Они вошли в магазинчик, в котором продавались еда и открытки. За прилавком стояла молодая женщина, а в углу на стульчике, одетая во все черное, сидела ее пожилая мать, вышивая шаль, в то время как двое малышей играли в дверях. Женщины перекинулись шутками с Нуззо, который, войдя внутрь, снял берет, и тут же рассмеялись, даже эта немолодая женщина с печальным выражением лица не смогла устоять перед проказливым обаянием Нуззо. Селестрия купила открытки, чтобы отослать их Лотти, Мелиссе и своей матери. Одну она даже выбрала для Эйдана, но скорее из-за чувства вины. Дафни была абсолютно права — она ни чуточки по нему не соскучилась.
Пока Уэйни покупала открытки, Дафни на ломаном итальянском перекинулась парой слов с хозяйкой магазинчика. После этого компания в полном составе неспешным шагом отправилась гулять по побережью, наслаждаясь по пути видом бухточек, уютно примостившихся в скалах. Нуззо нарвал цветов и вручил женщинам, хотя Селестрия догадывалась, что все они были предназначены Уэйни. Она вдруг захотела спросить, где именно нашла свою смерть Наталия. Отвесные скалы везде довольно высоко поднимались над землей, и трагедия могла произойти где угодно. Нуззо наверняка бы показал это место. Однако, подумав, она не стала ничего спрашивать.
Вечером Хэмиш снова не явился к столу. Селестрия была разочарована. Она часто виделась с Фредди и Гайтано, а вот молодой человек продолжал избегать ее, и было непонятно, как долго еще это будет продолжаться. Сейчас ей очень хотелось, чтобы той злосчастной встречи на могиле его покойной жены не было. А еще — чтобы он не услышал тогда невольно те нелестные отзывы, которыми Селестрия осыпала его во время беседы с Дафни за столом. Не случись всего этого, они, возможно, стали бы друзьями.
Во время ужина разговор неожиданно коснулся Хэмиша. Фредерика упомянула о баре Саверио, находящемся в городе. Хэмиш посещал его каждую ночь, оставаясь там до самого утра, пока не сыграет в скопу несколько партий подряд с местными жителями. Селестрии неожиданно пришла в голову сумасшедшая мысль. После ужина она пожелала Уэйни доброй ночи, но, вместо того чтобы пойти спать, девушка, выскользнув из Конвенто, прямиком отправилась в город. Она бодро вышагивала по сосновой аллее. Луна в небе светила так ярко, что на мощеной дороге были отчетливо видны тени сосен, и казалось, будто на ночной небосклон взошло серебряное солнце. Воздух был напоен ароматом лесной чащи и лекарственных растений из монастырского сада, а еще запахом благоухающих лилий, который принес со стороны города мертвых холодный морской бриз. Селестрия поежилась, подумав, а не стоит ли ей, пока не поздно, вернуться. Что о ней подумает Хэмиш, когда она ни с того ни с сего появится перед ним? К тому же она ни с кем не была знакома. А что, если его вообще там не окажется? А если он и будет в баре, то что она, собственно, ему скажет?
Наконец она подошла к бару. На улице небольшими группами сидели мужчины. Они играли в карты, курили и выпивали. Она не заметила ни единого женского лица. Один за другим собравшиеся поднимали на нее глаза. Некоторые смотрели неприветливо, другие — с нескрываемым восторгом. Она пыталась держаться уверенно, но в душе чувствовала себя совершенно растерянной и понимала, что здесь ей никто не рад. Вдруг девушка услышала, как знакомый голос окликнул ее по имени. Обернувшись, Селестрия увидела Салазара в экстравагантном пальто с широким меховым воротником. На нем были все те же давно вышедшие из моды туфли двух тонов, и выглядел он просто смехотворно.
— А, мисс Монтегю, — произнес он, никак не ожидая увидеть ее в таком неподобающем месте. — Как приятно встретить вас вновь. — Он расплылся в широкой, но непристойной улыбке. И снова, как и при первой встрече в офисе, мужчина протянул вперед руки, как будто желая заключить ее в объятья. — Позвольте угостить вас лимонной водкой. Для меня большая честь принимать вас в моем городе. Я приношу извинения за нашу столь скоротечную встречу. Та женщина — настоящее стихийное бедствие. — Он разочарованно покачал головой, жестом указывая на столик в баре. Селестрия сделала вид, что полностью разделяет его точку зрения, понимая, что только таким образом ей удастся завоевать его доверие. Хотя подобное панибратское отношение было весьма рискованным с ее стороны.
— Она была чрезвычайно груба, — ответила Селестрия, надеясь, что, притворившись, сможет убедить его в своем искреннем сочувствии.
— Француженки не отличаются хорошими манерами. Я предпочитаю иметь дело с британцами.
Войдя в бар, она почувствовала на себе еще больше негодующих взглядов, как будто пришла на чью-то частную вечеринку без приглашения. Салазар заказал девушке лимонную водку, а себе — чашечку кофе.
— Итак, — произнес он, ощупывая ее оценивающим взглядом, — вы смелая девушка, если отважились прийти сюда без провожатых. Жена Саверио работает здесь только в дневные часы, обслуживая клиентов за стойкой бара. Она упряма как осел, да и чувством юмора не блещет.
— О, — хладнокровно произнесла девушка, заметив, как хищник жадно пожирает глазами ее тело, решая, в какую часть можно впиться в первую очередь. — А итальянцы что, превращаются в вампиров с заходом солнца?
Он засмеялся.
— Разве мама не предупреждала вас? Маленьким девочкам небезопасно ходить ночью одним.
— Неужели мне стоит чего-то бояться?
Он пожал плечами.
— Но не сейчас, когда я рядом. Салазар позаботится о вас. — Он бросил взгляд в сторону группы людей, громко смеющихся в углу комнаты. Обернувшись, Селестрия увидела сидящего за столом Хэмиша, который играл в карты с несколькими мужчинами в кепках. Взрываясь смехом, он закидывал голову и становился похож на льва. Его волосы падали на плечи лохматой гривой. На сердце вдруг стало невероятно легко, хотя Хэмиш совсем не замечал ее присутствия, так как смотрел в другую сторону. Она снова повернулась лицом к Салазару, из-за которого она все больше начинала чувствовать себя не в своей тарелке.
— Вы пришли сюда одна? — спросил он.
— Ну конечно, — вызывающе ответила она. — Это маленький городок, и я вряд ли заблужусь.
— До тех пор пока случайно не окажетесь в темном месте. — Он засмеялся, выпустив облако дыма прямо ей в лицо. — Бедняжка! — Его взгляд задержался на ее губах до неприличия долго. — Зачем оставаться здесь такой милой девушке, как вы? Давайте я провожу вас до дома. Где вы остановились? В Конвенто? — Не успела она произнести в ответ и слова, как услышала голос Хэмиша за своей спиной.
— Все хорошо, Салазар. Я провожу ее домой. Она остановилась у нас. — Чувство облегчения было настолько сильным, что Селестрию теперь уже мало интересовало, в каком глупом положении она очутилась. — Вы согласны? — спросил Хэмиш, в изумлении взметнув брови, а его рот был готов вот-вот расплыться в улыбке.
— Я готова, — ответила она.
— Как жаль, — сказал Салазар, поднеся сигару к губам. — Мы просто хотели познакомиться получше.
— Скажите это своей жене, — сказал Хэмиш, положив руку на талию Селестрии и ведя ее на улицу.
— Спасибо, — произнесла она, обхватив себя руками и дрожа больше от страха, чем от волнения.
— За что? За то, что не накричал на вас? — сказал Хэмиш, цинично улыбнувшись.
— Нет, за то, что избавили меня от Салазара.
— Вы глупая американка, — сказал он, одной рукой опираясь на палочку, а другую засунув в карман брюк. — Это вам не Манхэттен.
Глава 26
Они отправились пешком по дороге, ведущей к Конвенто. Хэмиш шел, постоянно опираясь на палочку, и его хромота не давала ему возможности ускорить шаг. Селестрия ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела, нервы были напряжены, как у связанного зверя, не способного оказать сопротивление. Она не могла с уверенностью сказать, кто с ней сейчас рядом — друг или враг. Одно она знала о нем наверняка: у него не было сейчас ни единого шанса убежать от нее.
— Что же заставило вас прийти в этот бар? — угрюмо спросил он.