В офисе темно, и меня это бесит, потому что ни черта не видно. Я бесшумно продвигаюсь вперед, кроссовки, которые принес Колин не издают ни звука. Похоже, все чисто.

Я открываю люк, и ожидаемо вижу внизу свет. Спускаюсь по лестнице, перекладывая оружие в здоровую руку. Кажется, никого нет. Они действительно думали, что их никто не будет искать или что здесь их не обнаружат?

Я открываю дверь в больший склад, сперва просовывая оружие. Вроде бы никого. Как вдруг слышу голос, быстро приближающийся за дверью в меньший склад. Внезапно дверь открывается, и я резко отскакиваю в сторону, прижавшись к стене. Этот ублюдок, Джордж, закрывает ее за собой и закуривает. Я появляюсь из тени, направив на него пистолет.

Он озадаченно смотрит на меня, переминаясь с ноги на ногу, и открывает рот, чтобы заговорить, но я стреляю прямо ему между глаз. В комнате слышится движение, после чего дверь вновь распахивается, выпуская Стиви, который прикрывается полусонной Лейтон.

Она улыбается. На ее щеке отвратительная глубокая рана, левый глаз заплыл. Я ни на секунду не могу почувствовать облегчение от того, что она жива, пока Стиви держит пистолет у ее виска. Почему она улыбается?

— Что ты с ней сделал? — кричу я.

Он смотрит на меня исподлобья.

— Что я с ней только не делал, — говорит он, вжимаясь в ее спину.

Мои глаза застилает красная пелена.

Я бросаюсь вперед, и он швыряет Лейтон на меня. Я сжимаю зубы от боли; под действием адреналина совсем забыл о своем ранении.

Он разворачивается, пытаясь сбежать, но я поднимаю пистолет, чтобы выстрелить, удерживая Лейтон больной рукой.

Мне всегда говорили, что стрелять в чью-то спину не благородно. Как раз Стиви меня и наставлял.

К черту честь. Этот мудак убил мою семью, вертел мною, как хотел, а теперь Бог знает что вытворял с Лейтон, и только за это я готов его убить.

Я стреляю в его левую ногу, потом в правую, он падает, рыча от боли. Но затем перекатывается на спину, наставляя на нас пистолет, и я быстро тяну Лейтон в склад. Но когда пытаюсь ее усадить, она обхватывает меня руками за шею, поэтому мне приходится силой разжать ее пальцы и оставить в комнате, чтобы самому вернуться назад.

— Нет, останься, — зовет она, отчаяние в ее голосе заставляет меня замереть.

Возвращаюсь обратно, понимая, что трачу время впустую, но мне надо удостовериться, что с ней все хорошо. Я беру ее лицо в ладони, а она смотрит на меня затуманенным взглядом с расширенными зрачками и улыбается.

— Я умерла?

— Нет, Лейтон, — отвечаю я, целуя ее в лоб. — С тобой все будет в порядке. Я приехал за тобой. — Ее глаза наполняются слезами, сжимая мое сердце.

— Я не хотела, — рыдает она. — Я не хотела тебя убивать. Но, блять, я тебя убила.

— Лейтон, я здесь. Пуля меня только задела, — повторяю я ложь Эмбер.

В ином случае это не было бы так чертовски больно. С другой стороны, в меня никогда прежде не стреляли, поэтому вполне возможно, бывает и хуже.

Она начинает рыдать сильнее. Не знаю, что ей дали, но точно не успокоительное. Я вытираю ее слезы, целуя в соленые губы. Так чертовски трудно ее оставлять, когда она в таком состоянии, но для начала необходимо разобраться со Стиви.

Я выглядываю из комнаты и вижу, что он пытается ползти к другому складу. Я иду следом. Он переворачивается на спину и стреляет наугад. Я поднимаю пистолет и стреляю ему в руку, выбивая оружие из пальцев. Стиви пытается до него дотянутся, и я стреляю снова, в этот раз целясь в живот. Он замертво валится на пол. По его рубашке расплывается красное пятно.

Я подхожу ближе, не опуская пистолет, и отпихиваю его оружие подальше, хотя в этом нет никакого смысла. Я слышу, как в его горле булькает кровь, скатываясь по щеке и стекая на пол. Он что-то пытается сказать. Как же мне это нравится. Я нацеливаю пистолет ему в пах, улыбаюсь и стреляю. И еще раз. И еще, пока не кончаются пули.

Стою возле его тела еще минут десять, наблюдая, как он умирает. Прекрасное чувство. Я врал себе, думая, что выше этого. Я так сильно хотел мести. Эмбер была права, это моя суть.

Я возвращаюсь в комнату, где оставил Лейтон, и нахожу ее в истерике.

— Я просто хочу умереть, — доносится до меня еле слышное бормотание.

— Пойдем, — говорю я, поднимая ее с пола и поддерживая здоровой рукой. Вторая уже начинает пульсировать.

Она обнимает меня за талию, все еще что-то бормоча под нос. Мы медленно поднимаемся вверх по лестнице, как вдруг слышим еще один выстрел.

— Блять, — говорю я одновременно с визгом Лейтон.

Вынимаю из-за пояса запасной пистолет и продолжаю подъем, надеясь, что Лейтон больше не будет кричать. Мы почти отсюда выбрались, и теперь я не позволю ничему меня остановить.

Усаживаю Лейтон на ступеньки, приподнимаю люк и выглядываю. Уже рассвело, и я узнаю мужчину, сидящего возле стены с пистолетом в руке. Это Дом. Я мог бы сказать, что почувствовал облегчение от того, что он жив, но это было бы ложью. Я видел его всего несколько раз, и он меня не заботит.

Но я решаю поступить по-нормальному и поднимаю люк полностью, озираясь, чтобы посмотреть, есть ли там кто-нибудь еще.

— Не стреляй, — кричу я. — Это Девон Андрэ, Лейтон со мной.

Его глаза расширяются, когда он видит, как я появляюсь из подвала и вытаскиваю за собой Лейтон.

— С ней все нормально? — спрашивает он дрожащим голосом.

— Да, но по-моему она под кайфом. Понятия не имею, что ей дали.

Дом встает, и я понимаю, что он ранен в ногу. Увидев, что я за ним наблюдаю, говорит:

— Он сбежал, — указывает на улицу. — Но я его тоже достал. Они держали меня отдельно.

Я хочу подождать, пока кто бы там ни было уйдет подальше, но отметаю эту мысль, решая, что надо смыться как можно скорее.

— Мы должны уйти отсюда. У меня есть автомобиль, — говорю я, показывая ему следовать за мной, а сам поднимаю Лейтон на здоровое плечо. Теперь, когда возбуждение спало, я четко чувствую, как пульсирует больное плечо. Несмотря на то, что препарат, который мне вкололи немного притупляет боль. Но если там остался кто-то еще из банды, мы должны убраться отсюда как можно скорее. Когда Дом не спешит за мной следовать, я оборачиваюсь. — Ты можешь идти?

Он кивает и медленно встает. Вижу, что каждый шаг причиняет ему боль, но он не желает этого показывать. Я иду впереди к стоящему снаружи автомобилю, держа пистолет наизготовку, хотя в больной руке он бесполезен. Потом открываю машину и кладу Лейтон на спину, целуя ее в висок, когда она стонет. Снимаю свою куртку и накрываю ее. Дом подходит к пассажирскому месту, садится внутрь и откидывает голову назад. Судя по гримасе, исказившей его лицо, сейчас он испытывает ту же боль, что и я.

Я тоже сажусь, завожу автомобиль и уезжаю от этого чертового места подальше.

— Боже, как это чертовски больно, — он наклоняется, чтобы осмотреть рану на своем бедре.

— Да. Как ты ушел? — спрашиваю через некоторое время, включая радио на минимальной громкости.

— Мы услышали выстрел, но он не хотел оставлять меня одного, чтобы пойти разобраться в чем дело, поэтому взял меня с собой. Мы начали бороться за оружие, но он успел выстрелить первым, прежде чем я его отнял. Я тоже в него попал, но он убежал.

— Это хорошо, — говорю я. — Ты все сделал правильно.

— Да, — отвечает он.

ЛЕЙТОН 

Сквозь туман в голове пробиваются голоса, но это не может быть правдой. Сперва говорит Дом, но когда я слышу Девона, понимаю, что у меня галлюцинации.

Он мертв. Потому что я его убила.

— Мы думали, ты мертв, — слышу я, как говорит Дом.

— Да, это был ловкий ход, — отвечает Девон.

Даже мое воображение не могло создать ситуацию, в которой эти двое разговаривали бы так по-дружески, ни при каких условиях. Учитывая то, что я узнала.

— Думаешь, она будет без сознания не очень долго? — спрашивает Дом.

Девон так знакомо тяжело выдыхает.

— Нет, — отвечает он после паузы.