Джаред ухмыльнулся и поставил кружку на столешницу, и прежняя игривость заполнила его глаза, когда он поддразнил моего брата:

— Ты забрал меня из бара, да? — спросил он с намеком.

Вот это были мои друзья.

Мы с Кристофером рассмеялись.

— Да пошел ты, придурок. — Кристофер указал на него пальцем. — Ты пойдешь.

Джаред тихо хихикал, потом посмотрев в мою сторону, опомнился. Я знала, что ему было интересно, хочу ли я, чтобы он был там, или он уже достаточно обидел меня, что я не хотела, чтобы он был где-то поблизости.

Я послала ему легкую улыбку, как бы говоря, что по-прежнему приму все, что он даст мне. Я могу быть его другом. Могу отодвинуть чувства в сторону, запереть их в то месте, которое всегда хранилось для него. Могла притвориться, что не жажду его прикосновений на своем лице, притвориться, что он не говорил тех вещей, о которых он рассказывал мне, притвориться, что эта связь, которую мы разделили, была просто плодом моего воображения.

Я успешно прятала свои чувства так много лет. Что изменилось?

Я сопротивлялась желанию закатить глаза сама на себя.

Это изменение в настоящий момент сидело за барной стойкой в моей квартире, его выражение лица сдержанное, но в то же время очень нежное. Мог бы кто-то из нас забыть эту связь, которую мы создали, забыть те прекрасные часы, проведенные в моей комнате?

Нет. Не я.

Но я могла притвориться.

Смирившись, Джаред ответил Кристоферу:

— Ладно. Я пойду.

Он бросил осторожный взгляд в мою сторону. Его веки дрожали, пока его взгляд ласкал мое лицо. Потом он отвел взгляд к своей полупустой кружке.

Было глупым то, что я волновалась, что он пойдет? Глупо, что это был первый День независимости, который я с нетерпением ждала за все эти годы, его отсутствия, потому что этот праздник всегда был нашим?

Я рискнула поднять лицо и увидела, что его глаза опечалены, а лицо закрывают, свисающие волосы.

Да. Я думаю, вероятно, так и было.

4 июля 2002

Было жарко. Солнце светило, опаляя все вокруг, а небо такое яркое, что больно взглянуть. Пот выступил капельками на шее Эли, и она смахнула свисающую на лоб челку. Казалось, как будто в миллионный раз, она погружает лопатку в застывшую грязь, едва сделав вмятину.

— Если мы хотим хоть чуточку продвинуться, нам нужно как можно больше грязи, Эли, — сказал Кристофер, нахмурившись.

— Но это сложно. — Эли запыхалась, и мозоль угрожала появиться на ладони правой руки. Она весь день помогала Джареду и Кристоферу строить их глупую велосипедную дорожку, она не думала, что сможет продолжать работать. Но если она перестанет помогать, то Кристофер попытается отправить ее домой. Даже несмотря на то, что ей десять, он по-прежнему постоянно пытался управлять ею. Только теперь она повзрослела и не слушала его все время.

— Кристофер, Эли, Джаред, — светлая голова ее мамы появилась поверх забора их заднего двора, когда она звала их. — Домой! Мы готовы выезжать.

Спасибо, боже.

Кристофер, бросив свои инструменты, прыгнул на велосипед Джареда и помчался через участок по дорожке, которую они только что сделали, смеясь над ними, когда он оставлял их.

— Ты всегда должен быть таким придурком, Кристофер? — крикнул Джаред ему в след, бросая свою лопату на землю: — Проклятье, — ругался он, пиная грязь. Потом его внимание переключилось на нее. — Иногда я хочу надрать твоему брату задницу.

Эли прикусила губу и почувствовала, как ее щеки покраснели. Джареду попадет, если его мама услышит, что он такое говорит. Но Эли была слишком уставшей, чтобы напомнить ему. Она положила руки на коленки, наклонилась и попыталась отдышаться.

— Ты устала, Киса Эли? — спросил Джаред, его гнев из-за украденного велосипеда почти исчез. Кристофер и Джаред никогда надолго не ссорились. Ее мама говорила, что они должны были быть братьями, потому что они ссорились и мирились в одну секунду.

Она вытолкнула воздух из легких.

— Я думаю, что упаду в обморок. — На самом деле она так не думала, но ей нравилось, как выглядело лицо Джареда, когда он думал, что с ней что-то не так.

— Давай, Киса Эли. Залезай мне на спину. — Он наклонился, чтобы она смогла залезть.

Не колеблясь, она вскарабкалась ему на спину, обернула ноги вокруг талии, а руки вокруг шеи.

Подтолкнув, Джаред поднял ее повыше, и, засмеявшись, помчался по полю. Он держал ее под коленки, когда она отчаянно цеплялась за его шею и подпрыгивала, пока он бежал.

— Держись крепче, Киса Эли. — Он присел, крутанулся и громко засмеялся, когда они взлетели.

Для Эли не было лучшего звука.

— Даже не думай уронить меня, Джаред Холт, — кричала Эли, когда он мчался через участок, нагибаясь, чтобы пропустить ветки деревьев, которые появлялись на его пути.

— Я не уроню тебя, глупенькая.

Но, по правде, она уже знала это. Джаред никогда не причинит ей боль.

Он подтянул ее повыше, и Эли прижалась сильнее. Когда они были вдвоем, как сейчас, она чувствовала себя слегка взволнованно и немного испугано, но инстинктивно понимала, что об этом никто не должен знать. В первую очередь Джаред.

Она не хотела, чтобы он смеялся над ней.

Он опустил ее на ноги около щели в заборе.

— Наперегонки до твоего дома, — бросил вызов Джаред, прежде чем побежал.

Эли бежала почти наравне, ее усталость была почти забыта. У нее были длинные ноги, и ростом она была почти с Кристофера. Ее мама говорила, что так не будет всегда, что мальчики вытягиваются чуть попозже. Еще она говорила Кристоферу, чтобы он не беспокоился, сестренка не перерастет его.

Эли и Джаред ввалились в дом, они толкались, пытаясь опередить друг друга. Входная дверь громко ударилась об стену.

— Эй, вы двое, — крикнула мама Эли из кухни: — успокойтесь, пока что-нибудь не сломали.

Мама Джареда, Элен, кричала еще громче:

— Джаред! Что я говорила тебе о буйных играх в доме? Они все для улицы.

Но Элен улыбалась, когда они вошли на кухню. Нежно она взъерошила волосы Джареда, когда он подошел, а потом вернулась к укладыванию контейнеров с едой в корзину для пикника.

На кухне царил хаос. Папа Эли, Дэйв, вытаскивал складные стулья с заднего двора, а мамы складывали, все, что понадобится в бумажные пакеты, крича на мальчиков, чтобы они собирали свои вещи. Джаред, Кристофер и Август заполняли фейерверками и бенгальскими огнями свои карманы.

Эли любила гул возбуждения в воздухе.

День независимости был ее любимым праздником.

— Джаред, не мог бы ты мне помочь? — спросила Элен, стаскивая корзину со столешницы и передавая ему.

— Конечно, мам, — ухмыляясь, он подошел к ней, когда взял ручки корзинки в свои руки.

— Удержишь? — спросила она, готовая помочь ему, удобнее взять корзину, если потребуется.

— Да.

— Спасибо, медвежонок, — сказала она с нежной улыбкой. Элена повернулась к младшей сестренке Джареда, Кортни, и взяла за руку, а другой рукой бумажный пакет.

Папа Джареда, Нил, поднял с пола переносной холодильник и прижал его к животу.

— Все готовы? Мы должны поторопиться, если хотим занять хорошее место.

— Готовы, — сказали все почти в унисон.

Они вышли через входную дверь и уселись в старый минивэн мамы Эли. Все дети уселись на заднем сиденье, рука Джареда сильно прижалась к Эли.

— Рада? — спросил он, глядя на нее.

Она подпрыгивала от волнения.

— Обожаю фейерверки.

Джаред нежно улыбнулся:

— Я тоже Киса Эли. Я тоже.

Джаред

Сумерки распространились по всему двору. Оранжевые, красные и золотые лучи поднялись и пробились с дальнего края горизонта, растянувшись по небу, сталкиваясь с тускнеющим синим. Несколько ярких звезд начинали виднеться на чернильном небосводе.

Было очень жарко. По-настоящему, чертовски невыносимо жарко.

Пытаясь хоть как-то охладиться, я оттянул воротник своей футболки, прижимая к щеке холодную бутылку пива.