— Ты был моей первой любовью, — она пришла в себя, ее голос стал напряженным, когда ее искренние зеленые глаза, уставились в мои. — И единственной. — Она с трудом сглотнула, как будто ей больно. — Я ждала тебя всю жизнь.

Ее слова проникли в мою почерневшую душу. И я, черт побери, понял всё, эту невинную девочку, которую пленил.

Она всегда была моей.

Я наклонил голову, чтобы привлечь ее внимание и убедиться, что она поняла.

— Я сломлен, Эли и всегда таким буду. Я предупреждал, что ты не сможешь починить меня. Я никогда не смогу пережить, или переступить через эту хрень.

Все, что у меня было — это кусочки, и они были сломаны. Но эти кусочки принадлежали ей, и, возможно, мы могли бы найти способ оживить их.

— Я не лгал, когда сказал, что ты делаешь меня лучше. Ты заставляешь меня желать стать лучше. Дело в том, что я не могу переступить через тебя, Эли. Я больше не могу существовать без тебя. Последние три месяца, которые я провел без тебя, были самыми темными за всю мою жизнь.

Медленно, я провел по нежной коже ее плеч. По ее коже пробежали мурашки. Я провел ладонями вниз по ее рукам, сжал их, а затем приложил ладонь к ее животу. Горло сдавило, и я зажал свой страх.

— Я даже представить не могу, через что ты прошла без меня.

Эли прикрыла глаза, слезы катились по ее щекам.

— Я нуждалась в тебе.

— Мне очень плохо из-за того, что я оставил тебя, — эмоции пульсировали в груди, в самых глубинах мое души, они метались в беспорядке и страхе того, что я никогда не должен был высвобождать. — Я боюсь, Эли. Я не знаю, как сделать это.

Полный надежды смех, слетел с ее губ. Впившись зубами в нижнюю губу, она опустила свой взгляд к моим рукам и провела пальчиками по числам, украшавшим костяшки моих пальцев.

— Ты думаешь, я не напугана? Я понятия не имею, как все сделать. Но я знаю, что хочу пройти через это вместе с тобой.

Скользнув руками по ее бедру, я притянул ее к краю кровати, потому что мне нужно было чувствовать ее рядом. Она обернула ноги вокруг моей талии. Эти коротенькие шортики для сна прижались к моему животу, и я впился пальцами в податливую плоть.

— Эли, — со стоном, пробормотал я, спрятав лицо у нее на груди. Я приподнял голову и оставил поцелуй под ее челюстью, вдохнув ее запах, и моя жизнь стала прекрасной. — Я скучал по тебе, — я страдал. Так много времени прошло с тех пор, как я потерялся в ней, так много времени без ее прикосновений.

Нежные пальчики, которые играли с моими волосами, пропутешествовали вниз по шее, а затем вернулись обратно в волосы. Холодок пополз по моему позвоночнику. Потребность сжалась и свернулась с обожанием. Черт, я так глубоко увяз. Но я знал, что здесь единственное место, где я хотел находиться.

Забравшись на кровать, я прополз вместе с ней до середины постели. Эли вцепилась в меня руками, ногами, душой и всем телом. Она провела носом по чувствительному месту у меня за ухом.

— Я скучала по тебе, — пробормотала она. — Очень сильно.

Уложив Эли на спину, я отстранился, чтобы рассмотреть ее, мои руки вцепились ей в колени. Эти длинные ноги были согнуты, спина выгнута. Волосы беспорядочно разметались по подушке вокруг ее лица, и это стало единственным, что я видел.

— Ты такая красивая, Эли.

Идеальная.

Проведя рукой по своим волосам, я пытался взять себя в руки, потому что умирал от желания поглотить ее. Возможно, так же как она поглотила меня.

Целиком и полностью.

Я заставил себя замедлиться, пока прополз между ее ног, поддерживая себя на руках и коленях. Я смотрел на мою девочку.

Ротик Эли приоткрылся.

Удерживая себя на одной руке, вторую я положил на ее щеку и большим пальцем ласкал пылающую кожу.

— Что ты видишь во мне?

Она смотрела на меня пару секунд, энергия буквально лилась из нее, прежде чем она прижала меня ближе к своей груди. И прошептала мне на ухо:

— Я вижу красоту и боль. Радость и печаль. Я вижу хорошее и плохое... и я люблю все это.

Я резко вздохнул.

Опустившись ниже, я накрыл ее рот своим. Месяцы прятавшегося желания промчались из моей груди и соединились в животе, скрутившись в тугой узел. Ее язык действовал так неуверенно, был мягким и нежным, борясь с моим, пока она шептала эти словечки, которые я больше чувствовал, чем слышал, произнесенные с любовью и опаской, что шли прямо из ее сердца. Я всосал ее верхнюю губу в рот, затем нижнюю, погружаясь вновь. И я практически пылал. Горел.

Из-за нее.

Не разрывая поцелуй, я нашел край ее футболки. Я медленно приподнял ее, мои ладони ласкали ее изгибы. Я отстранился, чтобы стянуть футболку через голову.

Ее рот изогнулся в задумчивой улыбке, пока Эли стаскивала футболку с меня. Изголодавшийся взгляд скользнул по мне, словно она скучала по каждому дюйму моего тела так же, как я по ее.

Эли задержала дыхание, увидев татуировку, покрывавшую мое сердце. Кончиками пальцев, она погладила мою кожу. Приподняв подбородок, ее голос звучал резко:

— Это для меня?

— Да, — прошептал я. — Я бы никогда не смог забыть тебя, Эли. Никогда. Ты преследовала меня так же, как остальные грехи, покрывающие мое тело. — Я прижал ее руку к понимающим зеленым глазам, которые всегда будут наблюдать за мной, с их места на моей груди. Но сейчас я осознал, что она была там не потому, что была грехом. Она была там, потому что спасла меня.

Этот след ее жизнь оставила на моей.

Отстранившись, я стянул вниз по ее ногам шорты и трусики. Мой взгляд проследил за движением, каждый дюйм этой девочки как мечта. Положив ладони на ее колени, я развел их в стороны. В этот раз, я задержал дыхание. Каждая клетка в моем теле напряглась.

— Черт, — прохрипел я. — Ты великолепна, Эли.

Легкий румянец, начал ползти по ее животу, вверх по груди и к прекрасным щекам.

— Я люблю тебя, Джаред. Я вся твоя.

Кровь взревела в ушах, и внутри меня разлилась радость.

Настоящая радость. Не намек.

Эта радость была настоящей. Подавляющей. Чем-то реальным, что Эли показала мне, все еще можно было почувствовать.

Не разрывая зрительный контакт, я медленно опускался ниже. Я поцеловал местечко, чуть повыше тазовой кости, где рос наш ребенок. Еще один след моей жизни, который я оставил, когда думал, что вовсе и не жил. Беспокойство скрутились в моей душе. Я не знал было ли меня достаточно. Но, боже, я хотел попытаться.

Я навис над ней, смотря вниз на девочку, которая изменила все. Ту, которая дала мне еще один шанс жить.

Мягкие пальчики ласкали мое лицо, а зеленые глаза, проницательно смотрели на меня, когда она прошептала:

— Останься.

Я просунул руку под ее спину и провел ею выше, чтобы приподнять ее голову. Другой рукой я провел по плечу и вниз по руке. Я переплел свои пальцы с ее и приподнял ее руку к моим губам. Я поцеловал каждый сустав. Наша плоть такая разная — безупречная и грязная. Теперь я знал, что мы подходим друг другу.

— Я никуда не собираюсь.

Эмоции грохотали в моей груди, толкаясь и пульсируя. Я тяжело сглотнул, в груди стало так чертовски тесно, когда я, наконец, позволил себе чувствовать — чувствовать то, с чем боролся с тех пор, как появился в квартире Эли, шесть месяцев назад.

— Я люблю тебя, Эли.

Эти слова потрясли, но донесли правду. Нашу правду.

Я никогда не думал, что у меня это будет. Но я нашел любовь.

Это чертовски пугало меня, но я прекратил убегать.

Я запутался пальцами в ее чернильно-черных волосах. Казалось, что я дома.

Пришло время построить новый дом.