Нет сомнений в том, что Никола Тесла жил на много лет вперед своего времени. Он предсказал многочисленные научные инновации, которые были сделаны годы спустя. Например, в 1926 г. он предрек наступление века телевидения, когда «мы сможем наблюдать за инаугурацией президента или участвовать в ежегодном чемпионате США по бейсболу, как если бы мы там присутствовали». Общество и пресса высмеяли его, когда он сделал это заявление. В книге «Возвращение голубя» Маргарет Сторм утверждает, что Тесла никогда не делал чертежи своих творений на бумаге и что у него был дар мысленно представлять их себе во всех деталях. Она пишет, что он мог мысленно представить машину, запустить ее на время, а затем снова вернуться к ней, чтобы осмотреть износ деталей! Ясно, что разум Теслы работал не только в нашем измерении. Такая мощь мыслительного процесса, безусловно, принадлежит другому миру или измерению.

Эти и многие другие факты импульсивных прорывов в будущее говорят об очевидной близости творческих состояний к «измененным состояниям сознания». Свидетельства ученых о том, как происходят научные открытия (обычно в результате «озарения»), также говорят о приближенности таких «озарений» к «измененным состояниям сознания».

Именно этот внезапный выход к истине, минуя пути логических умозаключений, имел в виду немецкий философ, математик и физик Лейбниц (1646–1716), называя интуицию «самым совершенным знанием».

Немецкий философ Шеллинг (1775–1854) признавал, что большинство его научных открытий было сделано интуитивно и значительно раньше, чем были найдены доказательства.

«Открытие в науке, — писал Эйнштейн, — совершается отнюдь не логическим путем; в логическую форму оно облекается лишь впоследствии, в ходе изложения. Открытие, даже самое маленькое, — всегда озарение. Результат приходит извне и так неожиданно, как если бы кто-то подсказал его».

Посредством озарения своего высшего разума Альберту Эйнштейну удалось заглянуть (а не понять полностью, не включиться и не подчинить себе) в отношения времени и пространства.

«Приход результата извне» хорошо иллюстрирует наблюдение французского математика, физика и философа Пуанкаре (1854–1912). Как-то, возвращаясь с экскурсии, он садился в автобус. «В тот самый миг, — пишет Пуанкаре, — когда я поставил ногу на подножку, идея осенила меня. Перед этим я совершенно не думал об этой проблеме». В другом случае решение также без малейших усилий пришло к нему, когда он просто шел по улице.

В XV в. в Австрии и Италии жил и творил известный своими предсказаниями астролог, астроном и математик, замечательный лектор Георг Пурбах. В своей книге «Новая теория планет» он первым в Западной Европе изложил птолемеевскую теорию эмпициклов. Он же написал «Сокращенное изложение астрономии», взяв за основу арабский «Альмагест». При этом Пурбаху пришлось преодолеть такую сложность, как неточность предшествующих переводов с арабского. Он поднял на новый уровень преподавание астрономии в тогдашних университетах, и спустя столетия его именем назван один из кратеров на видимой стороне Луны…

Так вот, о предсказаниях Пурбаха. В середине XV в. он предсказал, что в год, последними цифрами которого будут 69, может повториться извержение вулкана Этна. Он писал о предстоящей катастрофе: «Гора взорвется, и огонь страшным потоком обрушится на землю, уничтожая на своем пути города и людей… Один город будет затоплен… Те, кто останется жить, возведут новые постройки».

Но в 1469 г. спящий вулкан так и не проснулся, и современники высмеяли пророка, назвав его жуликом и шарлатаном. И вскоре о нем забыли. Однако два века спустя о пророчестве пришлось вспомнить!

8 мая 1669 г. над вершиной Этны поднялся сильный ветер, который вскоре превратился в ураган, бушевавший трое суток. А к 11 марта раздался сильный взрыв. На одном из склонов горы образовалась бездонная трещина длиной 19 километров и шириной 2 метра. Вскоре последовало семь взрывов, от которых появилось семь кратеров. Из одного в огромных количествах стала извергаться лава. Вулкан испускал из себя груды пепла, столбы водяного пара и глыбы размягченной руды. В радиусе нескольких сотен километров предгорья покрылись отходами вулканической деятельности.

Грозные лавовые потоки стерли с лица земли почти 50 городов и деревень Сицилии. Земля в окрестностях вулкана трескалась и из трещин кверху поднимались столбы пламени, пара, раскаленного пепла и камней.

Жители Катании, чтобы отвести лавовые потоки от своего города, сломали установленную на ближайшей реке дамбу. Лавовый поток устремился по течению к городу Патерно. Тогда жители Патерно спешно заделали брешь в дамбе. Потоки вновь потекли к Катании, жители которой вкладывали все силы в сооружение огромной стены. Они надеялись, что стена отведет смертоносный поток.

Действительно, трое суток рукотворное сооружение сдерживало лаву, но потом произошло непоправимое: стена рухнула и раскаленные потоки хлынули в город, сжигая все на своем пути… Огонь унес медные пушки из городского замка и огромные церковные колокола. Из 20 000 жителей спаслось едва 3000.

Так сбылось пророчество Пурбаха. А несколько лет спустя Катания и правда возродилась. Жители построили новые дома и число горожан вновь стало расти — как и предугадал ученый.

Так как же все-таки относиться к пророчествам? Спокойно.

Прогнозы и предсказания превратились в специальность, родилась целая наука — футурология. Но известный фантаст и умница Артур Кларк, написавший множество футурологических работ, честно признался: «Нелепость любых попыток предсказать будущее в каких-либо деталях рано или поздно обнаруживается». Чтобы посмотреть, насколько справедливо это утверждение шри-ланкийского затворника, давайте обратим футурологию вспять и посмотрим, что нам предсказывали накануне XX столетия и даже позднее — в 1920-х гг. и в середине его.

В прогнозах на XX в. напрочь отсутствуют, например, ракетная техника (если не брать чистых фантастов) и космонавтика. Все это отнесено в будущее, несравненно более отдаленное.

Статьи с прогнозами на XX в. отличает какой-то почти детский оптимизм, наивная вера в беспредельность человеческого могущества: «Даже пустынные местности пригодны для сельскохозяйственных работ, если только снабдить их искусственно необходимым количеством воды… Для отапливания поднимающих воду машин, орошающих безводные районы, станут пользоваться вместо углей солнечным светом». Вообще надо отметить, что на солнечную энергетику XX в. возлагалось гораздо больше надежд, чем она оправдала.

Сто лет назад одной из модных тем было создание различных питательных пилюль, которые заменят все кухонно-кулинарные заботы. Как известно, и поныне такие пилюли даже для космонавтов, которым они оказались бы удобны, не созданы.

Много писали о получении азотистых удобрений из воздуха, не разобравшись, что процесс этот сложнее и дороже, чем представлялось тогда. Если и высказывались какие-то надежды на будущие успехи селекционеров, то нет ни слова ни о биотехнологии, ни о генной инженерии — механизм изменчивости вида был еще тайной за семью замками.

Примеры можно продолжить. Означает ли все это отрицание всякого прогноза? Отнюдь. Мы говорим лишь о его относительной ценности. Без предвидения, без мечты ход прогресса был бы заведомо замедлен. Вы только прочтите, что писал дружно гонимый в XIII в. великий английский мыслитель и естествоиспытатель Роджер Бэкон: «Можно сделать машины для плавания без гребцов, и самые большие корабли на реках или морях будут двигаться с большей скоростью, чем если бы были полны народу. Можно сделать такие экипажи, которые будут передвигаться безо всяких животных с невероятной скоростью. Можно сконструировать летающие машины, в которых будет сидеть человек и вращать некий двигатель, приводящий в движение искусственные крылья, машущие в воздухе». Но это написано около 1260 г.!

Сирано де Бержерак славился не только выдающимся носом, но и тем, что предложил ракеты для путешествий на Луну и придумал фонограф, который Эдисон предложил примерно через 220 лет.