– От него?
– Нет. Лиза скажет вам то же самое. Он даже не встречался с ней до того дня.
Во второй половине дня из Атланты приехал защитник Эмори. Оценив ситуацию во всей полноте, он настоял на том, чтобы Эмори наконец отпустили.
– Нам нужен таинственный мужчина из хижины, а не вы, – сказал ей Найт, когда с видимой неохотой провожал ее на улицу. – Завтра мы продолжим. А сейчас мне нужно проехать полдороги до Эшвилла, чтобы забрать агента ФБР из Нью-Йорка, который заблудился в тумане.
– Агент ФБР из Нью-Йорка?
– Правильно. Судя по всему, этот агент ФБР ищет Хэйеса Бэннека уже несколько лет.
– Хэйеса Бэннека?
– А то вы не знаете!
– Прошу прощения, я не знаю, – ее губы приоткрылись от изумления. – Это его имя?
Поняв ее реакцию, Найт стукнул себя кулаком по бедру.
– Черт меня подери, вы и в самом деле не знали его имени, верно?
Хэйес Бэннек. Она произнесла его имя про себя и решила, что оно очень ему подходит. Потом до сознания Эмори дошли последние слова Найта.
– Его разыскивает ФБР?
– Получается, так. Специальный агент Джек Коннел не может дождаться той минуты, когда он доберется сюда и присоединится к поискам.
Именно эта мысль не выходила из головы Эмори, когда она решила принять горячую ванну, надеясь избавиться от тревоги. Но Джеф все время ходил по комнате и разглагольствовал, и она не слышала даже своих мыслей. О том, чтобы расслабиться, не могло быть и речи.
Он тем временем говорил:
– Вчера вечером ты позволила мне рассуждать о том, что мы начнем все с чистого листа. Я признал, что тебе со мной пришлось непросто. Я даже поэтично рассказал о том, насколько ты мне необходима. И все это время, пока я лепетал о новом старте, мне даже в голову не приходило, что утром ты огорошишь меня таким сюрпризом.
– Это не я тебя огорошила…
– Как тебе удалось сохранить спокойное выражение лица во время сцены моего раскаяния?
– Джеф, своими поступками я ни в коем случае не рассчитывала разозлить тебя.
– Возможно, но суммарный эффект от этого не меняется. Как я стану все это объяснять моим клиентам? Партнерам фирмы?
– Они не станут возлагать на тебя ответственность за мои поступки.
– Черт с два они не станут! А как насчет твоих партнеров? Я избавился от Элис, сказав, что ты заполняешь необходимые документы. Но как ты станешь объяснять кражу со взломом Нилу и ей? А твоим пациентам? Твое поведение поставило под удар будущее твоей драгоценной клиники.
– Я им объясню так же, как объяснила детективам, тебе и моему защитнику. Я сделала то, что было необходимо для лечения пациентки. Если никто другой этого не понимает, то Нил и Элис меня поймут. Они поступили бы точно так же.
– Рискуя попасть под суд? Я так не думаю. Никто из них не способен на такое безрассудство.
– Я не принимала в расчет уголовное преследование. Только не в этом случае. Меня волновало только благополучие Лизы.
– О да, это исчерпывающий аргумент. Отдаю тебе должное. Адвокат даже сможет выиграть дело с таким аргументом. Вероятно, ему даже удастся превратить кражу со взломом в честный и благородный поступок.
– Тогда почему ты так сердишься?
– Мне, как твоему мужу, хотелось бы знать, что произошло с тобой за эти четыре дня, раз уж ты превратилась из разумной ответственной взрослой женщины, уехавшей из Атланты в пятницу, в преступницу с гор.
– Тебе не кажется, что это смехотворное преувеличение?
– Мне лично так не кажется. Эмори, которую я знаю – знал, – отвезла бы девочку в отделение скорой помощи, если ее так волновало состояние пациентки.
– Лиза отказалась ехать.
– Не этот ли таинственный мужчина, Бэннек, способствовал твоему решению лечить девочку дома?
– Он уговаривал ее позвонить девять-один-один. Множество раз он предлагал отвезти ее в больницу, несмотря на обледеневшие дороги. Только после того, как она отказалась, он… привлек меня.
– Ты ужасная лгунья, Эмори.
– Да, я знаю. Но дело в том, что это абсолютная правда.
Джеф скептически фыркнул и направился к бару, который отделял гостиную от кухонной зоны.
Они сняли апартаменты в сетевом отеле, который не соответствовал стандартам Джефа, но оказался куда лучше, чем мотель, в котором он провел несколько ночей по милости офиса шерифа. Номер был двухуровневыми, со спальней и ванной наверху.
По дороге из офиса шерифа в гостиницу Джеф остановил машину возле винного магазина и купил бутылку солодового шотландского виски, которое он предпочитал. Теперь он налил себе виски в стакан на три пальца.
– Выпьешь? – предложил он Эмори.
– Та Эмори, которую ты знаешь, не любит виски.
Шутка заставила его нахмуриться.
– Это неотложная помощь. Принести тебе что-нибудь из мини-бара?
– Спасибо, нет.
– Скажи мне, когда проголодаешься. Я выйду и принесу нам поесть. В этом городе никто не слышал об обслуживании в номерах.
Джеф уселся в мягкое кресло, положил ноги на пуфик с такой же обивкой. Прижав указательный и большой пальцы к глазницам, он вздохнул:
– Господи, какой кошмар. Но не расслабляйся, дальше будет еще хуже.
Эмори, полулежавшая на диване, прижимала небольшую подушку к груди и смотрела на него. Ей было неприятно осознавать, что она ищет в нем признаки нечестности или предательства, что при сложившихся обстоятельствах было нечестно. И все же…
– Джеф?
– Гм?
– Откуда ты узнал, что мои очки от солнца разбились, когда я упала?
Он убрал руку от лица и посмотрел на нее.
– Что?
– Вчера вечером ты спросил, кто склеил мои очки от солнца. Откуда ты узнал, что они были разбиты?
Джеф выглядел обескураженным. Эмори повторила вопрос:
– Откуда ты узнал, что они были разбиты?
– Их отвратительно склеили. Они были на тебе в пятницу, когда ты уезжала из дома. В пятницу твои солнечные очки были целы. Вчера, когда ты переодевалась в отделении скорой помощи, кто-то отдал твои вещи мне. Я не подписывал никаких документов на этот счет. Когда я складывал все в пластиковый пакет, который мне выдали, я обратил внимание на то, что одна дужка твоих очков была склеена.
– Это почти незаметно.
– Но я заметил. Ты знаешь, что я всегда замечаю детали.
Эмори кивнула.
– Что-то еще? – натянуто спросил Джеф.
– Да, кое-что. У тебя роман на стороне?
Джеф какое-то время молча кипел, потом повернулся к придиванному столик и решительно поставил на него стакан с виски.
– Позволь мне прояснить ситуацию. Это ты исчезла без всяких объяснений и, как оказалось, совершила преступление с таинственным мужчиной, в доме которого ты провела четыре ночи. И это я должен оправдываться?
– У тебя роман?
– Да!
Эмори глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– С какого времени?
– Какая теперь разница. Все кончено.
– О?
– Я прекратил эти отношения.
– Я повторяю свой вопрос: с какого времени?
– Недавно.
– Насколько недавно? С моего исчезновения?
– Ну, было бы неприлично, не правда ли, развлекаться с любовницей, когда судьба моей жены неизвестна.
– Детективам об этом известно?
– Да, они все выяснили.
– Когда занимались тобой?
– Правильно. Они были в таком восторге, когда обнаружили тебя живой, но думаю, они, особенно Грейндж, были разочарованы тем, что им не удастся обвинить меня в убийстве.
– А как насчет тебя?
– Что насчет меня?
– Ты был рад, что я жива? Или нет?
Кожа на лице Джефа натянулась.
– На такое я даже отвечать не стану.
– Это не ответ, согласен? – пробормотала Эмори.
Если Джеф ее и услышал, то виду не подал. Он взял стакан и отпил виски.
– Кто она? – спросила Эмори.
– Не имеет значения.
– Для меня имеет.
– Эта женщина неважна для меня, Эмори. Я начал с ней отношения не от горячего желания или неразделенной любви.
– Ты хотел причинить мне боль.
– Думаю, да.