— Это было болезненно?

Маргарет опустила голову.

— Это было скучно, — призналась она. — Столько суеты — когда он все же начал, я думала лишь о том, когда же все закончится.

Эш подавил улыбку. С ним ей точно не будет скучно. Он покроет поцелуями ее тонкую нежную шею, медленно спустится к упругим бутонам сосков. Он заставит ее погрузиться в пламя страсти, исполняя каждое желание ее тела.

Маргарет вскинула голову и внимательно посмотрела на Эша. Нет, не просто посмотрела; она рассматривала его, изучала, словно картину, смысл написанного на которой ей только предстояло постигнуть. Брови сошлись на переносице, глаза смотрели с прищуром. Затем она медленно подняла руку.

Эш замер, боясь вздохнуть. Его охватило чувство, будто он неделями разбрасывал крошки для птицы, чтобы увидеть ее однажды сидящей на каменной стене рядом с его окном. Чертовски трудно сдержаться и ждать. Когда Маргарет коснулась кончиками пальцев его щеки, сердце встрепенулось от радости. Ее движения были робкими, словно она боялась ответа с его стороны. Эш вытянул руки по швам, чтобы побороть желание обнять ее и прижать к себе всем телом. И поцеловать в чуть приоткрытые губы.

Она изучала его, медленно проводя пальцами по скуле. Прикоснувшись к губам, она будто задала вопрос. Могу я вам верить? Сейчас его желания не имели значения, несмотря на то, что больше всего Эш хотел заключить ее в свои объятия, он имел право лишь на один ответ. Да, любимая. Всегда. Дороже ощущения ее тепла, прикосновений к видимым и скрытым частям тела, подтверждающим ее женственность, ему было ее доверие к нему как к мужчине. Казалось, Маргарет видит его впервые. Словно все предыдущие дни он был окутан пеленой тумана, который лишь сейчас рассеялся, позволяя ей отчетливо разглядеть его черты.

Эти робкие осторожные прикосновения с ее стороны были только исследовательскими. В них не было желания обольстить.

Но, черт возьми, они были так соблазнительны. Маргарет шагнула вперед — настолько близко, что юбка касалась его брюк, настолько близко, что Эш одним движением мог заключить ее в свои объятия. Ему потребовалось призвать всю свою выдержку, чтобы устоять. Но вместе с тем он испытал прилив новых чувств, более сильных и острых. Он желал ее. Жаждал не трепетного прикосновения пальцев и даже не ощущения близости ее тела и захватывающего физического наслаждения, а полного обладания, власти над всеми ее чувствами — от пылкой преданности до невероятной скрытой силы, которая угадывалась внутри этой хрупкой девушки.

Маргарет опустила руки ему на плечи. Он снял сюртук много раньше и теперь через тонкую ткань жилета явственно ощущал жар, исходивший от ее ладоней. Они давили на него, когда она, опершись, приподнялась на цыпочки. В следующее мгновение она подалась вперед, грудь коснулась его торса, а руки обхватили шею. Слегка подрагивающие губы оказались у его подбородка, потом у щеки. Эш нагнулся, прислушиваясь к неровному дыханию. Если бы Маргарет прижалась к нему чуть сильнее, она бы поняла, как сильно он желал ее. Эрекция была болезненной и сильной.

Она сама хотела физической близости. Эш не мог неверно истолковать особые знаки — румянец на щеках, частое биение сердца, сбивчивое дыхание. Стремление быть ближе к нему.

Губы Маргарет прильнули к его губам. Наконец. Этого он и ждал от нее. Не объятий, вырванных украдкой под покровом ночи. А щедрого подарка, который он будет хранить вечно в самом потаенном уголке души.

Проклятие. Эш испытывал непреодолимое желание прижать ее к себе и показать, насколько нескучным он может быть. Он напрягся и сильнее прижал руки к своему телу.

Маргарет приподнялась на цыпочки и заглянула ему в глаза.

Ей было нестерпимо больно. Настолько, что она позволила себе дать волю воспоминаниям, заставлявшим содрогаться от внутренней дрожи. Все это делало ее слабой и ранимой. Эш понимал ее чувства. И ненавидел их. Но знал, как прогнать это бессилие: обещать, что подобное никогда не повторится, и доказать это дальнейшими действиями. Маргарет поцеловала его. Он должен преподнести ей ответный подарок.

Он нежно коснулся кончика ее носа.

— Однажды вы сказали, что я самый доброжелательный из всех безжалостных негодяев, что вы когда-либо встречали. Что ж, моя дорогая, вы бы хотели увидеть, что произойдет с человеком, который заставил вас скучать? Пожелайте, и я его уничтожу.

Глаза Маргарет смотрели на него с изумлением.

— Я ведь даже не назвала его имени.

— Правда? — Эш окинул ее насмешливым взглядом. — Помолвка, заключенная в ранней юности и продлившаяся много лет — и не приведшая к логическому завершению. Вы говорите, он джентльмен. Сколько джентльменов вы, мисс Лоуэлл, могли встретить здесь, в Парфорде?

Маргарет растерянно заморгала. Она и сама не поняла, насколько себя выдала. Все само собой сложилось в общую картину. Человек какого склада способен на подобное обращение с женщиной? Здесь все очевидно. Кто готов обещать все что угодно, лишь бы познать вкус женской плоти? Все эти факты указывали в одном направлении.

— Я с легкостью назову имя вашего злополучного жениха. Это либо Ричард, либо Эдмунд Далримпл.

Открыв от удивления рот, Маргарет сделала шаг назад.

— Нет, — пробормотала она. — О нет.

— О да, — мягко сказал Эш. — И теперь, когда я знаю об этом, я определенно уничтожу их обоих.

Когда следующим вечером Маргарет вышла из покоев отца, она даже не была способна притворяться перед самой собой, что весь день думала о ком-то, кроме Эша Тернера. Мысли о нем будили в ней смешанные чувства боли и радости. Боль была связана с тем, что он лишил ее всего, что казалось важным, — потому что противостоял ее попыткам помочь братьям вернуть себе положение в обществе.

Вчера Маргарет сделала все, что могла, чтобы отговорить Эша от попытки отомстить Далримплам. Однако он все же выманил у нее часть правды. В какой-то момент ей показалось, что ему можно доверять, она даже забыла, кто он такой. А потом он обвинил во всем ее братьев — словно они когда-то так поступали, — напомнив тем самым, что необходимо сохранять дистанцию. И все же помимо боли ее охватила и радость. Все, что некогда казалось ей важным, — ее семья, положение — рухнуло. Эш смотрел на эти руины и видел кого-то, кто не был ему безразличен.

Маргарет прошла через галерею, закат разбросал по стенам причудливые блики — не яркие и не темные, а волшебным образом сочетающие в себе свет и мрак, что весьма соответствовало ее внутреннему состоянию.

Ей так хотелось, чтобы он был прав. Но должна была желать, чтобы он ошибался. Все это говорило о том, что она сбита с толку, а путаница подразумевает неопределенность. Маргарет была уверена лишь в том, что Эш был последним мужчиной на земле, которого ей следовало целовать, и тем единственным, которому она мечтала подарить свой поцелуй.

Выразить неповиновение. Вот что он ей предлагал.

Несколько поцелуев. Несколько вечеров наедине. Несколько ночей, когда она могла бы добиться его полного доверия. И в результате все это будет пустым, поскольку флирт закончится, когда откроется правда. Эш будет дорожить ей лишь до тех пор, пока не узнает ее настоящее имя.

Дверь, ведущая из его покоев в галерею, была призывно открыта. Этот призыв звучал для нее — вначале ее влекло к теплому свету лампы, отбрасывающей тени на стены. Затем и к самому хозяину, когда она наконец осмелилась переступить порог. Он сидел в кресле спиной к входу, давая возможность разглядеть лишь его темные кудри. Маргарет едва не застонала, представив, что прикасается к ним. Как вчера вечером.

Она привстала на цыпочки.

Эш Тернер, нахмурившись, смотрел в книгу. Еще несколько лежали перед ним на столе. Она потянулась и смогла разглядеть, что он читает: текст о земледелии, что-то о видах почвы. Судя по состоянию страниц, книга была новой. Эш тер рукой лоб и сильнее хмурился.

Было девять часов вечера, и вместо неспешной беседы за бокалом бренди он изучал литературу по сельскому хозяйству. Лишь через несколько мгновений Маргарет осознала, что ее пронзила острая боль.