Лаки рассмеялась:

— Приезжай, Вин. Мы обязательно с тобой поговорим, только не сразу, а чуть попозже, о’кей?

— О’кей, — сказала Винес, потом после долгого молчания добавила: — Мне… Я вдруг подумала, что мне будет очень трудно оставаться сегодня вечером одной, понимаешь?

— Конечно, понимаю.

Они попрощались, и Винес первая дала отбой. Она чувствовала себя словно сопливая тринадцатилетняя девчонка, которая только что рассталась со своим парнем. Ну почему, почему она позволила себе влюбиться в Билли? Они были вместе меньше года, но он уже начал от нее отдаляться — Винес чувствовала это и буквально сходила с ума.

«Да пошел он! — подумала она, пытаясь взять себя в руки. — Ведь я — Винес Мария, суперзвезда. Я не сломаюсь и не буду клянчить, как бы больно мне ни было».

— Вот клево-то! — воскликнул Билли. В футболке и трусах он устроился на диване перед новеньким широкоэкранным телевизором с пакетом попкорна в одной руке и запустив другую в трусы. — Просто отлично!

— А что я тебе говорил? — отозвался Кевин. — Ты можешь напиться, можешь ковырять в носу, можешь переключать каналы и вообще делать все, что захочется. И никакая баба тебе ни слова не скажет!

— Нет, правда клево, — повторил Билли. — Я даже не представлял себе, как приятно бывает время от времени немного… отдохнуть.

— Конечно, это приятно, ведь мы с тобой не какие-нибудь трехнутые женатики. Кстати… — Кевин выдержал небольшую паузу, потом продолжил: — Кстати, если тебе захочется покувыркаться с девчонками, ты мне скажи. У меня есть один номерок — я позвоню, и сюда сразу приедут две цыпочки, которые без вопросов сделают все, что ты пожелаешь.

— Они что, шлюхи?

— Не шлюхи, а просто высокооплачиваемые юные леди, — поправил Кевин.

Билли немного поколебался, потом тряхнул головой.

— Нет, мне не нравится платить за секс. Это не в моих правилах.

— Я знаю, да и другие тоже: такой мужчина, как ты, и не должен платить за секс. Просто иногда так удобнее. Девки приходят, делают свое дело и уходят. Никаких претензий, никаких разборок.

— Послушай, Кев, то, что сегодня я взял что-то вроде отгула, вовсе не означает, что у нас с Винес все кончено, — сказал Билли, предостерегающе подняв палец. — Напротив, между нами все очень серьезно.

— Я все отлично понимаю, Билл, — заверил его Кевин. — Просто иногда бывает очень приятно трахнуть девчонку, которой ты заплатил.

— Спасибо, но я никогда не одобрял походы «налево».

Кевин пожал плечами.

— Как хочешь. Кто я такой, чтобы настаивать, хотя… Говорят ведь — хороший «левак» укрепляет брак.

При этих словах Кевина перед мысленным взором Билли возникла девица, которую он снял в «Тауэр Рекордз». Мисс Разбитая-Задняя-Габаритка… На мгновение он даже почувствовал угрызения совести, но тут же с облегчением подумал, что об этом случае никто не знает, а сам он никому рассказывать о нем не собирался. Вчерашнее приключение было ошибкой, следствием кратковременного умопомешательства, которое — он был уверен — больше не повторится.

И, успокоив таким образом свою совесть, Билли отправил в рот горсть попкорна и стал с увлечением следить за игрой.

Винес любила водить машину, особенно когда была уверена, что за ней не увяжутся многочисленные папарацци, установившие у ворот ее особняка круглосуточное дежурство. Несколько месяцев назад ей в голову пришел один план, который она и осуществила благодаря любезности соседа, подсевшего на «колеса» музыкального продюсера, который позволил ей прорыть короткий подземный тоннель до своего гаража, в котором Винес с некоторых пор держала темно-синий «фаэтон» с тонированными стеклами. Теперь каждый раз, когда ей не хотелось иметь дело с назойливыми искателями сенсаций, она спускалась в тоннель и, сев в машину, проносилась мимо одураченных журналистов, которые даже не догадывались, как их провели.

Сегодня Винес тоже воспользовалась тайным ходом. Заводя двигатель своей неброской, но очень дорогой машины, она испытала приступ злорадства. Будь прокляты эти шакалы-папарацци, подумала она. Разумеется, это была их работа, но кто просил их торчать у ее ворот круглые сутки семь дней в неделю? Особенно злило ее внимание прессы в те дни, когда с ней была Шейна, а бесцеремонные фотографы совали свои камеры прямо девочке в лицо.

Ее бывшему мужу было, однако, наплевать на папарацци. Он ничуть не возражал, когда они фотографировали его вместе с очаровательной, рано развившейся девочкой. «Пипл энд аз» неоднократно публиковал снимки, на которых Купер и Шейна собирали ракушки на пляже в Малибу, ели мороженое на Родео-драйв, сидели рядом на трибунах на матче «Лейкерз». Кроме того, в последнее время в подобных «семейных» выходах на публику все чаще принимала участие Менди — очередная юная подружка Купа. Менди едва исполнилось девятнадцать, но она мечтала о карьере поп-дивы, актрисы или модели и старалась как можно чаще «светиться» на страницах печатных изданий, не брезгуя самыми низкопробными. Винес очень не хотела, чтобы ее дочь общалась с этой девкой, но Купер не желал прислушиваться к возражениям своей бывшей.

«Шейне не стоит слишком часто попадать в объективы, — говорила ему Винес, стараясь лишний раз не упоминать о Менди. — Чрезмерное внимание прессы может ей навредить».

«Посмотри лучше на себя, — возражал Купер. — Ведь это ты у нас настоящая королева «желтой прессы» — ты и этот твой жеребец Билли, которого ты всюду таскаешь с собой. Скажи честно, ты уже трахалась с ним, когда мы были вместе?»

«Нет, Купер, это ты изменял мне, а не я тебе. Или ты уже забыл?..»

Чаще всего подобные разговоры заканчивались ожесточенной перебранкой и взаимными упреками, чего Винес как раз не хотела. Ей казалось — Шейна не должна видеть, как ссорятся ее разведенные родители.

К счастью, сейчас ее дочь была в относительной безопасности — в летнем лагере и, если верить ее мейлам и телефонным звонкам, прекрасно проводила время.

— Дьявол! — выругался Билли.

— Что такое?.. — лениво отозвался Кевин.

— Похоже, у меня проблемы.

Кевин рыгнул и бодро прошествовал в кухню, чтобы достать из холодильника еще пива. Билли, скатившись с диванчика, потащился за ним.

— Ты что, меня совсем не слушаешь? — сварливо сказал он, яростно почесывая в трусах. — Тебе полагается меня слушать, за это я тебе и плачу?

— Я тебя внимательно слушаю, — ответил Кевин, откупоривая бутылку импортного «Карлсберга». — Ты сказал — у тебя проблемы. Какие?

— Можно подумать, тебя это волнует! — огрызнулся Билли.

Прежде чем повернуться к своему лучшему другу и работодателю, Кевин сделал большой глоток пива из горлышка.

— Давай выкладывай. Что у тебя стряслось?

— Мне кажется, — сказал Билли, продолжая чесаться, — мне кажется, у меня эти… площицы.

— Что-что? — переспросил Кевин, делая удивленное лицо.

— Лобковые вши, вот что! — выпалил Билли.

— Ты, наверное, шутишь? — переспросила Макс, во все глаза глядя на Туза.

— А ты как думаешь? — лукаво усмехнулся он в ответ.

— Думаю, ты меня разыгрываешь, — ответила она, делая вид, что нисколько не удивилась.

— Почему ты так решила? — спросил Туз и прищурился.

— Потому что, если бы ты действительно собирался обчистить банк, — выпалила Макс, — ты бы не стал рассказывать об этом первому встречному.

— А почему, собственно, не стал бы?.. — Туз пожал плечами. — Разве ты что-то сможешь сделать?

— Я могу пойти в полицию, — с вызовом ответила Макс.

— И что бы ты там сказала? — проговорил Туз насмешливо.

— Я бы сказала, что… — Макс не договорила, сообразив, что, если она пойдет в полицию и скажет, дескать, какой-то незнакомый парень только что признался ей в своем намерении ограбить банк, легавые, скорее всего, сочтут ее сумасшедшей. Кроме того, зачем ей, собственно, идти в полицию? То, что собирался или не собирался сделать Туз, ее никак не касалось.