И ведь, черт возьми, он действительно великолепный координатор!

— Почту за честь, — пробормотал Валентин, все еще не веря такому счастью.

— Договорились, — резюмировал Ланда. — Ежедневно с девятнадцати до двадцати двух я в вашем распоряжении. Как скоро вы проведете вводный инструктаж?

— Сегодня не получится, — с сожалением сказал Валентин, — у меня мероприятие на Побережье. Завтра, в девятнадцать ноль-ноль.

— Вот и отлично, — Ланда с довольным видом щелкнул пальцами. — Ну а теперь, Валентин, расскажите мне о Времени Темных Сил. Что вам о нем известно?

— Да почти ничего, — пожал плечами Валентин. — Вам лучше с Розенблюмом поговорить, или с Хеором, а еще лучше — с Акостой.

— Поговорим, — пообещал Ланда, — поговорим. Но сейчас я хочу узнать вашу точку зрения, Валентин. Точнее, вашу, Великий Фалер!

— Собственно, это одна и та же точка зрения, — сказал Валентин. — Время Темных Сил — это целая эпоха катастроф, по сравнению с которыми Ампер и Эльсим кажутся мелкими неприятностями. Акоста и Розенблюм в один голос утверждали, что Время Темных Сил смертельно для всего населения, и тряслись от страха, услышав эти три слова. Акоста даже решил, что борьба с Временем Темных Сил — его призвание, и вот уже месяц занимается этой борьбой; правда, без особых результатов. Что же касается меня, — Валентин сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла, — то я не вижу принципиальной разницы между талисманными бурями и Временем Темных Сил. И в том и в другом случае мы сталкиваемся с непредсказуемыми нарушениями в работе талисманов и — хотя это пока только предположение — самой магии. Для меня Время Темных Сил началось вечером семнадцатого августа этого года, в момент, когда я сформировал заклинание, остановившее Т-портал. Именно его я воспроизвел в своем небезызвестном интервью от десятого сентября. Возможность магически воздействовать на работу талисманов — вот что такое Время Темных Сил в моем понимании. Вот почему я и организовал ТМВ; вот почему я предлагаю вам свой «бублик» в качестве измерительного прибора.

— Насколько я понимаю, — сказал Ланда, — вы не разделяете страхов Розенблюма и Акосты?

Валентин пожал плечами:

— Я просто не вижу силы, способной устроить на Побережье еще одну катастрофу. Тальмены мертвы, Эриох замурован, да и сам я кое-чему научился.

Ланда весело рассмеялся.

— Понятно, — сказал он, снова закидывая ногу на ногу. — Время Темных Сил для вас — слишком слабый противник?

— Наверное, да, — честно признался Валентин. — Сил у него много, спору нет; но в наше время сила уже почти ничего не значит. Наставим датчиков, проведем серию экспериментов, установим причины, — и отправятся эти темные силы на свалку истории, где им самое место!

— Ну что ж, — сказал Ланда, еще раз щелкнув пальцами, — так мы и сделаем. Но пока Время Темных Сил еще не заняло своего достойного места на свалке истории, я хотел бы рассчитывать на вас в одном деликатном деле.

— Это в каком? — не понял Валентин.

— В последнее время, — проникновенно произнес Ланда, — я стал испытывать к Побережью определенную симпатию. Я не разделяю позицию Акино, видящего в Побережье всего лишь постоянный источник опасностей; для меня Побережье — часть моего мира, может быть, даже более важная, чем страна Эбо. Там живет половина моих лучших друзей, там возвышается Храм Вечности и Трон Императора Георга, там парят в небе разноцветные драконы и неслышно буравят скалы последние уцелевшие гномы. Побережье — это прекрасная и страшная сказка, в которую мы можем перенестись в любое мгновение. Я люблю эту сказку и не хочу ее потерять.

Валентин шмыгнул носом. Странно было слышать эти слова именно от Ланды, известного своей деловитостью и всепроникающим цинизмом; но слова эти вызвали в душе Валентина многочисленные воспоминания о днях, проведенных на Побережье. Фестиваль фейерверков в Эльсиме, турнир факиров в Лигано, рассвет над Мордийским хребтом, увиденный со спины ездового дракона…

— Я тоже, — сказал Валентин дрогнувшим голосом. — Я тоже не хочу потерять Побережье.

— В таком случае, Валентин, — сказал Ланда очень тихо, словно опасаясь быть услышанным кем-то посторонним, — отнеситесь к моим словам как можно серьезней. Дело в том, что Побережью на самом деле угрожает смертельная опасность.

— Но… — попытался возразить Валентин.

— Вы совершенно правы, — перебил его Ланда. — На Побережье действительно не осталось ни одной персонифицированной силы, способной спровоцировать глобальную катастрофу. Ни Хеор, ни Тарден, ни даже куда более опасный, хотя и совершенно вам неизвестный Аль-Фарсуд с его драконами и талисманами-грозовиками, — никто из них не обладает могуществом, сравнимым с Силой Эриоха или с мощью Лигийского Перстня. На Побережье нет никого, кто смог бы послужить темным силам; но разве Побережье — это вся Панга?

— Восточные Пределы? — выпалил Валентин.

Восточные Пределы, лежавшие к северу от Страны Эбо и, как следовало из названия, к востоку от Побережья, до сих пор оставались самым загадочным местом на Панге. Над всей их бескрайней, с Евразию, территорией постоянно клубился многокилометровый туман, и двадцатикилометровая стена, воздвигнутая предмагами Поднебесной на границе Восточных Пределов, наводила на мысль, что в этом тумане скрываются не совсем приятные твари. Многочисленные попытки визомонного сканирования — а видимость в восточном тумане составляла едва ли десяток метров — позволили составить рельефную карту местности да зафиксировать несколько сот разновидностей местной флоры и фауны. Следов разумной деятельности при этом обнаружено не было, что, впрочем, мало кого удивило — среди местной фауны попадались и огнедышащие ящеры, и явно магические полупрозрачные слизни, передвигавшиеся со скоростью паровоза. Поиски людей или иных разумных рас, предположительно ушедших глубоко под землю, продолжались еще несколько десятилетий, но результатов не принесли. Несколько лет назад Валентин поучаствовал в обсуждении отчаянного эксперимента — переброса в Восточные Пределы воздушного шара с оператором Обруча на борту; поиски по ментальным следам могли оказаться куда успешнее, чем тупое обшаривание каждого кустика немногочисленными визомон-операторами. Однако Шаггар Занг, имевший, как теперь выяснилось, свои виды на оператора Шеллера, подверг эту идею уничтожающей критике, и эксперимент был отложен на неопределенное время. Так что ни подтвердить, ни опровергнуть гипотезу об обитающих в Восточных Пределах могучих магах так до сих пор никому и не удалось.

Ланда брезгливо поморщился:

— Я же просил — посерьезней! Какие Восточные Пределы?! Неужели вы не поняли, о ком речь?

Валентин приоткрыл рот. Вот тебе и мания величия, подумал он, не зная, плакать или смеяться.

— Вот именно, — сухо сказал Ланда. — Страна Эбо. Счастливая страна Эбо, уже подарившая Побережью Великого Фалера. Страна Эбо, последняя надежда Времени Темных Сил.

Валентин плотно сжал губы и положил руки на подлокотники. Спокойно, спокойно, попросил он сам себя; вот я наконец и узнал, насколько все плохо. Ай да Ланда. Я же до последнего момента был уверен, что предел его желаний — модифицированный «бублик»!

— Одним Фалером тут не обойтись, — пробормотал Валентин, не желая терять времени на обсуждение своей персоны. С ней все было ясно без слов. — Нужен второй. Достойный противник.

— Смертельный враг, — уточнил Ланда. — Вы совершенно правы, Валентин, — нужен. Представьте себе на минутку, что он появился. Налетел черным вихрем, взял в заложники вашу подругу, прихватил заодно парочку талисманов и скрылся на Побережье.

Валентин непроизвольно сжал кулаки.

— Возможный сценарий? — повысил голос Ланда.

Валентин молча кивнул. Он внезапно поймал себя на мысли, что услышанный им сценарий — не просто сценарий. Слова Ланды прозвучали как плохо замаскированное пророчество.

Накаркал, скотина, с тоской подумал Валентин. На месте Не-Билла я бы именно так и поступил. Зачем плести запутанные интриги? Взял себе заложников, и дело с концом!