И тогда мы со всем разберемся.

ЛЕЙТОН 

Ставлю тарелку на тумбочку с глухим стуком, разорвавшим тишину комнаты. Девон ушел в себя, а я все еще пытаюсь осмыслить то, что подслушала. Когда он вернулся в комнату, на его лице была маска безразличия, я ждала, что он поговорит со мной откровенно. И когда он этого не сделал, расстроилась.

Нет, я к черту разлетелась на куски.

Они собираются увезти меня подальше от Девона, от его защиты, и он не может ничего на это возразить. Даже предупредить меня. Неужели ему все равно, что эти люди собираются со мной делать? Кстати, что? Куда меня увезут? Девон всегда делает так, как ему велит дядя? Просто слепо следует его указаниям, как сейчас?

У меня столько вопросов, но парень, сидящий со мной в комнате, молчит, не говоря ни слова. На кону моя жизнь, моя судьба, и он все равно не считает, что я должна знать правду.

Я наблюдаю за ним краем глаза, но он отстраненно смотрит вникуда. Понятия не имею, о чем он прямо сейчас думает. Лишь знаю, что он меня любит. И понимаю, что ему плохо от всей этой ситуации, но наше время здесь подходит к концу.

Неожиданно Девон встает и качает головой, как будто отмахиваясь от чего-то. Нерешительно глядя на меня, вымучивает улыбку и подходит ближе. Я вздрагиваю, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, но он даже этого не замечает, слишком погруженный в собственные мысли.

— Мне надо уйти, но я вернусь через несколько часов, хорошо? — говорит он, блуждая взглядом по комнате. Пока наконец не останавливается на своих руках. Потом поднимает одну из них и проводит ладонью по волосам. — Тебе что-нибудь нужно? — Он по-прежнему на меня не смотрит.

Это вопрос с подвохом? Не отказалась бы свалить нахрен отсюда до того, как меня увезут.

— Все нормально. Ты уверен, что все хорошо? — спрашиваю я, изо всех сил пытаясь не выдать волнение голосом.

— Я же сказал, что это просто дела, которые мне надо уладить. Не беспокойся ни о чем, — говорит он мягко, пристально на меня глядя. Потом аккуратно отводит взгляд, в то время как я продолжаю смотреть, не отрываясь.

— Хорошо, — цежу сквозь зубы, чтобы он понял о моей осведомленности о том, что он со мной не честен. Он как будто успокаивается, и я понимаю, что не достучалась до него. Мы играем в глупую игру, зная, что все обман, но притворяемся, будто это не так.

— Отдохни немного, — говорит Девон спокойно, его взгляд смягчается, когда он видит, как я тереблю свой рукав. Потом целует меня еще раз и уходит, заперев за собой дверь.

Я начинаю ходить туда-сюда, как только слышу щелчок замка. Чувствую все нарастающую панику, в кровь вбрызгивается адреналин. Схватив тарелку с хлопьями — первое, что оказалось под рукой — бросаю ее в дверь. Пластмассовая посуда забавно отлетает от деревянной двери и падает на пол.

Я бегу в ванную и запираюсь на случай его возвращения. Дрожащими руками достаю пистолет из куртки. Я не очень хорошо управляюсь с холодным оружием, но стрелять умею. Слава Богу, это было единственным, на чем настоял мой отец.

Я взвешиваю его в руке и проверяю магазин. Три пули. Вот и все, что у меня есть. Я захлопываю его и снова засовываю в карман куртки, туда, где я его нашла. Поднимаю руку, чтобы стереть сердитую слезу, скатывающуюся по щеке.

Он собирается позволить им от меня избавиться, как будто я для него никто.

Соскользнув по кафелю вниз, я захожусь в тихих рыданиях. Правду говорят, что между любовью и ненавистью один шаг. Я чертовски ненавижу Девона Андрэ. Он не принес мне ничего, кроме боли. Его молчание причиняло боль, каждое прикосновение царапало кожу, но я все равно хотела быть рядом, надеясь, что он поймет — в мире есть то, что достойно стоять превыше всего. Любовь — вот что имеет значение.

Но его любовь — это отрава, которая разрушает тебя, заставляя мечтать о смерти только ради того, чтобы он был счастлив. Я была готова умереть в его руках, потому что любила.

«Вот и все, — думаю я, наконец осознав, что должна буду сделать. — Конец чертового пути.»

Я оказалась перед необходимостью попытаться спасти себя сама. 

ДЕВОН 

Если бы я мог выбрать один день, который бы длился двадцать пять часов, то это было бы сегодня. Я бесцельно езжу в машине, пытаясь решить, как поступить. У меня есть небольшая заначка в «Барокко», в основном поступления от рэкета, хотя сейчас это дерьмовое занятие. Но, думаю, этих денег должно хватить для задуманного.

Паркуясь перед клубом, я вытаскиваю телефон. Дерьмо, наверное, следует раздобыть новый. Сначала я звоню Хэйли и сообщаю о том, что сегодня можно не приходить. Ей это не нравится, и она начинает читать мне по этому поводу лекцию, но я быстро заканчиваю разговор, понимая, что это, возможно, последний раз, когда я с ней разговаривал. Потом набираю номер Колина и назначаю встречу через час, говоря, что у меня для него есть работа. Удовлетворенный его согласием, я вешаю трубку и захожу в «Барокко».

Конечно, меня не ожидают увидеть, ведь я никогда не бываю тут днем, и пока я иду от входной двери по темному холлу, заканчивающемся вспомогательным офисом, чувствую направленные на меня отовсюду любопытные взгляды. Если пройти через бар, потом через еще одну комнату — комнату девочек, а за ней, в самой глубине здания, находится главный офис.

«Веди себя как обычно», — повторяю я про себя как молитву.

Но как обычно я себя веду, просто проходя мимо? Молча или киваю. Краем глаза замечаю голову в темных кудрях. Сорайя. Увидев меня, она посылает мне ослепительную улыбку. В другой раз я бы ее проигнорировал, но теперь не могу просто сбежать.

— Девон Андрэ, — говорит она, подходя.

На ней изящное красное платье с небольшим вырезом, заставляющим невольно заинтересоваться тем, что находится под ним. Такая форма одежды у девочек здесь всегда, будь то день или ночь. Она кладет миниатюрную ладонь на мое предплечье, слегка его сжимая, и кокетливо улыбается. Сейчас только полдень, поэтому людей почти нет, но все присутствующие не отрывают от нас глаз, с интересом наблюдая за этим обменом любезностями. Я улыбаюсь в ответ, решая воспользоваться встречей для своей пользы.

Кладу руку на ее поясницу и веду к офису, по пути опуская ладонь на задницу. Она посылает мне вопросительный взгляд и пытается отстраниться. Но я наклоняюсь и, продолжая идти к офисной двери, шепчу ей на ухо:

— Подыграй мне, и тебе больше никогда не придется спать со стариками за деньги.

Мы смотрим друг другу в глаза, и она мне незаметно кивает. И сразу ее поведение полностью меняется, она робко, но достаточно громко смеется, чтобы те, кто поблизости, могли это услышать. Потом расслабляется, позволяя мне схватить ее за задницу.

Вряд ли у кого-то возникнет сомнение по поводу того, чем мы будем заниматься внутри, особенно после того, как я запираю за нами дверь.

— Что…

Я закрываю ей рот рукой. Все заведение прослушивается, даже этот офис, где наши партнеры иногда назначают деловые встречи. Собранный материал мы используем для вымогательства и шантажа. Идея Стиви.

Я жестами показываю ей молчать и жду, чтобы она понимающе кивнула, и только потом отпускаю.

— Хочешь выпить? — спрашиваю я ее, показывая на бутылку виски на столе.

Она кивает. Я качаю головой, показывая рукой, чтобы она это озвучила.

— Виски было бы неплохо. Тебе надо немного расслабиться, — говорит она кокетливо.

Я наливаю полный стакан.

— Раздевайся, мне надо кое-чем заняться, — говорю я и качаю головой, давая понять, что не надо этого делать.

Она следит за моими перемещениями по комнате, пока я разыскиваю все три микрофона и погружаю их в янтарную жидкость. Они водонепроницаемы, я делал так раньше, поэтому когда я их выну и они высохнут, то будут совсем как новые. Все, в том числе и дядя, знают, почему я это делаю, поэтому такое поведение не будет казаться подозрительным.