— Так заткнуться или объяснить?

— Сначала заткнись. Потом объясни.

— Да что тут объяснять. Говорю же — действие зелья должно было закончиться час — полтора назад. Почему произошел сбой — не знаю. Зато знаю, у кого можно выяснить.

— И у кого? — с подозрением спросил Рич.

— У Лилу, конечно — у кого ж еще.

Ох, как не хотелось Ричу вновь встречаться с этой… хамоватой особой. Но деваться некуда — а ну как ему еще сутки порхать под потолком с дурацкой косынкой на голове? Интересно, кто из родственничков до такого додумался?

— Зови.

— Уже.

— Слушай, — спросил Рич, пока была возможность, — а Лилу твоя… она сама могла освободиться? Без ритуала и косынок?

Петр ухмыльнулся:

— Могла, разумеется. Я ее заточил заклинанием, не очень сильным. Как оно бы развеялось, так она свободу получила бы. Только не факт, что ушла бы. Обычно это происходит несколько по — другому.

— Неужели? — язвительно осведомился Рич, который ну никак не хотел верить в то, что кто‑то может добровольно согласиться на подобное "соседство".

— Я не буду говорить долго и убеждать тебя. Скажу следующее. Колдуны призывают — она приходит. Сама. Остается, сколько нужно — обычно до физической смерти "соседа". После возвращается к нам. Берет следующий заказ. Но если ее что‑то не устраивает, она может уйти в любой момент. Ничто не способно удержать ее. Это понятно? Твой случай — исключение.

— Хочешь сказать, что подожди я еще немного, она бы смогла уйти без… этого? — Рич выразительно подергал косынку.

Петр загадочно улыбнулся:

— Ох, не знаю. Я слова сказал — от заклинания, если оно еще осталось, её формально освободил. Но Лилушечка вредная у меня… девчонка, что поделать. Если ей в голову что‑то втемяшится, нипочем не остановится. Так что радуйся, что обошлось малой кровью. Что сама захотела, иначе дружить бы вам нежно еще неопределенное время.

— Она что‑то говорила про будущее. Ересь несла про то, что я ее сам призову… — задумчиво сказал Рич. — Откуда бы ей знать?

— А отдел предсказаний у нас на что? Но тебе про то знать не положено, так что выбрось из головы. Это она не подумав или со зла разболтала. Лишние сведения — жуткая головная боль, поверь мне, умник. Поживем — увидим.

— Ага, я смотрю, много пословиц знаешь.

— Угу, пришлось… — мрачновато кивнул Петр, не выказывая привычной враждебности по отношению к колдуну. — В библиотеке еще и не того нахватаешься… — и помолчав, нетерпеливо воскликнул: — Ну где же она?

Следующие две минуты прошли в полном молчании. Рич сосредоточенно считал трещинки на потолке, Петр просто глазел по сторонам и к чему‑то периодически прислушивался. Наконец, ангел подал голос:

— Идет. Осторожнее там.

Не успел Рич поинтересоваться, зачем ему быть осторожнее, как в комнату ворвался вихрь. Возник из ниоткуда, задорно взвизгнул знакомым до тошноты голосом. Закружил колдуна с такой силой, что его немилосердно затошнило, пару раз стукнуло о стену головой, пару раз — боком, и закончилось все это падением на пол.

— Совсем забыла! — воскликнул вихрь, колыхнув шторы на окне. — Уж простите великодушно, забыла! Ну ничего… левитация тоже полезна…

— Но не пять часов подряд! — огрызнулся Рич, с трудом поднимаясь с пола. Все тело ломило, руки отказывались выполнять команды мозга и висели вареными макаронинами, ноги подгибались, а в голове словно бомбы взрывались.

— …Просто сразу столько дел, столько дел навалилось, — не обращая внимания на Рича, продолжала тараторить Лилу. — Списки проверить, упокоенных вычеркнуть, очередь подвинуть, всех оповестить об изменении графика! Покушать, в конце концов. И нектарчику выпить… боги, больше всего я скучала по божественному нектару! Подружек проведать, друзей расцеловать, личное дело нового подсуди… подопечного прочитать! Петруччио, ты даже не обнимешь любимую сестренку?

— Нет, — буркнул Петр себе под нос, отворачиваясь.

— Но, милый мой, мы ли не квиты теперь?

— Квиты? — прошипел рыжий, сузив глаза. — Квиты? Мечтай! Ты посмела покуситься на святое, а это просто так не прощается. И вообще, я тебе великое одолжение сделал, что согласился от заклинания освободить раньше времени! На встречу пошел, о мести позабыв!

— Ой, да будет тебе, подумаешь, попачкала драгоценность твою сверкающую. Поплевал, тряпочкой протер и все — делов на три копейки.

Петр от подобной наглости аж потерял дар речи. Он поморгал, похватал воздух ртом, хотел было взорваться, но, вспомнив о чужих ушах, решительно сказал:

— Потом договорим, Лилу. Мне пора.

— Петруччио! Милыыый! Вернись, я еще не закончила!

Тут Рич понял, что его соседство с ней было еще… мирным. К тому же, благополучно разрешившимся. А кому‑то с этой громогласной занудой всю жизнь быть связанным родственными узами. Врагу не пожелаешь. Однако Пётр не был его врагом, поэтому Рич ему от души пожелал как можно больше времени проводить с сестрёнкой.

Убедившись, что рыжий позорно дезертировал с поля боя, Лилу обратила свое внимание на колдуна, который в этом время осторожно разминал мышцы.

— И тебе не хворать, друг мой недорогой. Как на свободе‑то? Рад?

— Пока не осознал, — буркнул Рич, — занят был сильно. Зато теперь ощутил в полной мере. Можешь отсюда валить. Я по тебе еще не соскучился.

И получил порывом ветра в лицо.

— Прям вот так и прогонишь? После всего того, что между нами было? А поцеловать?

Рич с отвращением скривился:

— Шла бы ты отсюда, дорогая. Надеюсь, больше не увидимся.

— Надейся. Только я вот сейчас, как уже упоминала, списки пролистала. Увидимся. И гораздо раньше, чем ты думаешь.

Но Рич только махнул рукой — мол, не говори ерунды, и поспешил — в меру возможности — в туалет. Что ждет или не ждет его в далеком будущем — предмет ожесточенных дискуссий, ввязываться в которые у Рич не было никакого желания. А уж самонадеянные заявление Совести по имени Лилу он вообще не воспринимал всерьез. И кроме того, он был совершенно согласен с рыжим в том, что лишние знания сильно усложняют и укорачивают жизнь.

— Что‑то не так, — пробормотала Тесса себе под нос, подув на ладонь.

— Что такое? — немедленно спросила Мира. — Ты что‑то видишь?

— Я тебе прорицательница, чтобы видеть сквозь материю?

— Ну за мной‑то ты в лабиринте как‑то наблюдала… — не удержалась от шпильки ведьмочка. — А за папочкой слабо?

— Именно что слабо. Материя — это тебе не игрушки детские. За тобой следить было проще простого — тем более, что я в родной империи нахожусь, а заклинание несложное. Совсем другое дело — папа. У него и так подозрительность и скрытность зашкаливают, а тут он еще находится в таком месте, куда обыкновенный колдун не посмеет даже войти.

— Надеюсь, там он и останется на веки вечные, — не удержалась Мира и добавила: — Скромность у вас, похоже, семейная черта. Прям так и тянет ниц упасть и благословения испросить.

— Это к императору, — не поняла иронии Тесса. — Мы пока не имеем право на наложение благословения, если это не касается членов семьи. Собственно, как и все остальные живые.

— Но все еще впереди…

— Однозначно.

Мира покачала головой — что тут скажешь? — и спросила о другом:

— Тогда с чего ты, о великая колдунья, взяла, что что‑то не так?

Тесса пристально уставилась на свою руку, словно она, рука, вот — вот должна была подать голос.

— Ну?

— Тим… мы сделку с ним заключили. Я его доставляю к тебе, он за это обещал моему папе не вредить.

— Да ладно, — недоверчиво рассмеялась Мира. — Что может противопоставить Тим такому колдуну как твой отец? Не можешь же ты на самом деле… или можешь? Почему? Это из‑за…

— Да. Кроме того, переход в материи сам по себе очень опасен. Тим может просто не вернуться оттуда, а вместе с ним и…

— Твой отец. Понятно. Что ничего не понятно. Вопрос — мне уже начинать волноваться? Или еще можно минутку подождать?