— И я сделать карту миров рождения разных групп. И другие карты, кривые зависимостей, частотные кривые, корреляционные поля и другое. Билли — хороший работник. Но они говорить не ничего. Гляди.

Мéарана увидела голокарту Периферии, в углу которой располагалось пояснение:

Меграном на голокарте горел ярко-красным. Абалон, Старый Сакен и несколько миров Цинтианского скопления были окрашены в оранжевый цвет; Ди Больд и Мир Фрисинга — в желтоватый, а Венешанхай и пара разбросанных миров — в синий.

— Что это значить, госпожа арфистка? — допытывался Билли. — Билли, он понимать смысл данных, но не понимать смысл смысла.

Мéарана засмеялась, но подумала, что так оно и есть. В чипе была зашифрована карта, но что она означала? Она прошлась по другим группам: Кадрина, Кхиадди, Гида… Женские имена в алфавитном порядке, но не по галактическому алфавиту, а по традиционной письменности некоторых Старых Планет. Большинство отображали «центральный локус» в пределах Старых Планет, затемняя другие миры. На некоторых была пометка: «происхождение перед Чисткой».

Мéарана вспомнила, что Софвари занимался генеалогией. Она пристально изучила карту.

— Это значит, что семь тысяч двести лет назад некая женщина, по имени Таруна… А откуда он мог узнать ее имя? Верно. Женщина, под кодовым именем Таруна, жила где-то рядом с Разломом, а ее потомки перебрались на Старый Сакен и несколько других миров, вероятно, во время Чистки, а оттуда позднейшие потомки эмигрировали и расселились на других мирах. Цветные коды, похоже, указывают на то, где могучие кондриане Таруны встречаются чаще всего.

На лице Билли появилось удивление.

— Но… какая разница?

Мéаране пришло на ум сравнение с каплей краски, расползающейся по воде в стакане.

— Думаю, карта показывает схему эмиграции и заселения.

— Мы знать это пока. Старые Планеты, заселиться одни, потом люди идти в другие места.

— Билли, когда они «идти», то иногда обнаруживают в других мирах людей. Откуда они там взялись?

Слуга умолк, и Мéарана добавила:

— Гляди… Видишь здесь Луммилу? Ее — какой там был еще термин? «Маленькие формы нитей». Ее маленькие формы нитей насчитывают восемь тысяч сто лет, а это значит, что она жила до Чистки. Но где большая часть ее потомков? На Венепшнхае, других мирах Йеньйеня, на Новом Ченнаи, Боярышниковой Розе и Агадаре. Так что предтечи забросили нас не только на Старые Планеты. Но Старые Планеты первыми восстановили звездное скольжение и начали Воссоединение.

— О’кей, госпожа. Но почему дао хетты очистить Старую Терру и рассеять бедных терри по Разлому?

— Так все считают, но… Забудь.

Она скопировала файлы в собственное устройство. Она не знала, почему матери они показались интересными. Любопытно, от которой из «матерей кланов» произошла она сама.

Билли колебался, переминаясь с ноги на ногу.

— Да, Билли, что-нибудь еще?

— Я тинтинг… Что вы сказать, я думаю… может, этот чип таить подсказку. Билли не знать, что именно, но, может, вы увидеть в нем подсказку? Может, сказать, куда уйти мама-мери?

Мéарана вздохнула, свернула проектор и протянула Билли отключенный комп.

— Может, Грейстроку удастся выяснить.

Билли все еще оставался на месте.

— Билли не говорить плохого о тебе. Но что думать твоя мама, если Грейстрок найти ее, а не ее пикни-мери? Что она сказать?

Мéарана поджала губы и резко выпрямилась.

— Ты смеешься надо мной? Ты будешь учить меня моему долгу?

Слуга склонил голову.

— Госпожа арфистка. Кто знает долг лучше, чем Билли Чинс?

— Сахб Донован ждет корабль до Алабастера, и тебе придется лететь с ним. Ты думаешь, я буду шерстить Лафронтеру и пойду в Глушь в одиночку?

Билли собрал вещи и встал по стойке смирно, тыльной стороной руки коснувшись лба.

— Нет, мемсаиб! Билли Чинс идти с тобой! Лучше идти с этим-человеком, чем с Донованом.

Его заявление настолько удивило арфистку, что она медленно осела в кресло, отчего-то тронутая предложением коротышки.

— Я думала, что Донован владеет твоей жизнью и, если ты бросишь его, тебе придется покончить самоубийством.

Билли пожал плечами:

— Атангку — сильно сложная традиция. Ты думать, мама-мери уйти в Глушь, так?

— Да, я думаю, она отправилась в Глушь.

— И если мы следовать, то умереть в том месте?

— Вполне вероятно.

Билли развел руками.

— Тогда традиция выполнена.

Мéарана засмеялась, но смех ее был грустным, как голтрэй. Она положила руку на плечо Билли.

— Донован правда поколотит тебя?

Билли снова понурил голову.

— Нельзя говорить будмаш о хозяине. Билли пытать терпение не раз.

— Это не извинение. Я поговорю с ним насчет тебя.

— Нет-нет, госпожа арфистка. Большой дхик. Много-сильно проблем. Молчание лучше.

Он с поклоном вышел из комнаты, сжимая под мышкой комп.

— Донован, — сказал он у порога, — он взять деньги у Них, чтобы бросить охоту за матерью госпожи. Я не служить таким людям. Куда идти ты, туда идти я.

И он мягко прикрыл дверь.

Мéарана в потрясении присела к столу. Невозможно! Билли точно ошибся! Если Донован бросил поиск из-за того, что он безнадежен, или потому, что решил, будто ничем не может помочь, — эти мотивы она еще могла принять. Но то, что он сделал это ради денег, казалось за гранью возможного даже для расчетливой натуры Донована.

Значило ли это, что он не тот человек, за кого она его принимала? Нет, это могло значить только то, что Билли ошибочно понял невзначай оброненные им слова. Вероятно, он вслух высказал какую-то часть внутреннего спора, ибо она не сомневалась, что среди осколков его разума отыскались прочные и острые куски.

Она собралась выключить планшет, но вспомнила, что файл еще открыт. Полная версия «Дней Содружества», которую прислал Ханг. Стоит передать Доновану копию утром, хотя прямо сейчас она не испытывала к нему особо дружеских чувств. Из любопытства она нашла содержание и увидела, что оно едва ли не в три раза длиннее, чем в той книге, которую она уже прочла. Неудивительно, почему на Ладелторпе вышло сокращенное издание! Арфистка уже задумала цикл песен, основанных на рассказах, но сейчас поняла, что он рискует превратиться в большую оперу!

И тут, почти в самом конце, она увидела главу: «Флот Сокровищ». После этого спать Мéарана уже не ложилась.

Их номер представлял собой ничем не украшенную комнату, в соответствии с эстетическими нормами О’Хары. Стены были голыми, за исключением единственного рисунка: оранжевого круга на белом фоне. И только на столе стоял декоративный фонтанчик: тонкая струйка воды с журчанием лилась в маленькую чашу с камушками и дальше, в рециркулятор. Там же росло небольшое деревце, размером с ладонь Донована. Повсюду хром, черная краска и приглушенные цвета. По сравнению с массивным темным декором Танцующей Дамы, пестрыми вычурностями Верховной Тары и бессистемным эклектизмом Арфалуна комната излучала безмятежность и покой.

Что как раз и требовалось, ибо человек со шрамами нервничал. Редко болтавший за завтраком, он стал раздражительным, когда его планы почему-то пошли наперекосяк, хотя он ожидал этого. Такова природа планов. Но Донован считал, что помехи будут хотя бы объяснимыми.

— Как это — ты желаешь продолжить? — спросил он.

Арфистка, как обычно по утрам, пила черный кафф, известный здесь как кохии.

— Отважный Ход не так далеко отсюда через Большой перекресток, — сказала она. — Там была ее следующая остановка, а ты и так не сможешь спуститься на поверхность. Так что какая тебе разница?

— Мне никакой разницы нет. Просто это глупо — а я не думал, что ты глупая. Кроме того, он за пределами действия Круга. Что, если ты попадешь в беду? Что я скажу Зорбе?