Он был растерян и напуган. На него вдруг свалилась безмерная власть. И он пребывал в ошеломлении. Более всего хотелось ему скрыться, запереться в надёжном убежище. Там, где не смогут достать эти оголтелые террористы. Отсидеться, прийти в себя и понять, как жить дальше, с чего начать.

Наконец он разлепил уста и сказал министру двора графу Адлербергу:

   — Граф, распорядитесь... — указал глазами на обрубок, бывший некогда императором Александром II, его отцом.

Сергей Петрович Боткин и его коллеги, врачи придворного ведомства, столпившись, ждали, пока тело унесут, чтобы последовать за ним. Им предстояло составить акт о кончине императора, затем осуществить бальзамирование. Церемониал похорон состоится на сороковой день после кончины императора. Он будет погребён в Петропавловском соборе, рядом со своей супругой Марией Александровной, пережив её менее, чем на год. Такова жизнь...

Новый Александр испытал облегчение. К нему мало-помалу возвращалось самообладание. Он сказал Лорису:

   — Граф, распоряжайтесь, — почти то же, что и Адлербергу. Слов у него было мало, да и казались они ему в эти минуты лишними и неуместными. — Я отправляюсь в Гатчину, и всё, что сочтёте важным, присылайте туда.

Гатчина была надёжной крепостью. Она оборонит.

Первым нашёл его там Победоносцев. Наставник писал: «Не могу успокоиться от страшного потрясения... Думая о Вас в эти минуты, на кровавом пороге, через который Богу угодно провести Вас в новую судьбу Вашу, вся душа моя трепещет за Вас — страхом неведомого грядущего на Вас и на Россию, страхом великого несказанного бремени, которое на Вас ложится. Любя Вас, как человека, хотелось бы, как человека, спасти Вас от тяготы в привольную жизнь; но на это нет силы человеческой, ибо так благоволил Бог. Его была святая воля, чтобы Вы для этой судьбы родились на свет и чтобы брат Ваш возлюбленный, отходя к Нему, указал Вам на земле своё место».

Что-то неискренное, выспренное почудилось Александру в этом письме. Брат Коля, старший, товарищ его детских игр был предназначен наследовать престол. Его готовили к этому, да и был он, не в пример ему, собранней, любознательней и прилежней. Но Господь прибрал его к себе шестнадцать лет тому назад. И он, Саша, по старшинству, а отнюдь не по достоинствам занял его место. «Брат Ваш возлюбленный...» Не столь уж возлюбленный, если честно. Завидовал ему и хотел быть на его месте. И вот оказался...

Перст судьбы? Или трагическая случайность?

Лорис прислал донесение: «Квартира, из которой были 1 марта выданы двум злодеям снаряды, употреблённые ими в дело, открыта сегодня перед рассветом. Хозяин квартиры застрелился, жившая с ним молодая женщина арестована. Найдены два метательные снаряда и прокламация».

Александр брезгливо взял листок. «Кровавая трагедия, разыгравшаяся на Екатерининском канале, не была случайностью и ни для кого не была неожиданной... Из такого положения может быть два выхода: или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или добровольное обращение верховной власти к народу...»

Экая наглость! Ещё чего! Эти мерзавцы ставят мне условия!

Он вспомнил, что вечером того трагического дня Лорис спросил его, публиковать ли в «Правительственном вестнике» указ и манифест о преступлении к представительному правлению, подписанные отцом. Будучи в великом рассеянии, он машинально ответил: «Да-да, непременно, воля папа для меня священна». Но вскоре, опомнившись, велел Лорису обождать с публикацией. Восьмого марта было назначено чрезвычайное заседание Совета министров и Государственного совета. На этом заседании будет решено, что делать с проектом представительного правления. Теперь он казался Александру III предосудительным, по крайности преждевременным.

Россия начала опамятоваться. В церквах служили молебны во здравие благочестивейшего, самодержавнейшего, великого государя Александра Александровича, при супруге его благочестивейшей государыне Марии Фёдоровне, при наследнике его, благоверном государе, цесаревиче и великом князе Николае Александровиче...

«Опять Николай Александрович, — думал Александр суеверно. — Кабы не ждала его ранняя смерть или гибель от рук террористов».

Он продолжал отсиживаться в Гатчине, напоминавшей хорошо укреплённую крепость. И принимал донесения, страшившие своей непредсказуемостью. Лорис писал:

«Сегодня в два часа пополудни на Малой Садовой открыт подкоп из дома графа Менгдена из сырной лавки. Предполагается, что в подкопе установлена уже батарея. К осмотру экспертами будет приступлено. Пока обнаружено, что вынутая земля скрывалась в турецком диване и бочках. Лавка эта была осматриваема полицией до 19 февраля вследствие подозрений, которые навлекли на себя недавно прибывшие в столицу хозяин лавки крестьянин Кобозев и его жена; но при осмотре ничего в то время не было обнаружено...»

Проморгали, прозевали, прохлопали! Всюду беспечности и нерадение, распущенность должностных лиц. Лорис тоже хорош! Это при нём, при его показном либерализме душегубы распоясались. Константин Петрович прав — пора отправить в отставку. Нужна не только жёсткая, но просто свирепая рука на его месте.

Петербург опасен. Он полон заговорщиков. Александр III не решался перебраться в Зимний Дворец. Пока что он поручил Лорису уговорить морганатическую супругу покойного отца, светлейшую княгиню Юрьевскую, в девичестве Долгорукову, выехать из дворца вместе с детьми.

   — Куда, Ваше величество? — Лорис всё ещё не привык обращаться к цесаревичу «величество». Он, разумеется, величество, но прежде всего в смысле физическом. Эк, вымахал и раздался во все стороны. Его уж окрестили «Бегемот в эполетах».

   — Найдите куда. Зимний дворец — резиденция царствующей фамилии. Им там не место, — пробурчал «Бегемот в эполетах». — Купите для неё дом, наконец. Покойный государь оставил ей достаточно денег...

Светлейшая княгиня Юрьевская с детьми отбыла в Париж, во Францию, где скончалась в тысяча девятьсот двадцать втором году на семьдесят пятом году жизни.

Азерников Валентин Захарович — современный российский прозаик, драматург, сценарист. Родился в 1934 г., окончил МИТХТ им. М. В. Ломоносова в 1956 г. Член СП СССР с 1974 г.

Автор ряда пьес (всего — более 10) и книг прозы: «Разгаданный код» (1963 г.), «Поиск в пути» (1965 г.), «Тайнопись жизни» (1966 г.), «200 лет спустя» (1967 г.), «Огненная праща» (1970 г.) и др.

Гордин Руфин Руфинович — современный прозаик. Родился в 1920 г. Член СП РСФСР, Международной ассоциации писателей баталистов и маринистов, СП Молдовы.

Автор исторических романов «Колокола опалы» и «Свирель любви» (оба — 1984 г.), «Под звездой Кутузова» (1985 г.), «Под пушкинской звездой» (1989 г.), «Жестокая конфузил царя Петра» (1995 г.), «Петру Великому покорствует Персида» (1997 г.), «Цари... царевичи... царевны...» (2001 г.), «Игра судьбы» (2002 г.) и др.