— Думаешь, они пристанут к нам? В смысле, мы просто туристы, не переселенцы или…

— Или лоси? Боюсь, мисси, я он и есть.

— Но ты не…

— Не выгляжу как терранин? Не думаю, что для них это будет иметь значение. Они недолюбливают всех кофферов и гуллов, а не просто переселенцев и не просто терран. Они даже ненавидят остатки своей куддл-донгской аристократии, а сколько они прожили здесь!

— Но я арфистка!

— Возможно, они поинтересуется у тебя насчет этого, прежде чем изобьют нас.

Мéарана глубоко вдохнула и выдохнула.

— Может, это просто толпа молодежи, бездельничающей на углу улицы.

— Звучит безобидно… и мы можем судить о них несправедливо. Но парни, бездельничающие на углу улицы посреди ночи, не внушают доверия. — Он подтолкнул ее. — После ступеней поверни направо, потом иди к следующей улице слева. Улочки здесь запутанные, но я успел сориентироваться, и мы сможем обойти их. Пошли. Пока нас не заметили.

Арфистка и человек со шрамами поспешно спустились и свернули на следующую улицу, удаляясь от отеля. Но прежде чем они достигли проулка Тчилбеббера, как гласил указатель, со стороны перекрестка послышался окрик, быстрый топот, а следом — грохот множества ног. Донован оглянулся. К ним по Прибрежному шоссе мчался мужчина в развевающемся пыльнике. Юные ‘луны неслись за ним. Он коснулся руки Мéараны.

— Они не за нами, — сказал он.

Впрочем, они все равно нырнули за угол. Толпы, даже небольшие толпы, при встречах с вероятными жертвами любили расширять горизонты.

«БЕГИ!!!» — заорал Внутренний Ребенок.

— Торопись, — сказал арфистке человек со шрамами. — Но бежать не нужно.

— Этот бедняга! — крикнула Мéарана.

— Он направляется к пляжной полосе. Мы подождем в переулке, пока они пройдут, и вернемся к отелю.

— Разве не нужно ему помочь?

— Двое против двадцати? Трое, если бедолага остановится и поможет нам. Скорее всего, он побежит дальше, когда мы отвлечем на себя толпу. Я бы так и поступил.

— Нет, позовем полицию!

— Мéарана, это Арфалун. Полиция тут приходит под утро и подсчитывает тела… Тихо, вот и они… Черт, будь прокляты боги!

Божества, которых он проклял, не выполнили своих обязанностей, ибо бегущий человек свернул и забежал в проулок Тчилбеббера с толпой ‘лунов на хвосте.

— Убираемся отсюда, — начал говорить Донован, но бегущий человек с разбегу навалился на него.

— Прошу, прошу, ты-друг. Ты помочь бедному терри! Будмаш друзья гнать его просто так! Ай! — Он спрятался за Донованом.

Преследователи остановились, заметив арфистку, человека со шрамами и их жертву позади него.

— Натуральный лось, — произнес один. — Прячется за шонером и белой юбочкой.

— Проваливайте, кофферы, — добавил второй. — Шоран, научим этот терранский мусор манерам.

— Слышал, валад, — произнес третий.

Вокруг него хором рассмеялись подельники.

— Эта госпожа — арфистка, оллам, — заговорил Донован. — Эр иу ше? Вы не тронете ее.

Первый говоривший, которого Донован принял за главаря, сказал:

— Шоран, нам все равно на бинтов кофферов, шаунир. Просто валите, чтобы мы научили этого пса уступать нам дорогу, как хороший маленький лось.

Донован повернулся к Мéаране.

— Тебе лучше идти к отелю.

— Донован?.. — неуверенно произнесла она.

Но в душе у нее неуверенности не было. Она знала, что он собирается делать.

— Мне жаль.

Она повела плечом и почувствовала, как в руку, незаметно для толпы, упал нож. Арфистка очистила разум от всего, кроме уроков матери. Похоже, скоро она узнает, хорошо ли усвоила их. Но против двадцати?

— Валите!

— Нет, нет, прошу, — закричал сзади терранин. — Большой дхик! Ты-человек спасать меня!

Донован резко развернулся и, схватив его за воротник, вздернул на ноги.

— Я не стану спасать человека на коленях, — прорычал он.

Главарь банды ухмыльнулся и шагнул вперед.

— Хаза мунтаз! Дальше мы сами.

Донован повернулся к нему и поклонился, сложив руки перед грудью.

— Ах, нет, сахб. Он-человек на дать дакутам его. Хатт, хатт, вы, чангары. Вы, чумары!

Главарь банды замер от неожиданности. Затем его лицо расплылось в еще более широкой ухмылке.

— Ей, парни, шоран дал нам два билета! А ты, шавнира, уже одной ногой в борделе.

— Обычно я играю медиатором, — сказала арфистка, подавшись чуть вперед и балансируя на пятках.

Она взяла кинжал обратным хватом, готовая колоть или резать.

— Но я могу подергать струны твоего сердца другим способом.

Губы человека со шрамами зашевелились. Донован вздохнул и достал из кармана шокер.

— Фудир, мы согласны?

— Другого выхода нет.

— Вставай, Силач.

Силач не любил трепаться. Он ударил без предупреждения, ткнув главаря шокером так, что тот, дергаясь, рухнул на плитку. Одновременно он ударил собранными пальцами левой руки в грудину его приятеля, и тот сложился пополам. Мéарана, выгнувшись, словно кошка, махнула ножом, и парень напротив нее отпрыгнул назад. Другой терранин захныкал.

«Минус двое, — подумал Силач, — еще восемнадцать». Мéарана может порезать двоих, если пересилит себя. Но они не победят, даже если другой терранин, дрожащий сзади, поможет. Силач увидел в толпе дубинки и по меньшей мере одну пневматическую винтовку. Будет весело. Он ударил шокером второго парня, но у того лишь онемела левая сторона тела.

Прогремел выстрел. Силач дернулся, но, не ощутив боли, в панике обернулся к Мéаране. Нет! Только не она! Но арфистка тоже не была ранена. Толпа ’лунов замерла. Пришдад-ские ’луны привыкли к насилию, но лишь немногим приходилось ощутить его на себе.

Из темного проулка слева прогремел голос:

— Бросайте оружие! Вы окружены!

А затем, справа, другой голос:

— Люди на местах, капитан!

’Луны вглядывались в безликие ряды закрытых магазинов и домов по обе стороны переулка, но видели только смутные тени.

— Кофферы-копы?

— Чертов переселенческий режим!..

— Откуда они взялись?

Кто-то в гуще толпы не выдержал:

— Валим отсюда!

И банда кинулась наутек из проулка Тчилбеббера к Прибрежному шоссе.

Терранин повалился на колени и стал целовать пальцы и край куртки Донована, называя его спасителем и призывая ему на голову благословение богов. Силач чуть было не пнул его, но Донован и Фудир вовремя остановили его.

«Ага, — горько бросил Силач, — „Силач, спаси нас“, когда нужно что-то сделать, но „Силач, фу“, как только барабаны перестают бить».

Он передал контроль прежде, чем Донован или Фудир успели отнять его, и человек со шрамами пошатнулся. Мéарана и другой терранин поддержали его, схватив под руки.

— Почти успели, — сказал Грейстрок, отряхнув руки и отбросив дубинку, которую забрал у одного из банды.

— Они ушли, ку, — сказал О’Кэрролл, шагнув из теней справа. — Я проследил за ними до угла, а они все бежали. Как сам’чувствие, Фудир?

Грейстрок подошел к Доновану.

— Это была глупая затея, Донован. Мéаране могли навредить! Кто заставил тебя полезть на толпу линчевателей?

Другой терранин вернул Доновану шокер и стал отряхивать и приглаживать его одежду. Человек со шрамами отмахнулся.

— Назовем это нелюбовью к линчевателям, — сказал он Гончему. — В особенности терран.

— Этот-человек большой арул, — сказал терранин Грейстроку. — Спасать бедного Билли Чинса от акамиям. От бесчестия и унижения. Он — благословенный свет, благой. Моя атангку его. Всегда его хитмугар.

Донован застонал.

— Атангку? Вот как все будет? Вечный лось, ты?

Грейстрок непонимающе нахмурился и обернулся к Мéаране.

— Будет лучше, если с планеты ты улетишь вместе с нами.

— Мы с радостью возьмем тебя с собой, — сказал Хью.

— Ты следуешь по пути бан Бриджит, — произнес Гончий. — Отсюда она отправилась на… — он щелчком открыл карманный накопитель, — на Танцующую Даму. Тебе повезло.

— Как обычно, — заметил Донован, — но вопрос в том, к добру это или к худу.