Анализ инвентаря лож и описаний обрядов показывает, что знаки степеней и должностей имели строго установленный символический набор. Они отличались лишь художественностью исполнения, зависевшего от средств ложи и от способностей ремесленника-изготовителя. В противоположность им знаки лож создавались из масонских символов в соответствии с индивидуальной программой и названием мастерской, поэтому их легко определить на общем фоне инвентаря, даже если на предметах не имеется соответствующих надписей.
Знак ложи являлся частью комплекса вещей, принадлежавших брату-масону, «сидящему в ложе и присваивающему себе символы, яко знаки своего состояния» [19. Л. 4] в орденской иерархии. Находившийся на заседании вольный каменщик надевал специальное одеяние, причем элементы его различались в соответствии с системой, по которой работала ложа. Он также обязательно «налагал» знаки ложи, степени и должности, крепившиеся на одежду или специальную ленту. Внешний вид и состав предметов для каждой степени был строго определенным, неизменным оставался лишь знак ложи, которую посещал брат. При вступлении в Орден адепт сразу получал необходимые ему теперь масонские «клейноды» с соответствующим толкованием их смысла (описание обрядов посвящения в ученики и в мастера иоанновского масонства см. [3], [47], [69]). Так, например, в воспоминаниях А.П. Степанова говорится, что ему вручили знак ложи, «ученические» запон белой лайки и лопаточку со следующими словами: «Примите также сию безделку, знак братского союза нашего и носите на груди вашей всякий раз, когда посетите наше общество» [69. С. 154]. Попутно отметим, что такая же процедура повторялась и при посвящении в следующую степень: убор новопринятого мастера (вероятно, иоанновской степени) состоял из «мастерского запона и лопатки, мастерского ключа с лентою» [65. С. 8]. При приеме в шотландские степени вручался «шотландский убор», и так далее в каждой степени. Вместе со знаками степени знак ложи подвешивался на пергаментный диплом, подтверждающий принятие масона в степень. Такой комплект (рис. 1) хранится в Рукописном отделе Российской национальной библиотеки в С.-Петербурге (Ф. 886. Ед. хр. № 2. Диплом степени мастера, врученный К.А. Эттеру в 1813 году.). В период расцвета популярности учения в России (1817–1820 гг.) руководители масонства специально подчеркивали, что знак ложи мог быть вручен только после принесения адептом присяги [63. С. 185].
В процессе деятельности масонской организации открывались новые ложи, менялся состав уже действующих. Все это требовало дополнительного изготовления знаков всех родов. В коллекциях встречаются комплекты знаков должностей и степеней, изготовленных для конкретной «мастерской». В собрании Государственного Литературного музея это два отвеса и циркуль (знаки должности надзирателя и степени мастера) ложи Александра к благотворительности коронованного пеликана (ГЛМ Арх4988. Б.48878,18954,48932), что подтверждается соответствующими надписями на них и единством стилистики изображения. В собрании Отдела металлов Государственного исторического музея имеется аналогичный набор знаков (ГИМ 81989/4-97. Мас 757; ТИМ 81989/4-93 Мас 779; ГИМ 81989/4—96 Мас 756). Принадлежность их какой-либо ложе установить нельзя; они датируются концом XVIII века и поступили из Государственной библиотеки им. Ленина. Знаки отличает сходство способа изготовления (штамповка), качества металла и стилистики изображения. Можно предположить, что ремесленнику заказывались партии знаков должностей, степеней и собственно ложи. По определению Е.Ю. Ельковой, некоторые ложи (Елизаветы к добродетели, Понта Евксинского, Александра к тройственному спасению) пользовались услугами французских мастеров, и знаки иностранной работы выделяются более высоким художественным и техническим уровнем исполнения.
Отечественные и иностранные ремесленники использовали достаточно сложные приемы обработки металла: накат, гравировку, литье, припаивание, чеканку. Штамповка применялась редко (например, в знаках лож Дружбы и Владимира к порядку). Иногда знаки украшались цветной эмалью, изготовление которой требует большого мастерства. В целом вопрос о непосредственных изготовителях знака остается открытым. Имена их неизвестны за исключением единственного случая: знаки Директориальной ложи Астреи были выполнены главным медальером санкт-петербургского монетного двора К.А. Лебрехтом, о чем свидетельствует надпись «Leberecht fecit». На всех остальных знаках клейма мастеров или мастерских, характерные для ювелирных изделий, отсутствуют.
В связи с тем, что партии знаков для одной ложи изготовляли разные мастера, внешнее оформление предметов бывает неодинаковым. Серии могут различаться, например по способу исполнения надписей, которые могут быть гравированными внутрь или выпуклыми. Шрифт бывает печатным или прописным, и надписи на знаках даже одной ложи могут отличаться. Например, две серии знака ложи Палестины, различаются лишь шрифтом надписей. Две серии знака ложи Орла Российского выделяются по размеру и характеру надписей (последние варьируются: в одном и том же месте знака может стоять дата открытия или слово на еврейском языке). По шрифту надписей, внешнему виду и расположению дополнительной детали (змеи, кусающей хвост, которая обвивает крест) выделяются три серии знака ложи Петра к истине. Знаки ложи Усердного литвина выполнялись в технике дву-и одностороннего изображения. В разных сериях мог быть неодинаковым способ крепежки.
Интересны случаи, когда с высококачественного знака делались грубые копии. Например, многочисленные знаки ложи Ищущих манны принадлежат двум сериям. Знаки первой серии меньше размером, надписи на них выполнены накатом. Другие оформлены с помощью гравировки, причем тексты не поместились полностью.
При невозможности изготовления эмалевого элемента его заменяли цветной миниатюрой на бумаге, которую часто помещали в медальон.
В то же время представленные в многочисленных экземплярах знаки ложи Александра к тройственному спасению практически идентичны и принадлежат к одной серии. Одинаковы знаки лож Елизаветы к добродетели, Владимира к порядку, Астреи (в данном случае мы рассматриваем группы из не менее чем четырех знаков).
Для изготовления знаков необходимы были денежные средства. В 80-х годах XVIII века шотландский мастер, «заводя ложу», первых адептов во все три степени (т. е. ученика, товарища и мастера) принимал за плату, пока не сможет на эти деньги «завести подобные вещи для держания порядочной ложи» [65. С. 8]. В XIX веке ситуация была схожей. Так, в протоколе организационного собрания ложи Ищущих манны (ложа еще не была инсталлирована) «к сведению братьев» сообщалось, что «вследствие учиненной предварительной подписки в кассу ложи имеет поступить 5 тысяч 600 рублей. Сверх того брат И. Чернышов обязался в дар ложе изготовить потребные вещи» [43. Л. 1 об.]. В дальнейшем средства пополнялись за счет вновь поступающих и поднимающихся по ступеням иерархии братьев. Распоряжался средствами казначей (его должность обозначалась знаком: ключ или два скрещенные ключа, помещаемые в прорезной треугольник в иоанновских степенях, и на квадрат, скрепленный с тремя прорезными треугольниками, — в шотландских). В специальной инструкции читаем, что у него хранились касса и приходно-расходные книги [15. Л. 6 об.]. Далее говорится, чтокказначею (от каждого членаложи) поступали деньги на содержание ложи — 40 рублей в год, на Иоанновский червонец (т. е. в общую кассу вышестоящей Великой Провинциальной ложи) — 5, за прием в первую степень — 75, за повышение во вторую — 40, в третью — 60, за одежду ученика — 15, товарища — 20, мастера — 50, за знак ложи— 10, за присоединение — 25 рублей [15. Л. 18 об]. Также некоторая сумма взималась за патент (диплом). Из этих правил, правда, существовали исключения: не имеющих средств принимали в Орден бесплатно. Обряд этот производился в день праздника Иоанна Крестителя. Попутно отметим, что далеко не все собранные за счет вступающих средства расходовались на изготовление инвентаря. Деньги использовались также в благотворительных целях.
