ему. — Обязательно получите.

— Сядь и не путайся под ногами, — он снова потянулся к телефону. — Надо вызвать капитана.

Пока он звонил, я налил себе новую порцию виски.

Я еще не забыл, как он наподдал мне ботинком в день нашей первой встречи. Не думаю, что доказать факт получения Лэсситером денег от Корнелии — сложная задача. Хотя он и застрелил ее, но я не обольщался, что сержант сделал это ради спасения моей жизни. Покойница сказала, что я буду безопаснее мертвым, а Карл, в свою очередь, знал, что то же справедливо и по отношению к ней. Он знал, что она заговорит, как только попадет в суд. Он увидел возможность выпутаться и не упустил своего шанса. Мне было достаточно только шепнуть пару слов капитану Мэтьюзу. Изучение банковского счета Лэсситера прикончит его. Никому не дозволено пинать Чета Слейдена под зад и надеяться, что за подобное удовольствие не воспоследует расплата.

Лэсситер закончил телефонный разговор. Он подошел к тому месту, где покоилось тело Диллона, и начал отрывать доски пола.

— Возьму на себя труд обнаружить труп, дружок, — пояснил он. — Я сам расскажу всю историю, а ты сиди тихо и не встревай. Твое дело — со мной сотрудничать. Поддакивай, только когда разрешу.

— Конечно, командир, — ответил я. — Как скажете.

Поросячьи глазки ощупали меня.

— И не выкидывай никаких штучек, а то пожалеешь.

— Все нормально, сержант.

Я закурил. Возможно, будет безопаснее намекнуть обо всем Мэтьюзу после моего возвращения в Нью-Йорк. Я решил, что именно так и надо сделать. В ожидании Мэтьюза я начал выстраивать историю в таком виде, в каком буду диктовать Берни.