Степан засмеялся:
— Коля, ври, да не завирайся! Ведь я рассказал Галочке, что отдал ампулу Антону Владимировичу!
— Ну, вот: ты слышишь, Галочка?! Я говорил, что Степан будет возражать? Он, действительно, отдал ампулу в наш институт, но каку-у-ю ампулу?! — Коля сделал эффектную паузу и подмигнул Степану. — Ампулу с окрашенной водой! Он и не догадывался, что оставил настоящую ампулу на столе у майора Кривцова, в госпитале, находившемся за сотни километров отсюда… Там, в госпитале, и началась та удивительная история с антивирусом, которую я тебе, Галочка, обещал рассказать.
Готовясь к длинному рассказу, Коля отхлебнул давно остывшего чая и удобнее устроился на диване.
— Так вот. У майора Кривцова был лаборант, Вася Карболкин. Никто, хоть плачь, не хотел называть его Василием Ивановичем. Но дело, конечно, не в этом. Уезжая в Москву, майор Кривцов приказал Карболкину исследовать воду из госпитального колодца, — почему-то эта вода стала розовой. "Ампула с водой, — говорит, — у меня в кабинете"… И кто бы мог подумать, что Степан второпях перепутает ампулы?! Мой невнимательный друг сунул себе в карман ампулу с розовой водой, а ту, в которой был антивирус, оставил на столе… После отъезда Кривцова и Степана Карболкин зашел в кабинет, нашел ампулу и капельку розовой жидкости из нее — под микроскоп. Смотрит, смотрит… Ни единого микроба! "Что за дьявольщина? — думает. — Пусть в колодце вода чистая, но ведь хоть один микроб должен быть?". Но нет, куда там! Жидкость чистая, никаких тебе микробов, даже мертвых, нет… "Ага, — размышляет Вася, — вода долго была в ампуле, микробы подохли. Однако их зародыши, вероятно, целы. Подожду дня два — сколько тех микробов появится — не счесть!..". Пришел через два дня — и за голову взялся: "Да что же это я наделал?! Да ведь я оставил ампулу открытой! Да туда же попало столько посторонних микробов, что, наверное, кишмя-кишит!.." Вздохнул горько — достанется теперь от майора! Хотел уже вылить воду из той ампулы и новой из колодца набрать, но захотелось ему посмотреть, сколько и какие именно микробы развелись. Взглянул в микроскоп — чисто! Трет бедный Вася глаза: слепнуть начал, что ли? Так нет! В чем же дело? И задумался тогда Вася Карболкин крепко. В спирте — и то микробы заводятся. Есть микробы, живущие в кислоте. Но что же это за вода, что убивает всех микробов? Нет ли в ней каких-либо чудесных лечебных солей? Подумал так Вася и решил провести эксперимент. Взял препарат "бациллы бревис", посмотрел под микроскопом — шевелятся этакие громадные микробища. Он тогда, не долго думая, — кап туда водицы из ампулы! Смотрит и глазам своим не верит: только что были бациллы, а теперь — как корова языком слизала!
В один миг жидкость стала чистой… Берет тогда Вася из другой ампулы страшных холерных вибрионов. Не успел и оглянуться — съела водичка и этих. Взял микроба чумы — то же самое… Как ударит тут Вася шапкой о пол, как закричит: "Ура!" — даже госпитальный повар прибежал узнать, что случилось. А Вася танцует, хохочет и кричит: "Ты Знаешь, повар, что я открыл? Ты ничего не знаешь! Что у тебя сегодня на полдник? Кофе? К черту кофе! Пейте холодную воду из колодца, что в саду! Кружками! Кувшинами! Ведрами! Холодная вода из колодца, что в саду, — залог здоровья!.." А повар смотрит на Васю, глазами хлопает: тронулся, не иначе как тронулся парень! То даже руки не позволял мыть холодной водой, а теперь призывает пить ведрами! Постоял, постоял повар, да и ушел восвояси. А Вася решил экспериментировать далее…
Колька не выдержал и захохотал. Степан тоже улыбался: он понял, что его друг в занимательной форме хочет рассказать Галочке, что случилось бы, если бы действительно исчезли все микробы на земле.
— Коля, а почему вода в колодце была розовой? — Девочка воспринимала рассказ с полным доверием.
Коля на мгновение задумался, а затем пренебрежительно махнул рукой:
— Очень просто. Кто-то невзначай уронил туда пакетик с калий-перманганатом. Прекрасное дезинфицирующее вещество, и в малых дозах даже полезно… Но обо всем этом Вася узнал позже, когда выпил десять ведер воды из того колодца.
— Ну, продолжай, продолжай, Коля! — Степан заинтересованно наблюдал за другом. Ну и ловкий парень: всегда умеет выкрутиться!
— Да, так я вам забыл рассказать, что Вася Карболкин был во всех отношениях парень, хоть куда, но имел очень неприятную болезнь — хронический насморк. И мучился Вася ужасно! Да и действительно, представьте себе: носит он в карманах минимум три носовых платка, по квадратному метру каждый, и все постоянно мокрые. Ну, а кроме того, разговаривает с девушкой, например, и вдруг — апчхи! апчхи! Ясно, неприятная вещь. А самое главное — никакие лекарства не помогают. Вот и решил Вася испробовать эту чудесную розовую воду. Втянул в ноздри по капельке, посопел-посопел носом… и что бы вы думали? — Как рукой сняло! Ходит Вася веселый, цветы свободно нюхает, дышать легко, носовые платки выбросил и над насморком издевается: "Ага, проклятая болезнь, вот мы тебя уничтожим!" Ходит по улицам с той ампулой и сует каждому под нос: "Понюхай, если заложило!". А было это, как уже говорил Степан, ранней весной, так что пациентов у Васи оказалось немало. И не знал бедный Вася, что наделал он невообразимой беды: в той местности вспыхнула страшная эпидемия "антивирусоза"…
— Почему же страшная? — Галина пожала плечами. — Ведь когда исчезают микробы, то исчезают и болезни?
— Да слушай же, слушай! На следующий день весь инфекционный отдел госпиталя взбунтовался: "Выписывайте нас, мы уже выздоровели! Сколько можно пить всяких порошков и микстур?!.." Врачи за голову хватаются — творится что-то неслыханное: вчера лежал человек с температурой сорок, а сегодня — выписывай?! Нет, знаем эти фокусы: во время войны, бывало, как только больной чуть-чуть оправится — сразу же по термометру пальцем тук-тук — и пожалуйста: тридцать шесть и шесть! Нет, товарищ, раз ты болен, так лежи себе спокойно, бери пример с раненых!
Коля умолк на минутку, посмотрел на Галину и таинственно зашептал:
— А на третий день взбунтовались и бывшие раненые. Кричат: "Где у меня рана? Была, да зажила!" Даже тяжелые гнойные раны — и те позатянулись. Ясно — микробов же нет! А Вася Карболкин ходит, гордо выпятив грудь, и приговаривает: "Пейте холодную воду из госпитального колодца!" Любо ему, приятно, что сделал такое чудесное открытие!
Но вскоре начали происходить необъяснимые и очень неприятные вещи. Прежде всего, в, магазинах исчез хлеб. Продавцы говорят: "Что-то случилось на хлебозаводе. Покупайте муку". Купил Вася, понес квартирной хозяйке: "Испеките!" Хозяйка и туда и сюда — и на дрожжах, и на хмелю — не всходит тесто, и все! Не знает женщина, что дрожжи — это микроскопические грибки и что антивирус давно поубивал их. Ну, кое-как состряпала коржи на соде. Хотела угостить квартиранта сметаной, пошла в клетушку, а там не сметана, — молоко. Заглянула на печь, — там кувшин на отстой был поставлен, — так свежайшее молоко, словно только что из доенки. Невдомек, ясно, женщине, что молоко створаживают молочнокислые бактерии, которых теперь ни за какие деньги не найти.
А вскоре в магазинах исчез сыр. Пива — хоть не ищи. Остановились спиртовые заводы — нет брожения, погибли микробы. В скорости остановились заводы синтетического каучука и пластмасс, — сырье у них — спирт… Но все это было еще нестрашно: можно, в конце концов, есть пресный хлеб, обходиться без сыра и без пива, изготовлять каучук и пластмассы из каменного угля. То, что еда стала менее вкусной, тоже можно терпеть. Но когда началась посевная кампания — вот тогда-то всем стало страшно…
Галина широко раскрытыми глазами смотрела на Колю. Мир микробов возникал перед ней в совершенно новом, необычном свете. Она с детства привыкла видеть в микроорганизмах лишь врагов человека.
— Да, всем стало страшно! — Карпов передернул плечами, словно у него по спине пробежал мороз. — Влаги в земле было вполне достаточно, однако не истлел ни один листочек, ни одна соломинка, ни единый корешок. Не было микробов, тщательно уничтожавших каждую органическую частичку, превращая ее в соли, которыми только и питаются растения. Правда, можно было использовать минеральные удобрения, но тогда необходимо дать их каждому деревцу, каждой травинке. Этого сделать невозможно, и вскоре начали погибать луга и леса, начали высыхать реки. Стало меньше влаги. Началась засуха… — Галина подскочила в кресле.
