– Вы доказали это, предложив вознаграждение, – хрипло сказала Эмори. – Боже, мне снова нужен платок.

Она вытащила бумажный квадратик из коробки и промокнула глаза.

– Ты действительно себя хорошо чувствуешь или это спектакль?

– Со мной все в порядке. Мне просто нужно попросить тебя кое-что для меня сделать, и это очень личное.

– Разумеется, Эмори, – доктор Батлер подошла ближе. – Все, что угодно.

– Пожалуйста, принеси мне несколько противозачаточных пилюль «на следующий день», – Эмори увидела, как первоначальный шок в глазах ее подруги сменился ужасом.

– Он изнасиловал тебя? Тот мужчина из хижины? Ты сказала об этом помощникам шерифа? В отделении уже приготовили специальный набор? Как насчет Джефа? Ты уже сказала…

– Изнасилования не было.

Спокойный тон Эмори остановил женщину. Она громко сглотнула.

– Мы были близки, но секс был по согласию. Это было… – Эмори замолчала, чтобы из сжавшегося горла не вырвалось рыдание.

Потеряв дар речи от этого признания, доктор Батлер рухнула на стул, который недавно освободил Сэм Найт. На этот раз она просто смотрела на Эмори. Когда наконец к ней вернулся голос, женщина спросила:

– Эта история, которую ты рассказала детективам, вымысел?

– По сути – нет.

Эмори не стала рассказывать подробно, что является полуправдой и умолчанием, а что чистейшим вымыслом. Не стоит вынуждать подругу и коллегу лгать ради нее.

– Я не могу прийти в себя, – доктор Батлер вздохнула. – Не знаю, что и сказать.

– Тут нечего говорить.

– Умоляю, скажи хоть что-то. Это настолько на тебя не похоже…

– Секс без защиты?

– Секс с незнакомцем. Он же был незнакомцем, не так ли?

– Был им четыре дня назад, – Эмори мечтательно улыбнулась. – Не слишком долгое знакомство.

Не в силах выносить сочувствие подруги, смешанное с изумлением, она отвернулась и посмотрела на букет красивых белых калл, который принес в палату Джеф вскоре после того, как ее туда положили.

– Видишь ли, в этом нет ничего неожиданного, – продолжала Эмори. – Я почти уверена, что у Джефа есть любовница, причем уже некоторое время. Я могла бы использовать это как оправдание своего поступка, но это было бы нечестно и недостоверно. Я сделала это не ради того, чтобы наказать Джефа. Дело в том, что я вообще не принимала в расчет Джефа. Я хотела быть с этим мужчиной, и он хотел быть со мной. Только это и имело значение.

– Ты с ним еще увидишься?

– Нет.

У тебя будет слишком много воспоминаний, Док.

Они лежали утомленные, крепко прижавшись друг к другу, дополняя друг друга словно части головоломки, сплетя ноги-руки. Она почти уже засыпала, когда он потерся лицом о ее волосы и прошептал эти слова.

Тебе было бы легче, если бы их не было.

Это он добавил потом.

Возможно, он не рассчитывал на то, что она услышит эти его слова или скрывавшуюся за ними печаль. Он наверняка почувствовал себя обреченным никогда больше не испытать полного счастья, как это было теперь с Эмори.

– Эмори, кто он такой?

Голос доктора Батлер прервал ее горько-сладкие воспоминания, и она прошептала:

– Я не знаю. Об этом я не лгала. Я даже не знаю его имени.

– Но ты с ним спала.

– Да, и я не жалею и никогда не пожалею об этом.

Эмори почувствовала, что из уголков ее глаз покатились слезы, и торопливо вытерла их.

– Но есть практические вопросы, которые необходимо решить. Как ты знаешь, я прекратила принимать противозачаточные таблетки полгода назад. Я тогда подумала, что ребенок, возможно…

Эмори замолчала и еще раз обдумала то, что собиралась сказать. Ее слова прозвучали бы так, словно она перекладывает вину на Джефа. Но ей не следует ни в коем случае обманывать себя и верить в то, что муж в ответе за то, что она сделала прошлой ночью.

– У моего брака неопределенное будущее, и я не могу рисковать, осложняя его еще и беременностью.

– Никаких мер предосторожности?

– Они были приняты, но ничего… научного. Или надежного.

Щеки Эмори запылали, когда он вспомнила его стон: «Боже, это мучение», когда он пытался в последний момент избежать опасности.

– Ты можешь принести мне таблетки? Я не могу попросить их у персонала отделения, потому что на их благоразумие я рассчитывать не могу. Но я знаю, что могу доверять тебе.

– Конечно же, я их тебе принесу. Но ты и сама знаешь, что предохранение для экстренных случаев не дает стопроцентной гарантии.

– Я понимаю. Но чем раньше я приму первую таблетку, тем лучше. Именно поэтому я прошу тебя принести их мне как можно быстрее, а не жду завтрашнего дня, когда я могла бы купить их сама.

– Немедленно иду за ними, – доктор Батлер встала и направилась к двери, но Эмори ее остановила.

– Элис!

Та повернулась и посмотрела на нее.

– Спасибо тебе.

Элис покачала головой:

– Не за что.

– Я благодарю тебя за умение молчать и за то, что ты моя подруга.

Ребекка Уотсон, не обращая внимания на проливной дождь, подошла к арендованной машине Джека со стороны водителя и постучала в окно.

Чтобы его опустить, надо было завести двигатель, на это ушло пять-шесть секунд. Но эта задержка как будто еще больше рассердила женщину. Стекло поехало вниз. В салон полетели капли дождя. Ребекка почти прошипела:

– Специальный агент Коннел.

– Я не знал, вспомните ли вы меня.

Ее свирепый взгляд отмел это утверждение как смехотворное.

– Если бы вы приехали, чтобы сообщить мне, что мой брат мертв, вы могли действовать напрямую и позвонить в парадную дверь. Вы бы не стали просиживать здесь полночи, а потом шпионить за мной целый день. Так что вас сюда привело?

Она заметила слежку, и этот факт подсказал Джеку, что Ребекка сохраняет бдительность. Она внимательно смотрит, не следит ли кто за ней. Он спросил:

– Мы можем поговорить?

– Да пошли вы…

– Хорошо. Вы готовы сотрудничать.

Она могла бы убить его своим взглядом.

– Я проделал такой долгий путь. Прошу вас.

Это ее не тронуло.

Джек бросил взгляд в направлении дома.

– Он живет с вами?

– Вы что, ума лишились?

– Он в этой части страны? Живет по соседству? В соседнем квартале?

Ребекка не произнесла ни слова.

– Если вашего брата нет поблизости, то чем вы рискуете, если поговорите со мной?

Она не сказала «да», но не сказала и «нет», не послала его еще раз. Поэтому когда женщина развернулась и пошла прочь, Джек заглушил мотор, вышел из машины и пошел следом за ней к дому.

Она не предложила ему укрыться под ее зонтом, поэтому Джек прикрыл голову курткой. Когда они подошли к крыльцу, он постарался стряхнуть с куртки воду, насколько это было возможно. Ребекка вошла в дом первой, но только после того, как вынула почту из ящика.

– Здесь ничего такого, чтобы могло вас взволновать, но убедитесь сами, – она сунула ему в руку стопку корреспонденции. Он прижал ее к своей мокрой куртке. Не посмотрев ни одно письмо, он аккуратно сложил все на столике в прихожей.

Ребекка скрестила руки на груди.

– Итак, вы здесь. Зачем вы проделали весь этот путь?

– Можно мне воспользоваться ванной?

Она с минуту смотрела на него, как будто пыталась понять, шутит он или нет. Решив, что агент не шутит, она ответила:

– Конечно.

Жестом она пригласила его следовать за ней по центральному коридору до крошечной туалетной комнатки, устроенной под лестницей.

Пройдя вперед, Ребекка подняла крышку бачка.

– Видите? Ничего кроме вот этого, как его там…

– Поплавкового устройства.

Она опустила крышку на место, звякнув фаянсом, и указала на зеркало в раме над раковиной.

– Аптечки нет, проверять вам нечего. Вы можете разобрать слив под раковиной, но если вы это сделаете, то вам придется все собрать обратно или оплатить мне услуги сантехника.

– Я вас понял, Ребекка.

– И не забудьте вымыть руки.