— Понятно, — улыбнулся Валентин, вспомнив свой разговор со снежным драконом. — В отличие от Яппура, твой разум успешно выдержал испытание? Не так ли, Савантхеон?

Хеор сжался в пронзительно-черную точку и метнулся к глазам Валентина. Тот испуганно отпрянул, мигом перестав улыбаться.

— Ты знаешь?! — прошипел Хеор, мельтеша у Валентина перед глазами. — Ты знаешь даже это?

— Да ничего я не знаю! — взорвался Валентин. — Твой, а точнее, даже не твой, а настоящего Хеора снежный дракон сказал мне его драконье имя! Этот дракон считал, что ты — ну, то есть твой оригинал, — тоже дракон; ну а теперь я понял, зачем вам это понадобилось!

— Настоящий Хеор, — звонко сказал Хеор, — это я!

— Вот как? — удивился Валентин. — А в замке, когда мы говорили с Шаггаром Зангом? Почему тогда ты называл себя двойником?

— Потому что хотел, чтобы Занг считал меня двойником, — отрезал Хеор. — На самом же деле я оставил двойника дома, в Запретном Королевстве; но теперь, почувствовав мою слабость, он решил, что может начать собственную игру. Напрасно ты объявил ему войну, Фалер, — неожиданно мягко сказал Хеор. — Он слишком слаб, чтобы стать тебе достойным противником!

— Слаб? — Валентин покачал головой. — Ну знаешь ли! В конце концов, это твой двойник!

— Это мой двойник, — ответил Хеор. — Ты же знаешь, он собирается захватить Эльсан! Разве настоящий Хеор мог бы допустить подобную глупость?

— Почему глупость? — возразил Валентин. — По-моему, это очень сильный ход, фактически ставящий на колени половину Побережья!

— Сильный ход, — презрительно повторил Хеор. — Сильный ход в случае победы! А в случае поражения этот ход станет для него последним.

— Твой двойник уверен в успехе, — заметил Валентин.

— Вот это и называется — глупость, — сказал Хеор. — Никто не может предсказать, чем завершится большое сражение, случившееся во Время Темных Сил. Габриэль и Георг, Эриох и Негон — каждый из них был уверен в успехе. И где они теперь?

А ведь он прав, подумал Валентин. Кругом прав — и в том, что именно он настоящий Хеор, и в том, что его двойник явно обделен интеллектом. Или, что куда более вероятно, также находится под воздействием вездесущего Не-Билла. Хотя нет, при чем здесь Не-Билл — ведь Хеоры тоже владеют магией судьбы!

— Ну хорошо, хорошо, — примирительно сказал Валентин. — Между прочим, никакой он мне не противник. Я просто исполняю пророчество — нужна вторая Фалерова война, так пусть будет. А вот кто меня на самом деле беспокоит, так это тот тип, который постоянно наводит на меня заклинания судьбы!

Как странно, подумал Валентин в ожидании ответа Хеора. Я хотел как следует обсудить план военных действий — а выяснилось, что мой противник не стоит и выеденного яйца. Зато нежданно-негаданно оказалось, что мой учитель — едва ли не лучший специалист на Панге по вероятностной магии. Ну что ж, хоть какая-то удача за сегодняшний многотрудный день.

Хеор принял свой обычный размер и переместился на прежнее место, над кроватью.

— Меня он тоже беспокоит, — произнес он, словно разговаривая сам с собой. — Заклинания судьбы — слишком сильная магия, чтобы оставлять ее без присмотра. Мы должны разыскать этого колдуна.

— Ты хотел сказать — мага? — уточнил Валентин. Слово «колдун» показалось ему слишком пренебрежительным для человека, владеющего высшей формой магии на Побережье.

— Колдуна, — повторил Хеор. — Будь он магом, я знал бы его уже несколько сотен лет. Твой невидимый спутник может быть только колдуном — существом, освоившим ограниченный набор заклинаний и неспособным создавать новые. В противном случае он был бы лучшим магом Побережья.

— Почему лучшим? — удивился Валентин. — Ведь ты тоже владеешь магией судьбы?

— Нет, — с видимым трудом ответил Хеор. — Я стал Савантхеоном, но сохранил разум человека. Я думал, что драконье тело постепенно прорастет и в мой мозг, открыв мне дорогу к магии судьбы. Я ошибся; сегодня я так же беспомощен, как и тридцать лет назад.

Вот так-то, сказал себе Валентин. Вот на какие жертвы идут великие маги, чтобы открыть себе новую тропинку к Силе. А я… Одно слово — халявщик!

— Мы ищем колдуна, — сказал Хеор, коротким содроганием шарика стряхивая печаль. — Это может быть дракон, гном или вампир; но это может быть и человек, владеющий уникальным амулетом.

— Человек с амулетом? — оживился Валентин. Драконов, гномов и вампиров среди граждан Эбо можно было пересчитать по большому пальцу одной руки; а вот человек с амулетом подходил на роль Не-Билла как нельзя лучше. — С каким именно амулетом?

— Ты рассказывал мне о кинжале, который я создал перед Амперской катастрофой, — ответил Хеор. — Этот кинжал заставил Георга и Детмара напасть на Габриэля. Вот пример амулета, порождавшего магию судьбы.

— Ничего не понимаю, — сказал Валентин. — Для человека эта магия слишком сложна, а для безмозглого амулета, выходит, в самый раз?

— Не для безмозглого, — возразил Хеор. — Амулет, работающий с магией судьбы, изготавливается из живого мозга владеющего ею существа. Мозг драконов слишком велик, у вампиров его просто нет; именно поэтому в последние годы я искал гномов. Судя по твоему рассказу, я сумел найти одного из них.

— Ты сделал кинжал из живого гнома?! — Валентин даже привстал в кресле.

— Я не помню, — ответил Хеор. — Но раз кинжал существовал, скорее всего, он был сделан именно так.

Побережье, подумал Валентин, самое что ни на есть Побережье. Быть может, Хеор нашел последнего гнома, уцелевшего в этом мире — и что же? Он тут же вытряс из него мозги и сделал себе магический амулет.

— Заклинания нашего колдуна будут похитрее твоего кинжала, — заметил Валентин, подавив возмущение. — Может быть, его амулет сделан все-таки из дракона? Кстати, а какой размер имеет мозг Селингари?

Хеор подпрыгнул под потолок и завертелся там волчком.

— Ну конечно же! — воскликнул он. — Огненные и ледяные драконы! Их мозг можно сжать до размеров горошины, не повредив разум!

Внезапно Хеор перестал вращаться и медленно скользнул вниз, повиснув в метре от Валентина.

— Значит, — сказал Валентин, — это возможно?

— Нет, — ответил Хеор, расплываясь бесформенной кляксой. — Ни один дракон никогда не станет ничьим рабом. Он скорее убьет себя, прокляв своего обидчика.

— Твои драконы, — заметил Валентин, — служат тебе верой и правдой. Селингари покорно выполняет каждый приказ, а снежный дракон даже пожертвовал собственной жизнью!

— Они делают это по собственному выбору, — ответил Хеор. — Селингари поклялся служить мне сто один год, Рантхалет считал меня своим другом. Ни один из них никогда не согласился бы стать простым амулетом!

— Поклялся, — задумчиво повторил Валентин. — Насколько я знаю, драконы очень щепетильно относятся к соблюдению клятв…

— Настолько щепетильно, — возразил Хеор, — что никогда не клянутся зря. Нет, Фалер; никто из ныне живущих магов не способен создать такой амулет. Даже великий Яппур избрал иной путь.

— Значит, — заключил Валентин, — нужно просто разыскать нашего колдуна и спросить у него, откуда он взял свой амулет. У тебя есть идеи, как мы можем его найти?

— Он сам найдет тебя, Фалер, — ответил Хеор. — Он ходит за тобой по пятам. Научись чувствовать его магию, найди способ противостоять ей — и тогда, быть может, ты наконец встретишься с ним лицом к лицу.

— Научись, — передразнил Валентин назидательную интонацию Хеора, — найди… Нет чтобы заклинание какое подсказать, или контрамулет выдать!

— Моя задача — учить, — ответил Хеор. — Учить, а вовсе не помогать.

— Да я уже понял, — согласился Валентин. — Ну ладно, и на том спасибо.

— Перед тем, как ты снова отправишься на Побережье, — сказал Хеор, вытягиваясь в тонкую струйку, — не забудь побеседовать с Силой!

— Постараюсь, — беспечно пообещал Валентин. Он подставил Хеору бутылку, дождался, когда последние капли великого мага исчезнут в ее темной глубине, и завернул пробку. Потом положил бутылку обратно в ящик, захлопнул дверцу и с удовольствием потянулся.