Не он. Он появился в просвете между апельсиновыми деревьями и стоял на расстоянии трех шагов от Маргарет. Лунный свет падал на его лицо, смягчая четкие линии. В темноте он выглядел моложе и не столь угрожающе. Он был в брюках и тонкой льняной рубашке. Больше на нем не было ничего. Он даже закатал манжеты, и она видела его запястья, широкие и сильные. При этом он был босой.

Глаза удивленно расширились, когда человек увидел Маргарет. Он несколько секунд неотрывно смотрел на нее, прежде чем взгляд устремился вниз — он изучал ее местами испачканный землей халат, туго перетянутый на талии. Маргарет показалось, что она стоит перед ним совершенно голая.

Под этим взглядом она чувствовала себя солдатом армии, вероломно ворвавшейся на чужие земли.

— Мисс Лоуэлл. Ради всего святого, что вы здесь делаете?

Мистер Тернер говорил таким тоном, словно это был его дом, а она налетчиком. Разумеется, при создавшихся обстоятельствах он был вправе так считать. И тем не менее изнутри волной стал подниматься гнев, сдавивший тисками ее грудь. Кто он такой, чтобы задавать подобный вопрос? Как он смеет отвлекать ее? Однажды он уже лишил ее матери. Почему он позволяет себе вновь так поступить? Маргарет сдавила комок земли.

Мистер Тернер сделал шаг в ее сторону.

Все произошло так быстро, что Маргарет даже не успела осознать, что побудило ее на такой поступок. Однако она начала действовать прежде, чем успела все обдумать.

— Уходите, — яростно прошипела она. — Убирайтесь. Убирайтесь немедленно. — Она подняла руку и бросила в него один из комьев земли. Он закружился в воздухе — ей показалось, что все действие несколько замедлилось, — и Маргарет успела пожалеть о содеянном. Ей хотелось поймать этот комок, но, к сожалению, было уже слишком поздно.

Ком земли ударился о его грудь, издав при этом неожиданный звук разрубаемой ножом тыквы. В ярко вспыхнувшем лунном свете Маргарет хорошо разглядела, как он развалился на мелкие кусочки, сползающие теперь вниз, оставляя за собой грязные разводы. Мистер Тернер медленно открыл рот от изумления. Маргарет была ошеломлена не меньше его.

О нет. Она не могла бросить в него землей. Она не могла так сделать.

Но сделала. Он медленно поднял руку и стряхнул грязь.

Она едва не задохнулась и принялась лихорадочно перебирать землю в горшке. Приступ ярости прошел, оставляя ее с холодным осознанием совершенного поступка.

Это не его вина в том, что отец был двоеженцем. Не он повинен в болезни ее матери. И даже в том, что ее объявили незаконнорожденной, а ее мама — добрая, милая мама — оказалась прелюбодейкой. Он не виноват в том, что она так бесконечно одинока, а будущее ее так печально. Мистер Тернер ни в чем не виноват.

Просто казалось, что это так.

Он стоял неподвижно, словно брошенный ком земли превратил его в камень.

Как она дошла до такого? Что он о ней подумает? Она бродила по дому одна — ночью — в сорочке и чулках, а теперь пытается отыскать в горшке с землей связь с женщиной, много месяцев лежащей на кладбище. Он решит, что она на грани помешательства. И не так далеко от этого.

Впервые за много месяцев тугой узел внутри немного ослаб, и волна эмоций пробила брешь в воздвигнутой ею плотине. Она подействовала на Маргарет всей мощью наводнения, и только твердость характера не позволила ей расплакаться прямо перед этим мужчиной, спасшим ее от потоков быстрины. Борясь с охватившей удушающей яростью, Маргарет не смогла отчетливо понять того чувства, что сдавило ей грудь.

Теперь ей стало ясно, что это было горе, всеразрушающее горе. Она мечтала вернуть мать, а вместо этого получила… его.

Мистер Тернер до сих пор не произнес ни слова. Он не порицал, не пытался осуждать.

Она не видела его глаз, но могла представить их выражение — холодное и оценивающее.

Возможно, он раздумывал, как наилучшим образом обратить ситуацию себе на пользу. Прежде он выказывал ей уважение. Маргарет была уверена, следующим утром от него не останется и следа, но не представляла, какое же чувство займет его место.

Наконец мистер Тернер поднял палец и поднес ко лбу, словно прикасаясь к невидимой шляпе, затем развернулся и вышел из оранжереи с тем же видом, с каким расстался с ней на дороге больше недели назад.

Этот джентльменский жест показался ей полным сарказма.

Если Маргарет верно понимала природу мужчин, она неминуемо поплатится за собственный необдуманный поступок. Столь безжалостный человек непременно найдет способ использовать ее ошибку в своих интересах, и ожидание платы за нее карающим мечом нависнет над головой Маргарет. Перепачканные землей руки задрожали, ей показалось, что у нее начинается лихорадка. И все же девушка гордо вскинула подбородок и вернулась к работе.

Сегодня она все же посадит новую розу, а расплата может и подождать.

Расплата задержалась всего на каких-то пятнадцать минут.

Маргарет закончила с землей и потянулась за черенками. Когда она вынимала их из воды, один шип впился ей в палец, но Маргарет уже не замечала боли. Она бережно положила росток в ямку и присыпала землей корни.

В этот момент дверь вновь отворилась. Опять послышались приглушенные шаги — несомненно, его. По спине пробежала дрожь, но Маргарет расправила плечи. Итак, он решил не ждать утра, чтобы продемонстрировать ей всю свою жестокость. Благосклонный терпеливый хозяин исчезнет без следа; больше никаких теплых слов о том, какая она особенная и мужественная.

Маргарет видела несколько вариантов последующего развития событий. Он может пожелать, чтобы она исполнила некоторые его желания, сделала нечто, доставляющее ему удовольствие. Стоит только швырнуть мужчине комком земли в грудь, и вся тщательно скрываемая жестокость его натуры выплеснется наружу. Единственное, что Маргарет знала точно, — что ни за что не позволит ему насладиться ее слезами.

Пришло время узнать, что за человек мистер Эш Тернер. Она не могла заставить себя повернуться к нему. Он прошел через всю оранжерею и вскоре уже стоял рядом с Маргарет. Она чувствовала его присутствие, словно рядом положили раскаленный кусок железа, расплавленный в кузнечной печи. Маргарет постаралась сконцентрировать все свое внимание на горшке с цветком. Под его взглядом кожа покрылась мурашками; до нее долетел легкий сладкий аромат.

Раздался приглушенный стук от соприкосновения посуды с деревом. Маргарет вздрогнула и подняла голову — не на него, а на стол. Тернер ставил на столешницу большую чашку. Взгляд остановился на его пальцах, сжимавших ручку. Они показались ей сильными и ловкими.

Этот способ из всех, представлявшихся ей возможными для взятия реванша, даже не вкосился в список.

Взгляд Маргарет скользнул по его талии, поднялся к торсу. Слава богу, он сменил рубашку; она не смогла бы вынести вид грязных разводов на белоснежной ткани. Наконец она осмелилась посмотреть ему в глаза.

— Что это?

Тернер подвинул к ней чашку.

— Горячее молоко с медом и мускатным орехом. И несколько капель рома.

— И вы для этого разбудили кухарку?

— Миссис Лоренс? Господи, нет же. Я сам в состоянии подогреть немного молока.

Он убрал руку от чашки. Сильную руку пугающе жестокого человека. Она и представить не могла, что она может творить добро.

Маргарет нервно сглотнула.

— Прекрасное снотворное, — продолжал мистер Тернер. — Я всегда готовил его братьям, если заставал слоняющимися среди ночи.

Слова звучали так обыденно, словно копание в земле в такое время привычное дело в доме Тернеров и всегда сопровождается горячим молоком и неспешной беседой. Маргарет явственно представила, как он возится у раскаленной плиты.

— А ваши братья часто не спали по ночам?

Его глаза сверкнули.

— Когда я вернулся из Индии, они жили на улице. Там я их и нашел. Они почти забыли, что такое нормальный сон.

— На улице? Кузены герцога? Этого не может быть.

— Не просто кузены, а двоюродные кузены. Вот теперь все верно. Парфорда это не беспокоило. — Он произнес последнюю фразу взволнованно и зло.