– Ну конечно. Продолжайте уверять себя в этом.

– Ладно. Что-то между нами происходит. Только я не знаю, что именно… и отдала бы все на свете, чтобы этого не было.

Шелли постаралась не смотреть на Слоана, и ей это удалось… Почти. Совсем не смотреть было невозможно, потому что Ник и Слоан, казалось, без малейших усилий направляли животных куда хотели. Вскоре она поняла, что между мужчинами идет некое состязание… а может, они сравнивали ловкость и умение своих лошадей. Сначала Ник, а затем Слоан указывали на какую-то определенную корову и направляли своего коня к ней, а после просто сидели неподвижно в седле, позволяя коню отрезать корову от остального стада и загнать в нужное стойло. Умение коней было сногсшибательным. Они останавливались на пятачке, крутились, прижимая уши, пригибались, как кошки, готовые к прыжку… Все для того, чтобы не допустить упрямую корову двинуться не в том направлении. Их движения были плавными и как бы текучими. Пригнутые низко головы, прижатые уши указывали на суровую решимость добиться своего, и животные двигались точно туда, куда было надо всадникам.

Трейси на минуту замерла, любуясь этим представлением.

– У Слоана, пожалуй, самые лучшие кони-загонщики во всей отрасли, и сейчас можно видеть, почему это так. – Да, такое впечатление, что эти лошади соображают, куда двинется корова, и предвосхищают ее движения, – выдохнула Шелли, когда лошадь Ника без каких-либо заметных его указаний помчалась за одной из коров, которая попыталась отбиться от остальных.

Вскоре после полудня работа была закончена, и Шелли пригласила Трейси остаться на ленч. Сняв грязную верхнюю одежду, Трейси с удовольствием согласилась. Она помыла руки теплой водой из бачка, который возила в кузове своего ветеринарного пикапа, и кивнула в сторону коров:

– У вас тут отличные животные. Как вы планируете их случать?

Ник и Слоан к тому времени спешились и, напоив лошадей, привязали их к трейлеру. Они как раз в этот момент подошли к Шелли и Трейси, и, услышав ее вопрос, Ник ответил:

– У Шелли есть старый бык, которого Джош не продал. Он той самой грейнджеровской породы, здоров и прекрасный производитель. Мы пользуемся им для случки с нашими коровами. Он прямой потомок Красавца Грейнджеров. С его помощью мы хотим возродить породу.

Красавец Грейнджеров был самый знаменитый из грейнджеровских быков за все время существования породы, и слава его прокатилась по всей стране. Его потомков продавали по наивысшей цене из всех ангусов на рынках Соединенных Штатов. Даже сейчас, тридцать лет спустя после его смерти, лучшие представители этой породы ведут свое происхождение от него.

– Разве не все твои коровы тех же кровей? – спросил Слоан, глядя Шелли в глаза. Она все утро, за исключением одного краткого момента, старательно избегала его, и ему это надоело. Прошлое воскресенье, когда они с Ником встретились на уборке рекреационного центра после субботних танцев, он вызвался им помочь, потому что идея эта показалась ему многообещающей. Тогда команда добровольцев под руководством Тома Смита быстро справилась с мусором, убрала раскладные столики и стулья, подмела огромное пространство цементного пола. Кто-то уже снял с потолка гирлянды из белой, красной и синей гофрированной бумаги. Четыре или пять женщин, включая Дебби Смит и Клео, занимались кухней, приводя ее в порядок. Когда работа была окончена, Ник и Слоан остановились на минуту перекинуться парой слов относительно кобылы, которую Ник случил в предыдущем месяце с черно-белым жеребцом Слоана. Трейси подтвердила, что кобыла была уже жеребая. Между прочим Ник упомянул, что они ждут прибытия партии скота. Поскольку к тому времени Слоан безуспешно ломал голову, как ему повстречаться с Шелли, это показалось ему небом посланной возможностью.

– Я рад помочь, когда будете осматривать коров и делать им уколы, – небрежно проговорил он. – Я даже могу привезти туда Коньяка, чтобы ты мог его опробовать в работе со скотом. Увидишь, как он справляется с коровами.

Коньяком звали выращенного на конеферме Слоана мерина, которого Ник собирался купить, так что он ухватился за это предложение.

– Отлично! Я позвоню тебе, когда коровы прибудут и буду знать, на какое число Шелли пригласила ветеринара.

Слоан понимал, что Шелли это свидание не понравится, но он рассчитал, что терять ему нечего. Он подумал… а черт знает, что он подумал. Все это было так же неясно, как их отношения. Тем не менее он не раз поймал на себе ее взгляд, хотя по ее лицу было трудно понять, что она думает. Он чувствовал возбуждение, которое бы сделало честь мощному жеребцу, и почти забыл, где находится. Так всегда было, когда они оказывались поблизости друг от друга.

Услышав вопрос Слоана, Шелли заставила себя из вежливости посмотреть на него. Господи! Лучше б она этого не делала. Его смуглое, невыразимо мужественное лицо, прилипшая к широкой груди голубая рубашка, окружающий их запах коров и лошадей – все вместе пробуждало в ней самые эротические мысли и образы.

Рывком оторвав от него взгляд, Шелли ответила:

– Да, так и есть. Грейнджеры всегда занимались разведением скота и продавали его на племя. И это одна из причин, по которой я купила именно этих коров: их вывела не Скотоводческая компания Грейнджеров, но они происходят от нашей породы.

– Мы попытаемся усилить эту кровь, если сумеем, – вмешался Ник. – Но это будет непросто. Мое стадо маленькое – не больше двадцати коров, и у меня только два быка… причем ни один из них не принадлежит впрямую к грейнджеровской породе.

– А тебе других и не надо, – язвительно заметил Эйси. – Давайте-ка уйдем с солнца и пожуем чего-нибудь. Я умираю от голода. – Он посмотрел на обеих женщин, в мудрых старых глазах его плясали веселые искорки. – Свежие женщины и горячая еда поддерживают в мужчине молодость.

Они вошли в дом, прохладный и гостеприимный после жары и пыли, царивших снаружи. В воздухе носились ароматы жареных кур и яблочного пирога. В «грязной» комнате все задержались, чтобы помыть руки в старой глубокой фаянсовой мойке около задней двери, а затем вошли на кухню. При виде кушаний, которые поставила на стол Мария, раздался общий вздох, скорее даже стон, радостного предвкушения. Мария уже расставила высокие заиндевевшие стаканы с ледяным чаем и вытащила из духовки яблочный пирог. Чистое блаженство!

Улыбаясь им через плечо, она водрузила на середину стола большую голубую миску с картофельным салатом и сказала:

– Я следила за вами. Думаю, вы голодные как звери.

Шелли приобняла ее по пути к столу и промолвила:

– Мария! И не вздумай уходить на покой. Это все чудесно!

Мария рассмеялась:

– Я уже на покое, дитя, но прекрасно понимаю, что, если предоставлю готовить пищу тебе с Ником, вы будете есть только сандвичи с ореховым маслом.

Слоан остановился перед Марией и, взяв ее руку, приложился к ней поцелуем.

– Мадам, мои рот и желудок испытывают чувство глубокого восхищения и благодарности. Все во мне покорно вас благодарит. – Он бросил взгляд на Шелли. – Неужели только сандвичи с ореховым маслом?

Шелли пожала плечами:

– Нечего ждать от меня, чтобы я все утро работала со скотом и еще готовила целый пир на ленч. – Она ехидно ухмыльнулась. – Мне для этого нужен домашний хозяин, то бишь муж.

Ник и Слоан хором застонали.

– Это неплохая идея, – промолвила Трейси, усаживаясь рядом со Слоаном. – Полагаю, мне стоит завести такого. Так приятно вернуться домой после тяжелого дня и обнаружить, что меня ждет горячий ужин и любящий взгляд.

Протягивая тарелку за куском запеченной курятины, Эйси подмигнул:

– Милая, скажи только слово, и я буду счастлив попроситься на эту работу.

Эта шуточка вызвала поток двусмысленностей насчет стариков и молоденьких женщин. Ленч превратился в веселую и шумную перепалку.

К концу трапезы, когда они самозабвенно уплетали яблочный пирог, Трейси перевела взгляд с Шелли на Слоана и сказала: