— Чего ты хочешь там найти? — не удержала Тесса. — Червей?

— Если честно, то инструкцию по применению, — ответил Рич. — Хочу вот яичницу сделать. Обычно на упаковках печатают рецепты, а здесь почему‑то нет.

— Потому что это не упаковка, болван, — припечатала Тесса.

— А что это тогда?

— Это… это… не упаковка. Не упаковка, понятно? Это… исходный материал.

— То есть? Какой такой… материал?

— Титаны. Это скорлупа. Ее надо разбить и содержимое вылить на сковороду. Ты совсем тупой?

— Так? Я правильно сделал?

Рич, недолго думая, стукнул яйцом о край стола, и оно разбилось. Белок и желток красиво потекли по столешнице и закапали на пол. Колдун озадаченно нахмурился:

— И что я должен с этим делать теперь?

Тесса выразительно постучала себя по лбу указательным пальцем:

— Ты ку — ку, что ли? Ты чего делаешь? Ты готовить не умеешь, но мозг‑то у тебя есть? Или нет?

— Я — колдун. — Рич оскорбленно выпрямился и сунул под воду испачканные руки. — Я готовить и не должен уметь.

— И мозг не должен иметь. Ну да, и как это я забыла… ваше высококолдунство, простите великодушно, — съязвила Тесса, но совет очередной дала: — Нож возьми и стукни посильнее по скорлупе над сковородой.

Рич в точности выполнил ее инструкции, и у него даже почти получилось. Вот только половинки скорлупы он в руках не удержал, и они шлёпнулись на сковородку вслед за белком и желтком.

— Вот ведь… невезуха, — пробормотал Рич и с надеждой спросил у Тессы: — А можно так оставить?

— Ну… — протянула колдунья задумчиво и подошла поближе, забыв об обидах на какое‑то время. — Ты вряд ли её прожуешь. Но о вкусах не спорят… попробуй. Опять же, кальций полезен для костей. В идеале, если ещё не дошло, от скорлупы надо избавляться. Это мусор. Второе яйцо будешь разбивать, смотри опять не налажай.

Надо отдать ему должное, Рич учился на своих ошибках быстро, и третья попытка оказалась удачнее всех остальных — и метко, и без нежелательных добавок.

— Отлично, — удовлетворенно сказал колдун, закрывая сковороду крышкой. — И сколько надо ждать?

— Минут десять, — сказала Тесса. — По — моему. Я как‑то пыталась научиться готовить, но сразу поняла, что кулинария — не мое. Мне проще кого‑нибудь убить, чем приготовить тот же пирог с яблоками.

— Оно и видно, — пробормотал себе под нос Рич, оттирая со столешницы разбитое яйцо. — Фуу… сопли какие‑то. Никогда не думал, что яйца в сыром виде так отвратительно выглядят.

— Это ты еще не видел, как некоторые их в таком виде употребляют, — с чувством произнесла Тесса. — Вот уж поистине жуткое зрелище. Противно, аж до печенок пробирает.

Рич передернулся и посмотрел на чай — он вполне себе заварился, можно было пить. Единственное — пришлось повозиться, переливая его в другую чашку через ситечко, потому как выбирать чаинки по одной у Рича не хватило бы терпения.

Поняв, что услуги советчика больше не требуются, Рич как галантный джентльмен предложил Тессе убраться ко всем демонам из кухни и не портить ему аппетит своим кислым видом. Колдунья, будучи воспитанной леди, ответила, что он сам может идти к богу Смерти и Лжи, а она не двинется с этого места, пока он не ответит на ее вопросы.

Рич возвел глаза к потолку, призывая ангелов в свидетели ужасающего обращения, которое ему приходится терпеть, и произнес:

— Ладно. Выкладывай.

Тесса потерла глаза и отошла к окну — ей вдруг захотелось спать. Рич уселся за стол и в мгновение ока проглотил единственный уцелевший пирожок.

— Ты можешь рассказать мне, что именно произошло, когда ты перенесся в Калерию? Ты специально активировал портал? Хотел попасть к нам? Зачем?

— Не совсем так. Эти письма я одолжил у Миранды в свое время — буквально несколько дней назад, для всестороннего изучения.

— А у нее они откуда? — тут же перебила Тесса.

— У неё и спросишь. Она что‑то говорила, но я не помню подробностей, а перевирать чужие слова не хочу.

— Ладно, снимаю этот вопрос. Продолжай.

— Так вот. — Отхлебнув чай, Рич некоторое время бездумно пялился на солнечные лучики, запутавшиеся в кудрявых волосах Тессы. — Я эти письма положил на стол в лаборатории. Лежали они там спокойненько, пока у меня зелье не взорвалось. — Тут Рич вспомнил, что этому печальному событию предшествовало, и задумался без особого интереса, где сейчас находится Петров. Смог ли вернуться обратно самостоятельно или придется за ним идти? Когда магия вернется, не раньше. Куда именно он закинул начальство, Рич не помнил. Надо будет у Касса спросить — у ангела все записано. Иногда бывает полезно. — То ли зелье попало на бумагу, точнее, на чернила, то ли еще что повлияло, но портал активизировался без моего на то желания и перенес к вам. Вот, собственно, и весь рассказ. Что‑нибудь еще?

Тесса помолчала и спросила:

— Что было в письмах? И сколько их было? Не одно, я правильно понимаю?

— Два письма. Любовных, насколько я помню. Что‑то из серии — приходи ко мне на сеновал.

Тесса сморщила носик и переглянулась с Ричем — в мнении, что любовь есть ненужные розовые сопли, они были солидарны. Перед лицом открывавшихся фактов ее обида не то чтобы испарилась, но немного поутихла, а оскорбленное самолюбие временно уступило место жгучему любопытству, от которого, как известно, передохло в свое время очень много хвостато — усатых.

— А подписи там не было?

— Нет, подписи не было точно.

— И портал был привязан к чернилам?

— Да. Чтобы это выяснить, мне и потребовался резервуар Шрейка.

Тесса в очередной раз ощутила прилив гнева при мысли о том, как преступно легко Рич уничтожил эти письма.

— И еще одно, — добавил колдун, потянув носом и недоуменно сморщившись. — Я эти письма — точнее, то, что от них осталось — проверил на предмет остаточной ауры их создателя. И заклинание привело меня в то логово.

— Заклинание? Ты же… а, амулет, поди, — догадалась Тесса. — Так значит, привело тебя к этому дому… интересно… — В голове ее закрутились, заработали в ускоренном режиме все имеющиеся шестеренки.

Были ли письма написаны до того, как отец вступил во владение недвижимостью? Или после? Был ли это знакомый папочки… или… не приведи титаны, он сам? Но… отец и любовные письма? Звучало до того абсурдно, что Тесса покачала головой. Нет, этого не может быть. Отец — кремень, по нему вот уже столько времени напрасно вздыхают многие придворные дамы. У него не может быть нежных чувств по отношению к женщинам. Тесса — единственное исключение. Он даже ее мать — Тесса знала точно — взял замуж молодой невинной девочкой, предварительно проштудировав ее родословную от и до, и заточил в одном из ее замков на далеком острове. После рождения Тессы колдун забрал дочь у своей жены, несмотря на все мольбы последней, и больше никогда её не навещал. И дочери запрещал — впрочем, она не особенно и рвалась. Ей было хорошо с отцом, а о матери она не привыкла думать. Жива несчастная или нет — Тесса не знала. Даже имя ее стерлось из памяти. — А как давно эти письма были написаны? Не знаешь? — поинтересовалась колдунья и вдруг тоже принюхалась. — Чем это так воняет? И почему сковорода дымится?

— Насчет точной даты не знаю — но около двадцати лет назад, плюс — минус. Это всегда можно выяснить… материалы‑то сохранились… — бросил Рич на бегу к плите. — Вот черт!

Не выйдет из него шеф — повара…

— Ну пойдем, ну пойдем — пойдем — пойдем, — как маленькая канючила Мира, за руку волоча Тима в кухню. Но отнюдь не за тем, что первым приходит на ум при упоминании кухни — нет. Если бы это было так — Тим побежал бы вперед ведьмочки, уж больно голодный был после ночных приключений. А так он плелся позади нее на буксире и пытался придумать новые слова, которые смогли бы убедить её не торопить события. Зряшные старания, ибо таких слов ни в одном языке мира не существовало. — Пойдем — пойдем… пойдем — пойдем — пойдем… — напевала себе под ведьмочка, с настойчивостью асфальтоукладочного катка продвигаясь в нужную ей сторону. — Сомносомнойсомной…