— Нет. Я вычеркнул вас, чтобы угодить Форсайту и получить его голос.

Это не могло быть правдой.

— Скажите, что это была идея Эдмунда. — Руки Маргарет затряслись.

Это должен быть он — Эдмунд всегда отличался горячностью. Только он…

— Нет, Маргарет. Это была моя идея. Я знал, что буду жалеть об этом поступке до конца жизни, но решил, что лучше жалеть об этом, будучи герцогом, нежели бастардом. Я не думал, что Тернер откажется. Так просто, — язвительно добавил он. — И знаете, что сделал потом этот идиот?

Маргарет покачала головой. Все возможно — после того, как Эш отказался от претензий на герцогский титул, от него можно ожидать всего.

— Велел мне заботиться о вас. Будто я собирался поступить по-другому.

— Нет, Ричард. Думаю, вы уже продемонстрировали, как вы обо мне заботитесь.

Он отвел взгляд, и это подействовало на нее весьма странным образом, словно стало сигналом для выплеска эмоций. Сначала появилась боль, поднимавшаяся изнутри жаркой волной. Потом пришло настоящее понимание того, как хотел поступить с ней Ричард. Он намеревался еще раз лишить ее прав. Ее способность быть преданной так много значила для нее. Она была уверена, что никогда не предаст братьев, как ее отец когда-то предал их всех.

Похоже, она единственная, кто способен на подобные чувства.

Ричард еще раз тяжело вздохнул.

— И после всего, что он сделал, я еще должен быть благодарен этой скотине. До конца дней. Меня это удручает.

Ее родной брат только что признался в том, что был готов поменять ее место в обществе на титул герцога, и больше всего его беспокоило, что ему помешал так поступить Эш, у которого он оказался в долгу.

При мысли об Эше сердце Маргарет сжалось. Он отказался. Он отказался от всего — ради нее. А ведь она лучше всех остальных понимала, что значит для него возможность стать герцогом. Возвыситься в глазах братьев. Обеспечить себе безопасность. Вес в обществе.

За спиной заворочался отец.

— Что ж, — сказал Ричард. — Вам лучше вернуться к… к своим обязанностям. Маргарет, если это имеет для вас значение, я хочу извиниться. Обсуждение в Сакстон-Хаус продлится до конца дня. Даже страшно подумать, что бы случилось, если все прошло так, как я предполагал. Честно говоря, если бы Тернер не поступил по-своему, скорее всего, лорды голосовали бы против меня. Я бы все потерял. Я был так близок к этому. — Он покачал головой. — Они все еще не уверены, но в любом случае поддержат меня.

Ричард говорил так, словно пытался убедить в чем-то себя, а не делился с Маргарет.

— А если бы вам пришлось еще раз пережить этот день, что бы вы им сказали? — спросила она.

Брат покосился на нее:

— То же самое. Ничего не меняя.

Маргарет закрыла глаза. Ричард всегда был таким мягким. Ричард был добр к ней. Однако в каждом случае, когда приходилось выбирать между собственной шкурой и сестрой, он всегда жертвовал Маргарет. Ни разу в жизни брат не доказал ей свою преданность так, как это сделала она.

С кровати донеслось ворчание. За время, прошедшее после приступа, речь отца стала более связной и понятной.

Его слабость и подавленность, которые обеспокоили Маргарет той ночью, сменились привычной вздорностью и вспыльчивостью.

— Вот вы где, — произнес отец, оглядывая Ричарда с головы до ног. — Как прошла встреча? Есть у меня сын или нет?

Ричард покосился на Маргарет и, вскинув голову, посмотрел в глаза отцу.

— Да, — ответил он. — Я унаследую все.

Маргарет была уверена, что за этим последует какое-нибудь злорадное замечание герцога, но тот лишь спокойно смотрел на сына.

— Хорошо, — кивнул он и добавил почти нежно: — Вот это мой мальчик.

У нее все поплыло перед глазами. Брат стоял перед ней, подняв руку, словно для благословения. Он прищурившись посмотрел на нее и отвернулся, тряхнув головой.

— Полагаю, что так и будет, — произнес он, направляясь к выходу.

Дверь за ним закрылась.

— Что, Анна? Дуешься?

«Преданность весьма специфическая черта характера», — подумала Маргарет.

Она дарила ее тому, кто даже не думал о благодарности. Руки теребили полотенце, задумчивый взгляд упал на перстень на тумбочке. Сапфир подмигнул ей.

Маргарет дотянулась до него. Золото теплом согрело ее пальцы. Тяжелое. Хотя легче, чем казалось ей когда-то давно; размер был уменьшен после болезни отца, и теперь кольцо могло подойти только ему.

Или женщине.

Металл скользнул по коже, плотно обхватив фалангу. Меч на печатке вспыхнул, переливаясь в ярком свете.

Смогут ли они найти способ оставить меня без наследства после того, что произошло… Где-то далеко отсюда лорд Лейси-Фоллетт и его гости обсуждают жизненно важный для нее вопрос. Без вмешательства извне они определенно поддержали бы Ричарда.

Может, они все же найдут способ поступить по-другому.

— Что ты делаешь? — Резкий голос отца вывел ее из задумчивости.

— Примеряю ваше кольцо. — Оно подходило ей идеально.

— Кольцо Ричарда, — поправил ее отец. — Надо отдать его ювелиру на переделку.

Маргарет всегда боялась стать такой, как ее отец, — способной на предательство семьи. С сегодняшнего дня она будет верна лишь тому, кто этого заслуживает. Человеку, вставшему на ее защиту, никогда не позволившему себе обидеть ее. Тому, кто с самой первой минуты знакомства говорил ей, что она важна для него, и доказал это своими поступками.

— Ричард теперь мой сын, — сказал отец.

Маргарет наклонилась к нему.

— Нет, — резко выпалила она. — Нет.

— Станет им, когда…

— Я ваш единственный сын.

Отец заморгал:

— Прошу прощения?..

Маргарет сама не знала, что сможет это произнести, но в ту минуту слова, казавшиеся ей такими правильными, сами собой слетели с языка.

— Я поеду в Сакстон-Хаус и сама представлю лордам положение дел. Я выйду замуж за Эша Тернера. Если Ричард сказал правду, они с радостью выслушают мои доводы, чтобы иметь возможность отказаться поддерживать его. Продолжение рода по женской линии не вполне распространено, но у меня есть веские причины. Уясните сразу: следующим герцогом Парфордским стану я. Я все унаследую. Я буду единоличным владельцем всего имущества.

— Поверить не могу, что слышу такое. — Взгляд отца стал мрачным и непонимающим. — Что сказала бы твоя мать, если бы видела тебя сейчас?

Что бы сказала?

Матушка тщательно заботилась о замке, обучала слуг, декорировала интерьеры, занималась садом. Она сделала их дом таким, какой хотела передать детям. Ее убила бы одна мысль о том, что Парфорд может перейти в собственность постороннего человека. Но Маргарет выйдет замуж за Эша, и этого не произойдет.

Она сжала руки в кулаки.

— Я уверена, если бы мама смогла говорить в такой момент — если бы она знала, что я унаследую поместье, — уверена, она была бы рада за меня.

Отец застыл в оцепенении. Она ждала знака, который бы убедил ее, что перед ней все еще тот человек, которого она знала. Но, видимо, это качество безвозвратно утеряно, как и сила воли и стойкость. Возможно, они передались Маргарет, и она уже никогда не увидит отца таким, как прежде.

Она наклонилась и поцеловала старика в лоб.

— Однажды, — сказала она, — когда вы окончательно поймете, что произошло, тоже будете рады за меня.

Она развернулась и, не снимая кольца, вышла из комнаты.

Дом. Эшу казалось странным очутиться в знакомом месте после всего, что случилось с ним за день. Покинув Сакстон-Хаус, Эш подумывал о том, чтобы не возвращаться в особняк. Едва он переступил порог, он увидел ожидавшего его Марка. Эш чувствовал себя таким подавленным, что даже не верил, что жизнь все еще продолжается.

Марк улыбнулся брату легко и счастливо, отчего Эшу стало еще горше на душе. При виде брата он отчетливее осознал, что на самом деле потерял.

— Ты будешь мной гордиться, — с трудом произнес Эш. — Я наконец понял, что не должен этого делать. И не сделал.