Когда она погрузилась в ванну и вода с ароматом колокольчиков покрыла ее тело, смывая с него скверну прошлой ночи, она вдруг почувствовала огромное облегчение от того, что приехал дед. Наконец-то он здесь и уж точно сможет позаботиться о ней. Она без обиняков поделилась бы с ним всем на свете, а он выслушал бы ее, ласково глядя своими мудрыми серыми глазами. И если что-то было не так, он мог бы это исправить, потому что Ричард У Бэнкрофт II был человеком, имеющим огромную власть и богатство. Конечно, он не вернул бы ей отца, но наверняка не дал бы им с мамой пойти по миру. При желании она может переехать к нему в Нью-Йорк, найти там приятного богатого американца и жить припеваючи на Манхэттене, а на каникулы ездить отдыхать на остров Нантукет: от одной этой мысли она получала огромное удовольствие. К тому времени, как Селестрия надела неяркую летнюю юбку и желтую двойку из тонкой шерсти: блузку и легкий жакет, а шею и уши украсила блестящими жемчугами, она почти полностью пришла в себя. Девушка с обеих сторон заколола волосы, волнами ниспадающие на плечи и спину, и очень аккуратно нанесла макияж и накрасила губы. Выходя из квартиры, она взглянула на себя в зеркало, находящееся в холле. Ей было интересно узнать, чем можно объяснить столь внезапное изменение ее облика: тем ли, что она стала женщиной и прикоснулась к тайнам секса, или же эта метаморфоза вызвана маминой темно-красной губной помадой и жемчугом.
Селестрия доехала до отеля «Ритц» на такси. Когда она вышла из машины на тротуар, ее вдруг охватило волнение при виде блестящего красного «бентли», который остановился у входа, мурлыча, как очень большой кот. Безупречно одетый шофер в черной шляпе и перчатках сделал шаг вперед и открыл заднюю дверь, а два портье в униформе, возбужденное состояние которых выдавали розовые щеки, принялись рьяно ему помогать. И было из-за чего — ведь Ричард У Бэнкрофт II являлся не просто очень важным гостем, он был известен еще и тем, что щедро раздавал чаевые. Рита, его помощница, живо выскочила из передней двери машины, в то время как ее босс очень неторопливо встал с заднего сиденья, одаривая служащих отеля столь характерным для таких случаев самоуверенным взглядом. Коренастый, как медведь, сутулый настолько, что его голова находилась почти на уровне плеч, он медленно двинулся вперед, всем своим видом признавая горечь поражения перед старостью и неумолимо бегущим временем. Но все же у него были пышная, сверкающая серебром шевелюра, пронзительные умные глаза и столь необходимое в жизни остроумие, которые, казалось, были намного моложе своего хозяина. Он поднял руку, жестом поблагодарив шофера, и начал подниматься по лестнице. Рита, которая сопровождала мистера Бэнкрофта во всех его поездках, поспешила вперед, чтобы предупредить менеджера отеля, что он уже прибыл. Хотя это совсем не обязательно было делать. Мистер Уиндторн уже стоял в фойе, готовый встретить почетного гостя как полагается.
Селестрия проследовала за процессией, размышляя, сколько же еще пройдет времени, прежде чем они заметят ее. Она была постоянным гостем в «Ритце» и знала каждого служащего по имени. Когда мистер Уиндторн пожимал руку ее деда, то случайно посмотрел через плечо гостя, и в поле его зрения сразу же попала красивая блондинка, стоящая чуть поодаль и явно ожидающая кого-то.
— Мистер Бэнкрофт, — еще шире улыбаясь, сказал он. — Мисс Монтегю тоже здесь.
Ричард Бэнкрофт не спеша повернулся и буквально просиял при виде своей внучки.
— Ты пришла вовремя и, как всегда, выглядишь просто ослепительно! — воскликнул он с сильным американским акцентом, широко распахнув объятия в надежде, что она бросится к нему и расцелует старика. Селестрия с любовью приникла к дедушкиной груди и прижалась к его лицу — ею овладели сладостные чувства: она ощутила себя кораблем, который долго искал пристанища в тихой бухте, чтобы защититься от непостоянства морской стихии.
— Ты пахнешь колокольчиками, а сейчас ведь даже не весна, — сказал он, усмехнувшись, и внезапно ощутил себя намного моложе своих лет. Она взяла его под руку, и он нежно погладил ее кисть своей ладонью.
— Доброе утро, мисс Монтегю, — несколько холодно поприветствовала ее Рита. Она работала на мистера Бэнкрофта вот уже пятнадцать лет, и у нее вечно портилось настроение, когда кто-то из женщин, и в частности его внучка, находился в непосредственной близости от него. Стоило только Селестрии появиться рядом, как он напрочь забывал о своей помощнице.
— Мистер Бэнкрофт хотел бы сразу пройти к столу, — важно сообщила Рита мистеру Уиндторну, забегая вперед на опасно высоких каблуках.
— В самом прекрасном ресторане Лондона можно просидеть до самого вечера, — добавил мистер Бэнкрофт, идя по коридору по направлению к залу. — Рад видеть, что за год здесь ничего не изменилось, мистер Уиндторн.
По пути Селестрия поглядывала на свое отражение в зеркалах, отделанных позолотой, и думала, какая же они с дедом красивая пара. Внезапно она живо представила себе, как однажды будет идти по проходу между рядами в католической церкви, расположенной на Фарм-стрит, держа под руку своего дедушку: у нее все еще оставался искренне любящий ее и близкий ей человек, который мог стать посаженным отцом на ее свадьбе.
— Итак, лисичка, что же, черт подери, происходит? — спросил Ричард Бэнкрофт с суровым выражением лица и посмотрел ей прямо в глаза. Рита и мистер Уиндторн удалились, оставив его наслаждаться обществом внучки и вкусом отличного вина за круглым столом, скрытым от посторонних глаз и расположенным в дальнем левом углу ресторана возле окна.
— Папа, предположительно, совершил самоубийство, — ответила она. — В бутылке, лежащей на дне лодки, нашли записку со словами «Простите меня», написанную, судя по всему, на рабочем столе дяди Арчи. Еще в лодке обнаружили его карманные часы, а также туфли, выброшенные на мель, хотя как обувь на шнурках могла соскользнуть с ног сама по себе, по-прежнему остается для меня загадкой! Если ты спросишь меня, что я насчет всего этого думаю, я тебе отвечу — отец был убит.
Ричард Бэнкрофт усмехнулся и сделал маленький глоток бордо.
— Очень крепкое. Мне нравится, — прокомментировал он с видом знатока. Сомелье наполнил их бокалы. — Для начала давай не будем торопиться с поспешными выводами, лисичка. Хороший детектив сначала тщательно изучает все факты и только потом делает такое заявление, как ты.
— Ну, мы ходили к нашему адвокату, который рассказал, что у отца не было работы последние два года и он обанкротился. Однако он постоянно ездил «по делам», исколесив всю Европу. И я спрашиваю себя: что у него был за бизнес?
— Да, действительно.
— Он растратил до копейки не только свои деньги, но и мамины тоже.
— Понятно. — Ричард Бэнкрофт сощурил глаза, и по его лицу проскользнула тень, несмотря на яркие лучи солнца, которые светили сквозь высокие стеклянные двери. — Продолжай.
— Он промотал и мое наследство тоже, дедушка. И теперь маме, Гарри и мне не на что жить. Мы бедны как церковные мыши.
Ее дед засмеялся и затряс головой.
— Ты несешь полную чушь!
— Разве ты не в шоке от услышанного?
— Заканчивай свою историю.
Официант стоял, склонившись возле стола, готовый принять их заказ. Не спрашивая Селестрию, дедушка сделал выбор за нее.
— Тебе нужно поесть чего-нибудь питательного, ты бледная как смерть, — сказал он Селестрии. — Немного мяса с кровью — как раз то, что доктор прописал. Не помешает и капелька вина, оно вернет твоим щекам румянец. — Селестрия сделала совсем небольшой глоток, чтобы не обидеть его. Она понимала, что и так достаточно выпила прошлой ночью, и этой дозы ей хватит на месяц вперед. — До этого момента все, что ты мне рассказала, выглядит скверно, — произнес дедушка. — Давай пойдем дальше.
Селестрия продолжала свой рассказ и была счастлива, что может поделиться тайной информацией с кем-то, кто наверняка лучше разбирается в таких делах.
— Я больше ни минуты не могла оставаться в Пендрифте. Мама не вставала с кровати, сокрушаясь, как бы у Пучи от стресса не случилось нервное расстройство. У меня чуть не появилась боязнь закрытого пространства. Без тела папы нельзя организовать его похороны. Возможно, его никогда и не найдут. И что же нам в этом случае делать? Когда же это наконец кончится?
