Что, черт возьми, мне с ней делать? Куда мне ее спрятать? И как, дьявол подери, мне держаться от нее подальше?

Может быть, позволить справиться с этим делом Джорджу? Если все пойдет по плану, будет лучше, если она исчезнет сейчас.

Выразительные черты лица Джорджа расслабляются, плечи облегченно опускаются.

— Просто сделай так, чтобы она испарилась.

Я приседаю, чтобы проверить, пришла ли она в сознание, но она все еще слаба, даже ее дыхание поверхностное. Я встаю и, согнув тяжелый конверт, засовываю его в задний карман джинсов. Затем наклоняюсь, поднимаю Лейтон Мур и перекидываю ее через плечо, спеша прочь от темной автостоянки, на которой решилась ее судьба.

Малышка, но довольно тяжелая, как оказывается, а путь к моей машине, скрытой в переулке в нескольких кварталах от места встречи, не самый близкий. Сейчас он даже дольше обычного, поскольку мне приходится идти пару переулков в обход только для того, чтобы убедиться, что я остаюсь вне поля зрения камер. В этом городе они повсюду. Кто-то обязательно заметит мужчину, несущего перекинутую через плечо, бессознательную женщину. Не говоря уже о том, что пройдет пара часов, и они поймут — Лейтон пропала, и тогда кто-то будет искать именно это.

Так чертовски холодно, что я едва чувствую свои конечности, а из моего рта при выдохе вырывается облачко пара. Я чертыхаюсь, когда, подскользнувшись на тротуаре, почти падаю. И невольно усиливаю хватку, игнорируя ощущение ее округлостей под руками, Лейтон издает жалобный стон.

«Пожалуйста, не просыпайся.»

Я знаю, если она очнется, то в ту же минуту начнет дергать ногами и кричать. А последнее, что мне нужно — это привлечь чье-то внимание ко всей этой суматохе.

Я качаю головой, бормоча проклятия. Мне стоило просто оставить ее там. У меня нет непреодолимого желания изображать ее рыцаря в сияющих доспехах. Господь свидетель, она не девица в беде. Эта женщина — яд, как и все Муры. Но, несмотря на то, что обо мне думают люди, я терпеть не могу мужчин, поднимающих руку на женщин. Уверен, проклятый Джордж был бы не против отработать на ней свой боковой удар. Возможно, мы преступники, но не полные придурки.

Когда я укладываю ее на заднее сиденье своего черного внедорожника и сгибаю ноги, она снова издает стон. Обхожу машину и открываю багажник, выискивая что-нибудь, чем ее можно связать. Отметаю мимолетную мысль, что, возможно, она не будет сопротивляться. Но это, черт возьми, Лейтон Мур, конечно, она будет.

Вытащив кабельные стяжки, я возвращаюсь и стягиваю ее запястья, а потом и лодыжки. Наверное, этого недостаточно. Я не хочу видеть ее глаза, когда она очнется, а это может произойти в любой момент, и поэтому напоминаю себе, что, блять, нужно торопиться. Снимаю шарф с ее шеи, долю секунды чувствуя шелк под пальцами, затем достаю складной нож и разрезаю его пополам. Одной половиной завязываю ей глаза, а другую вставляю в рот вместо кляпа.

В этот момент я понимаю, что, наверное, перегнул палку. Но я никогда раньше не похищал женщин, так что, кто знает, как «правильно»? К тому же, это Лейтон. Она не обычная девушка. Конечно, я знаю Лейтон Мур. Но лучше бы не знал.

Я знал, кто она такая, впервые ее увидев. Это, блин, не имело никакого обоснования, но я был обречен смотреть на нее, не имея возможности сделать шаг навстречу.

Откинув эту мысль, я наконец сажусь в машину, завожу мотор и уезжаю подальше от этого проклятого места.

Отъехав на достаточно большое расстояние, съезжаю на обочину в уединенной посадке и просто сижу, не заглушая двигатель. Что, черт подери, мне с ней делать? Я мог бы взять ее к себе домой, но я редко там появляюсь. Большую часть времени я провожу либо в доме своего дяди, либо на работе. Я достаю телефон и смотрю на него, размышляя. Оглядываюсь на Лейтон и понимаю — у меня нет выбора. Я должен позвонить дяде.

ЛЕЙТОН 

Моя голова раскалывается от резко пульсирующей невыносимой боли.

В попытке открыть глаза, я отчаянно моргаю, но что-то мешает.

Мне завязали глаза.

Хочу пошевелиться и пытаюсь сесть, но мне препятствует что-то острое, врезающееся в запястья, связанные спереди. Я не могу двигать ногами. Мой рот закрывает шелковая ткань, а я просто умираю от жажды и за глоток воды сейчас отдала бы все, что угодно.

Я извиваюсь на сидении, пытаясь поменять положение, и слышу, как подо мной скрипит кожа. Я пробую закричать через кляп, но выходит лишь жалкий стон.

Водитель меня игнорирует.

Из-за движения автомобиля меня укачало. Не думаю, что когда-либо в жизни я боялась больше, чем сейчас. Я снова извиваюсь и ору в кляп. Музыка становится громче.

Чертов придурок.

Куда они меня везут? Кто за рулем?

Я чувствую на груди ремень безопасности, удерживающий меня на месте, по крайней мере, снаружи. Я мысленно кричу, отчаянно желая совершить побег. Поверхностно дышу через нос и пытаюсь успокоиться. Я не могу сейчас поддаваться панике. Мне нужно все обдумать.

Проходит не больше тридцати минут, когда автомобиль вдруг замедляется, и, наконец, останавливается. Я внимательно вслушиваюсь в другие звуки, помимо музыки, в надежде выяснить, что происходит. Внезапно наступает тишина. Дверь открывается, потом с шумом захлопывается.

Джордж? Девон?

Или кто-то совершенно другой?

В этом случае, думаю, я бы предпочла дьявола.

Дверь с моей стороны открывается, и мне кажется, будто проходят годы, хотя на самом деле, не больше минуты, пока кто-то наклоняется, чтобы меня отстегнуть. Я чувствую намек на пряный мужской одеколон, что-то легкое и дорогое. Знакомый. Я подаюсь вперед, позволяя запаху меня окружить.

Меня хватают за бедра и тянут к краю сиденья, затем что-то тяжелое упирается в мой живот, когда меня перекидывают через плечо. Меня передергивает от боли в ребрах из-за не слишком бережного обращения. Он идет быстро, большими шагами, ни разу не споткнувшись.

Мы поднимаемся по лестнице. Каждый шаг заставляет мой желудок переворачиваться. Он шагает размеренно, затем останавливается, и я слышу предательский звук звякающих друг о друга ключей. Он не ставит меня на ноги, даже когда отпирает дверь. Его дыхание ровное, даже не запыхался.

Девон Андрэ. Это он. Я знаю. Он бросает меня на мягкую кровать, как мешок с картошкой. Один раз подпрыгиваю и падаю лицом в матрас. Без предупреждения он переворачивает меня и стягивает с глаз повязку.

Я смотрю в зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами.

И не знаю, почему я чувствую облегчение, ведь они смотрят совсем не дружелюбно.

Жесткие, холодные глаза. Зловещие.

Он ухмыляется, нагло разглядывая меня с головы до ног, и это вызывает во мне дрожь.

— Лейтон Мур, — произносит он, засовывая кусок моего шарфа, который использовался как повязка для глаз, в карман джинсов.

Звук его голоса посылает вибрации по моему позвоночнику. Он наклоняется, вторгаясь в мое личное пространство, все это время не прерывая зрительный контакт, и развязывает кляп, скрепленный на затылке.

До меня доходит серьезность ситуации.

«Это не сон, — все, о чем я продолжаю думать. — Все это реально.»

Дерьмо.

Он выходит из комнаты, оставляя меня, беспомощную, в одиночестве. Я чертовски озадачена, потому что не могу представить себе ни единой причины, почему он это делает.

Черт. Черт. Черт. Я оглядываюсь, рассматривая свое местоположение. Изучаю стены, лихорадочно выискиваю окно и когда наконец нахожу, выдыхаю с облегчением. Возможно, через него я смогу отсюда выбраться.

Девон возвращается. На этот раз я вижу его одетым в обычную одежду: в черную, идеально облепившую его рубашку, и джинсы. Он вытаскивает из кармана нож и приближается к кровати, заставляя меня задержать дыхание.

Он не сделает этого.

Вообще-то, не могу утверждать, будто знаю, на что он способен, но, похоже, мне предстоит это выяснить. Я ни разу не слышала о нем, как о безжалостном человеке, но кто знает. Он совершенно точно ненавидит меня достаточно сильно. В противном случае я бы здесь не оказалась.