кратко. В заключение, он выразил убеждение, что все обитатели форта

Надежды должны были, насколько возможно, не удаляться от фактории, а находиться все вместе, чтобы, в случае какого-нибудь несчастья, разделить

одинаковую участь.

Лейтенант Гобсон был прерван раздавшимся вдруг криком.

Полина Барнетт и ее собеседник вскочили и стали с удивлением осматриваться.

Он начал рассматривать стену.

Нигде никого не было.

Но вот опят послышался как бы зов о помощи.

— Сержант! Сержант! — вскричал Джаспер Гобсон и бросился к тому

месту, где тот только что работал.

Полина Барнетт последовала за ним. Едва они достигли вырытой сержантом

ямы, как увидали его самого. Он с трудом удерживался обеими

руками за воткнутый им в лед нож. Все туловище его провалилось в воду, из которой торчали лишь голова и руки.

— Держитесь крепче! — закричал ему лейтенант.

Он спустился вниз и подал руку сержанту, который, ухватившись за

нее, благополучно выкарабкался из проруби.

— Сержант Лонг, как это случилось с вами? — вскричала Полина

Барнетт.

— Подо мной провалился лед, милэди, — сказал сержант,.отряхиваясь

как мокрый пудель, — и я принял довольно холодную ванну.

— Вы, значит, не обратили внимания на мое предостережение не рыть

слишком глубоко, — сказал Джаспер Гобсон.

— Я прорубил лед меньше, чем на два метра, господин лейтенант, но лед был в этом месте точно вздутый и еле держался на воде; я провалился

в него, как сквозь обрушившийся потолок. Если б не нож, за

который я ухватился, я попал бы под остров; это было бы довольно

грустно, не правда ли, милэди?

— Даже очень грустно, сержант! — ответила путешественница, пожимая

его руку.

Данное сержантом Лонгом объяснение было вполне верно. В этом месте, по какой то причине, образовался род свода, который и провалился

под тяжестью сержанта.

Подобное явление могло оказаться во многих местах острова, и это

было далеко не утешительно. Можно ли было, после этого, иметь уверенность, что ходишь по твердой почве? На каждом шагу можно было

ожидать провала. А если подумать, что там внизу, под этим слоем земли, находился океан, то сердце невольно сжималось от ужаса, как бы твердо

оно ни было.

Однако, сержант Лонг, несмотря на принятую ванну, собрался начать

рыть в другом месте. Полина Барнетт на это не согласилась и объявила, что ее нисколько не страшит перспектива провести ночь под открытым

небом. Сержанту пришлось поневоле повиноваться.

Ночлег решили перенести за сотню шагов от берега, в небольшую

чащу, заросшую соснами и березами.

К десяти часам вечера, когда солнце уже касалось краев горизонта, был зажжен яркий костер, у которого сержант Лонг мог, наконец, окончательно

высушиться. Он и не преминул это сделать. Лейтенант разговаривал

с сержантом вплоть до наступления сумерек. Миссис Барнетт

вставляла иногда свои замечания, стараясь отвлечь лейтенанта от мрачных

мыслей. Чудная звездная ночь также успокоительно действовала на

измученные нервы. Море, казалось, дремало, только ветер шелестел среди

берез. Ни крика птицы в воздухе, ни малейшего звука кругом. Лишь изредка

вспыхивавшие с легким треском сосновые ветви да тихий говор нарушали

тишину этой ночи.

— Кто бы поверил,— сказала Полина Барнетт,— что мы плывем сейчас

по поверхности океана! Право, мистер Гобсон, мне иногда трудно поверить, глядя на это безмятежное море, что мы находимся всецело в его власти.

— Да, милэди, — ответил лейтенант. — По правде сказать, я бы с наслаждением

продолжал наше плавание, если бы только наш плот был поосновательнее, и ему не угрожало бы разрушение.

л

— А ведь, говоря по правде, мистер Гобсон, можно ли еще найти

способ передвижения приятнее нашего? Мы двигаемся совершенно незаметно, плывя по течению. Это почти то же, что лететь на воздушном

шаре; притом еще мы путешествуем с нашим домом, садом, парком, со

всей окружающей нас местностью! Пловучий остров, если бы только он

— Держитесь крепче!—закричал лейтенант.

был вполне крепок и ему не угрожали бы никакие опасности, должен

представлять собою, по-моему, наилучшее судно, какое только можно себе

вообразить. Ведь были же прежде висячие сады? Почему не устроить со

временем пловучие парки, которые уносили бы нас во все концы света?

Их громадный размер сделал бы их нечувствительными к качке, и им

нечего было бы опасаться бури. Может быть, даже с помощью громадных

парусов удалось бы управлять ими по своему желанию? А сколько разнообразных

чудес предстало бы взору человека при переходе из умеренных

поясов под тропики!..

Гобсон улыбался, слушая мечты восторженной путешественницы. Эта

отважная женщина удивительно легко приспособлялась к обстоятельствам.

Прошла ночь. Проспав лишь несколько часов, все с удовольствием

принялись за ранний завтрак. В шесть часов утра путешественники снова

отправились в путь.

Берег от мыса Михаила до бывшего порта Барнетт шел почти прямой

линией, на расстоянии одиннадцати миль. Он не обнаруживал никаких

особенностей и, казалось, нисколько не пострадал от разрыва перешейка.

По приказанию лейтенанта, сержант сделал несколько заметок, по которым

можно было бы впоследствии судить о переменах.

Джаспер спешил вернуться к вечеру в форт Надежды. Полине Барнетт

также хотелось поскорее увидеться со своими друзьями, да и оставлять

надолго факторию без начальника было теперь небезопасно. Поэтому

путники, прибавив шагу, пошли прямо к югу, и в двенадцать часов

уже обогнули мыс, защищавший когда-то порт Барнетт от восточных

ветров.

Отсюда до форта Надежды оставалось не больше восьми миль. Около

четырех часов дня путники уже подходили к фактории, встреченные громкими

криками приветствовавшего их капрала Джолиффа.

V. От 25-го июля до 20-го августа

Первой заботой лейтенанта, по возвращении в факторию, было расспросить

Томаса Блэка о состоянии маленькой колонии. Никакой перемены

не произошло за время отсутствия Джаспера Гобсона. Только остров

спустился на один градус широты, т.-е. подвинулся к юго-западу. Он

находился в этот момент на высоте Ледяного мыса, в двухстах милях от

американского берега. Скорость течения была здесь немного меньше, чем

в восточной части Северного океана, но остров продолжал плыть и, к не

малой досаде Гобсона, направлялся к Берингову проливу. Было еще только

24-е июля, и при более сильном течении остров через месяц мог очутиться

среди теплых вод Тихого океана, где ему предстояло растаять, как куску

сахара в стакане горячей воды.

Полина Барнетт рассказала Мэдж результат исследований острова, а

также о случае с сержантом Лонгом и о всех тех случайностях, которых

надо было ожидать в их положении.

Однако в фактории господствовало полное спокойствие. Никому и в

голову не приходило, что они живут над бездной и что жизнь их находится

каждую минуту в опасности. Все были здоровы. Погода была тихая

и теплая. Мужчины и женщины чувствовали себя бодрыми и крепкими; маленький Мишель рос на славу и начинал уже передвигаться на толстеньких

ножонках, к великому удовольствию капрала Джолиффа, которому

хотелось как можно скорее научить его владеть ружьем. Ах! если бы

миссис Джолифф подарила его таким сыном, — какого бы он сумел

сделать из него отличного солдата! Но семейство Джолиффов пока не

увеличивалось.

Что касается солдат, то у них работы было более, чем достаточно.

Плотник Мак-Нап и его рабочие усердно трудились над постройкой судна, и эта трудная и продолжительная работа должна была занять еще несколько